Джеки Браун - Просто мужчина и просто женщина

— Хочешь знать секрет?

Она вопросительно приподняла брови:

— Меня убьют после обеда?

— Должен признаться, что именно так я обычно и поступаю, но, к сожалению, ты не относишься к типу моих излюбленных жертв.

— Интересно, чем же я не подхожу?

Он нахмурился.

— Ты будешь слушать или нет?

— Буду, буду, рассказывай! — забеспокоилась Марни, удобнее устраиваясь за столом. — И не пропускай ничего, пожалуйста.

— Хорошо! Секрет заключается в том, что я люблю еду, которая готовится очень быстро.

Марни откинулась на стуле.

— Это не секрет. Удивил, называется. Да половина населения Америки ест то же самое. Попробуй еще раз. Расскажи мне что-нибудь необыкновенное.

— Я расскажу тебе, а ты расскажешь мне! — начал он торговаться.

— Но у меня нет никаких секретов!

— Не поверю. Ты просто не хочешь откровенничать со мной! У каждой женщины есть скелет в шкафу.

— А у каждого мужчины их несколько!

— Ладно, не спорь. Мне еще долго придется тебя упрашивать? Не кокетничай!

— Расскажи сначала про свой скелет в шкафу, и тогда я подумаю.

— Хорошо! — Он на минуточку задумался. — Возможно, что когда мы разъедемся по домам, я тотчас отправлюсь на поиски. И догадываешься, кого я буду искать? Тебя!

Джонатан не собирался говорить ничего подобного. Фактически до сих пор он даже и не думал об этом и, только произнеся слова вслух, понял, что это чистая правда. Благодаря Марни ему опять захотелось иметь жену и семью, а не просто красивую партнершу, которую можно демонстрировать на разных приемах и коктейлях. Несомненно, он хотел иметь красивую любовницу, но еще больше

ему был нужен кто-то, с кем он мог бы разделить свою жизнь. Его бывшая жена с удовольствием делила с ним счет в банке, но их огромный дом по сути никогда не был настоящим домом. После судебной баталии во время развода ему стало казаться, что подобных вещей просто не существует. Богатство ничуть не изменило его, зато изменилось отношение к нему других людей. Но потом он встретил Марни, откровенную и страстную, наивную и очаровательную…

— Ты будешь искать меня? Правда?

Он утвердительно кивнул головой:

— И я найду тебя.

— Тебе, как частному детективу, и флаг в руки. Именно этим ты и зарабатываешь себе на жизнь, — грустно ответила Марни. — Постепенно это превращается в хобби: терять и находить.

Джонатан хотел уже сказать правду, но опять промолчал.

— А твоя работа, ты ее любишь? Тебе так нравится рисковать, что ты не можешь с ней расстаться?

— Тебя это сильно беспокоит?

— Нет. Почему это должно меня беспокоить? Какие у нас с тобой отношения? Кто мы?

— Я еще сам не понял, — честно признался Джонатан.

— Больше, чем друзья, но еще не влюбленные.

— Да, — согласился он.

После этих слов оба надолго погрузились в молчание.

Они остановились на ночь в маленьком мотеле, который находился на полпути между Катавиной и Эль-Росарио. Джонатан попросил две отдельные комнаты еще до того, как Марни успела что-либо сказать.

— Я сама могу заплатить за свою комнату, — сказала она Джонатану.

Он подмигнул ей:

— Не волнуйся! Денег у меня хватает. Я заплачу.

— Спасибо!

— Ты успеешь еще поблагодарить меня, — тихо произнес он.

Они подошли к своим номерам, находившимся рядом. Джонатан открыл обе двери и предложил ей выбрать комнату.

— Да, задачка не из легких, — с сарказмом сказала Марни.

Обе комнаты были абсолютно одинаковые. В каждой из них стояли старый комод, стол с лампой и кровать с тумбой.

— Пожалуй, я хочу эту, — сказала Марни и вошла в правую комнату. Она бросила рюкзак на кровать и пожала плечами: — Если здесь есть горячая и чистая вода, то я явно улучшила свои жизненные условия.

— Теперь я вижу, как трудно удовлетворить твои запросы, — усмехнулся Джонатан.

Она потупила глаза и ответила ему в тон:

— Мне это очень часто говорили, но я не знаю почему. Мне кажется, что у меня скромные желания.

Она попыталась открыть окошко, но у нее ничего не получилось, и ему пришлось помочь ей.

Ощущение неловкости повисло в комнате. Джонатан быстро поцеловал ее и вышел. Она слышала, как хлопнула его дверь.

— Как тебе твоя комната? — спросила Марии, даже не повышая голоса. — Такая же удобная, как моя?

За перегородкой раздался смех.

— Еще лучше.

Она услышала скрип кровати, и у нее тут же заработало воображение.

— Что ты делаешь? — спросила она.

Он заколебался на минуту, а потом вкрадчивым голосом спросил:

— А как ты думаешь?

— Лег на кровать?

— Почти. Сижу на кровати и снимаю ботинки. И хочу принять душ. А ты? Что ты делаешь?

Она села на край матраса и улыбнулась. Ее кровать издала точно такой же звук. Она наклонилась, чтобы скинуть свои пыльные кроссовки.

— Развязываю шнурки.

— Теперь я снял футболку.

Она улыбнулась:

— Я расстегиваю пуговицы.

Одну за другой она расстегнула все и тут же оповестила его:

— Расстегнула последнюю. Сняла кофточку.

— А какой у тебя бюстгальтер?

— Белый кружевной с крючком спереди, — сообщила она. — Сняла.

Кровать с его стороны опять скрипнула.

— Я снял джинсы.

— А я шорты. — И, подождав секунду, добавила: — И маленькую шелковую вещичку, которая идет вместе с бюстгальтером.

— Марни!

— Да!

— Продолжим наш разговор после душа?

Она тяжело сглотнула.

— Годится!

Через пятнадцать минут они оба лежали в своих кроватях и снова разговаривали через открытое окно.

— Какой поступок в твоей жизни был самым дурацким? — спросила Марни.

— Нет ничего проще! Однажды я лежал в кровати в дешевом мотеле в Мексике и разговаривал с красивой женщиной через стенку, вместо того чтобы забраться с ней в кровать и любить друг друга, пока хватит сил.

Она рассмеялась:

— А кроме этого?

— Дай подумать! О, знаю. Когда я был молодой и глупый, я показал голую задницу человеку, с которым обсуждал важную проблему на конференции. Это был мой последний довод.

Джонатан не мог поверить, что говорит такие вещи. Даже своей бывшей жене он, к счастью, не рассказывал ничего подобного, иначе это тоже попало бы в ее книгу о нем.

— Разве у вас, детективов, тоже бывают конференции? — только и спросила Марни.

На секунду он заколебался. Может быть, уже пора рассказать ей правду?

Джонатан считал, что он может доверять ей, но до того, как он успел открыть рот, она спросила:

— А хочешь знать, что самого глупого сделала я?

— Конечно.