Сьюзен Мейер - Уйти, чтобы вернуться

– Ты не виноват в ее смерти!

– Я знаю…

– Она была достаточно взрослой и умной, чтобы сходить к врачу и не перетруждать себя.

– Это я тоже знаю.

– Она была твоим боссом, и тебе, наверное, было неловко указывать ей, что делать.

Джош кивнул.

– Работая до изнеможения, ты ее не вернешь.

– Я вовсе не поэтому так много работаю.

Оливия сидела, не шелохнувшись.

– Не знаю, что сказать, Джош, – сказала она, сглотнув.

Ей было неловко из-за того, что она постоянно его подталкивала, что не поняла, что за его фанатизмом по отношению к работе и отговорками насчет разницы в возрасте кроется нечто серьезное…

– А говорить тут, собственно, и нечего. – Повернувшись к ней лицом, он печально улыбнулся. – Жизнь сурова.

– Да, – подтвердила Оливия, хотя сама не знала наверняка.

Да и откуда ей было это знать? Ее жизнь была счастливой. Мать и отчим любили и баловали ее. Ее родной отец умер, когда ей было пять лет, но она плохо его помнила, и поэтому ее потеря была несравнима с той, которую испытал Джош.

Теперь, когда Оливия все узнала, ей многое стало понятно в поведении Джоша. Например, почему он работал сверхурочно, но никогда не просил ее задержаться. Почему почти не замечал ее.

Почему не заводил служебных романов. Джош потерял Кэсси, но продолжал ее любить…

Он по-прежнему молча смотрел в темноту, словно находясь в тысяче километров от нее.

Оливии стало больно. В прошлом Джошу пришлось так много страдать, что он больше не хотел испытывать судьбу. Но хуже всего было то, что она ничего не могла с этим поделать.

– Мы не закончили ужинать, – сказала Оливия, вставая с кровати.

– Я не голоден, – пробормотал Джош.

– А я голодна, – ответила Оливия, направляясь к двери.

Ей хотелось как можно скорее положить конец этой сцене. Она испытывала чувство вины за то, что разбередила его старые раны.

Они вернулись на кухню. Джош сидел за столом и разговаривал с ней, но к еде он даже не притронулся. Он улыбался, но в его улыбке не было радости. А потом он обыграл Оливию в карты, но победа эта не принесла ему даже радости. И Оливия это ясно видела.

Со смертью его любимой девушки внутри Джоша что-то умерло, и никто не сможет это воскресить. Даже Оливия. Потому что он этого не хочет. Он и так уже достаточно настрадался.

Убрав со стола, Оливия поднялась к себе. Она думала, что Джош тоже пошел спать, но посреди ночи ее разбудил какой-то шум, доносящийся снизу. Накинув халат, она спустилась вниз и обнаружила Джоша, смотревшего видео.

Стоя в дверях, она минут двадцать смотрела на красивую брюнетку на экране. Та разбиралась с документами, смеялась, вела совещания. Слушая комментарии, которые делал Джош к своим видеозаписям, и комментарии других людей, снимавших его вместе с Кэсси, Оливия пришла к выводу, что он по-настоящему любил эту женщину. Но помимо этого она заметила еще нечто странное. Все друзья Джоша были его коллегами, как и его возлюбленная. На пленке не было ни одной записи, сделанной вне стен шикарного офиса на Манхэттене.

Вот почему Джош так много работал! Только за своим рабочим столом он, наверное, чувствовал себя ближе к этой женщине.

Наблюдая за ним, она осознала и кое-что еще. За прошедшие пять лет Джош так и не перестал любить красивую брюнетку с большими карими глазами и очаровательной улыбкой.

Это и была главная причина того, что Джош никогда не полюбит ее, Оливию.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Когда в понедельник утром Оливия вошла в офис, ей показалось, что она никогда его и не покидала. На самом деле это действительно было так. На прошлой неделе она приходила сюда каждый вечер.

И если бы Оливия не покинула дом Джоша после того, как он рассказал ей о Кэсси, возможно, она осталась бы у него и на следующие выходные…

– Оливия! – окликнула ее Дорин Джеймс, когда та заходила к себе в приемную.

– Привет, Дорин.

– Что ты здесь делаешь? – Бойкая миниатюрная Дорин стояла в дверях и удивленно наблюдала за тем, как Оливия выкладывает из коробки свои личные вещи.

– У меня ничего не получилось во Флориде, – ответила та как можно более непринужденно.

Это оказалось нелегко. Неизвестно еще, как воспримут коллеги ее неожиданное возвращение. Но больше всего Оливию беспокоило то, что после разговора о Кэсси от Джоша не было никаких вестей.

Решив, что ему было необходимо побыть одному и прийти в себя, она уехала от него в пятницу днем, пока он был на работе. Все это время она в душе надеялась, что Джош позвонит или заедет, но он не сделал этого. С каждым прошедшим часом ее надежда все таяла, и в воскресенье вечером Оливия пришла к выводу, что ей все-таки не следовало оставаться. Если бы она уехала неделю назад, ничего бы не случилось. И сердце Оливии не было бы разбито…

Когда она сказала Хилтону и Джине, что все-таки хочет уехать, Хилтон предложил ей оплатить ее дальнейшее образование, если она останется. Это было очень заманчивое предложение, поскольку Оливия очень хотела продолжить учиться, но у нее не было на это денег. В то же время щедрость Хилтона напомнила Оливии о том, о чем она совсем забыла. Компания действительно переживала тяжелые времена и нуждалась в ней. Она сама решила остаться и не могла пойти на попятную.

– Жаль, что тебе не повезло, – посочувствовала ей Дорин.

– Да, – ответила Оливия, вымученно улыбаясь. – Мне хотелось жить рядом с матерью и отчимом. Это было бы замечательно.

– Но найти достойную работу оказалось не так просто, – предположила Дорин.

– Да. От добра добра не ищут. Все равно мне не найти места лучше, чем в «Хилтон-Купер-Мартин».

– Это точно, – подтвердил Хилтон Купер Мартин, вышедший из кабинета Итана Маккензи. – Но мы все очень рады, что ты согласилась вернуться, – добавил он, подходя к ее столу. – Я очень рассчитываю на твою помощь в борьбе с конкурентами за рынки сбыта. Надеюсь, ты осталась довольна нашим предложением.

Оливия была готова его расцеловать. Теперь, когда Хилтон Мартин представил все таким образом, будто он сам предложил ей вернуться, никто ни о чем не догадается. Ей не придется терпеть расспросы и сплетни коллег вдобавок к мучительным встречам с Джошем.

Только она о нем подумала, как прозвенел подъехавший на их этаж лифт и оттуда вышел Джош, не спускающий глаз с карманного компьютера.

– Доброе утро, Хилтон, – сказал он, заходя в свой кабинет, затем помедлил, встретившись с ней взглядом. – Оливия.

Сегодня ее имя прозвучало как-то необычно. В его голосе было столько чувства, что у нее по спине пробежали мурашки. Это было неудивительно, в их отношениях многое изменилось. Они целовались и дважды чуть было не занялись любовью. Оливия знала его страшную тайну. Тайну, которой он прежде ни с кем не делился. Ни с Джиной, ни даже со своим дядей Хилтоном.