Карла Кэссиди - Навек с любимым

– Я зажарю мои знаменитые ребрышки, – добавил он, словно пытаясь заманить ее.

Она засмеялась.

– Я не знала, что у тебя есть знаменитые ребрышки.

– Я выигрывал главный приз три последних года на нашей местной ярмарке. – Щеки его слегка разгорелись от гордости. – А о моем соусе ходят легенды.

– Ну, как я после этого могу сказать «нет»? В котором часу нам прийти и что принести? – Фрэнсин подавила в себе желание протянуть руку и стереть с его лица полоску грязи. Она знала, какой мягкой и гладкой окажется его кожа под ее пальцами.

– Около трех, и ничего не надо. Сьюзи принесет десерт, остальное обеспечу я.

– Договорились, мы придем к тебе, – согласилась она и пошла к двери.

– Передай Грэтхен, что котята ждут не дождутся встречи с ней, – сказал Трэвис и ушел.

Она стояла в дверях и провожала его взглядом. А он направился к сараю, где Поппи хранил инструменты. У него была походка уверенного в себе человека.

Он счастлив, подумала она с оттенком удивления. Он счастлив, ему нравится быть фермером, работать на земле и жить в этом маленьком провинциальном городке.

В первый раз до нее дошло, что Трэвис не был бы счастлив в Нью-Йорке. Если бы он приехал туда со мной, со временем его душа умерла бы.

Она всегда знала, что они мечтают о разном, но сознательно отказывалась размышлять о причинах столь различных стремлений. Как я могла обвинять его за то, что он последовал велению сердца, когда я сама сделала то же самое? И от этой мысли на нее снизошло успокоение, некая благодать, которая развеяла и уничтожила горечь, жившую в ее сердце.

Пока она стояла в дверях, Трэвис вышел из сарая, неся в руках какие-то инструменты.

«Я люблю его. Вчера. Сегодня. Всегда!» – вдруг поняла Фрэнсин.

Эта очевидная мысль лишила ее способности дышать и заставила обессиленно прислониться к стеклянной двери.

А еще она почувствовала, что за последние недели ее мечта изменилась. Она стала понимать, что Нью-Йорк уже не вмещает в себя всего вожделенного счастья. И даже звездной карьеры будет недостаточно для маленькой девочки, которая никогда не чувствовала себя любимой.

Об этом мне поведал мой вчерашний сон. Я верила, что рев восторженных зрителей заполнит пустоту внутри меня, но этого не случилось. И только когда Трэвис прошептал мое имя так сладко, так любяще, моя опустошенная душа наполнилась теплом.

Она отвернулась от двери. На сердце у нее была тяжесть, ей стало грустно. Но не имеет значения, как сильно я люблю Трэвиса. Он никогда не давал мне понять, что чувства наши взаимны.

Хруст гравия возвестил ей о том, что вернулись Поппи и Грэтхен. Фрэнсин вышла на крыльцо, чтобы встретить их.

Едва грузовик остановился, Грэтхен сползла с пассажирского сиденья.

– Мамочка, посмотри, что мне купил Поппи! – Она вытянулась, чтобы показать надетый на ней комбинезончик. – Это точно такой, что носят Поппи и дядя Трэвис! – гордо воскликнула она.

– Точно такой же, правда, – ответила Фрэнсин.

– Теперь я настоящая фермерская девочка, – сказала Грэтхен, засунув большие пальцы за ремень, как это часто делал Поппи.

– Я решил, что комбинезон – практичная одежда для работы, – сказал Поппи, словно купил девочке комбинезон из прагматичных соображений, а не для того, чтобы вызвать восторженный огонек в ее глазах. – Кстати, о делах. – Он сурово посмотрел на малышку: – Ты сегодня позаботилась о кроликах?

– Я сейчас же пойду к ним, – сказала Грэтхен и побежала по грунтовой тропинке.

– Возьми с собой собаку! – закричал ей вслед Поппи. – Ей полезно немного побегать.

Грэтхен остановилась и отвязала Красотку, которая возбужденно подпрыгивала и лаяла. И они вдвоем исчезли на тропинке.

– Не надо было поддаваться на ее просьбы купить ей комбинезон, – сказала Фрэнсин Поппи, когда тот вошел в дом.

– Она ни о чем меня не просила, – возразил он. – Мне самому пришла в голову мысль купить его ей. – Он несколько вызывающе посмотрел на Фрэнсин: – Я полагаю, что могу без всяких объяснений что-нибудь купить моей правнучке.

– Думаю, да, – с улыбкой согласилась с ним Фрэнсин.

Поппи немного расслабился – видно, он готовился к бою, но тот не состоялся. Он сел за кухонный стол и глубоко вздохнул.

– Я бы сказал, что эта… эта маленькая мисс Фасолинка может заговорить человека до смерти – и без всякого труда.

Фрэнсин засмеялась.

– Она довольно общительная. Кстати, об общительности. Нас пригласили на барбекю сегодня днем, к Трэвису.

– Он будет делать ребрышки? – спросил Поппи.

Фрэнсин кивнула. Поппи почти улыбался.

– Хорошо. Трэвис лучше всех готовит ребрышки в этих местах.

– То же самое и он мне сказал.

На сей раз Поппи по-настоящему улыбнулся.

– Он хороший парень, Фрэнни.

Фрэнсин почувствовала, как от этих слов у нее заболело сердце.

– Я знаю, – тихо произнесла она.

Поппи долгое время не сводил с нее глаз. Потом хмыкнул и встал из-за стола.

– По-моему, мне следует немного прогуляться.

Фрэнсин удивленно уставилась на него, а дед, хлопнув дверью, вышел на улицу.

Неужели я и впрямь дура? Но разве возможно для меня счастье здесь, с Трэвисом?

В первый раз она призадумалась об этом. Может, судьба дает нам второй шанс соединиться навечно? Она закрыла глаза, на миг пытаясь представить себе, как это будет. Я буду каждое утро просыпаться в его объятиях, каждую ночь засыпать рядом с ним. Фантазии, одни только фантазии…

Может быть, пора всерьез поговорить с Трэвисом?

– Боже мой, Фрэнсин, ты выглядишь точно так же, как и пять лет назад! – воскликнула Маргарет, обнимая Фрэнсин.

Фрэнсин засмеялась.

– Хотела бы я сказать то же самое про тебя. – Она отошла назад и внимательно, с искренней симпатией посмотрела на сестру Трэвиса. – В последний раз, когда я тебя видела, ты была тринадцатилетней девочкой, да еще с ужасной стрижкой, которую сама себе сделала.

Маргарет засмеялась и кивнула головой.

– О Господи, я почти забыла ту прическу. – Она наклонилась, чтобы поздороваться с Грэтхен: – Привет, я Маргарет, младшая сестра Трэвиса.

Грэтхен засмеялась.

– Мне ты не кажешься младшей сестренкой, – воскликнула она.

– Мы что, так и будем стоять весь день? – оживленно спросил Поппи.

Маргарет засмеялась и, к удивлению Фрэнсин, поцеловала Поппи в щеку.

– Пойдемте, Поппи, я уже вынесла ваше любимое кресло. – Она подмигнула Фрэнсин и взяла старика за руку. – Трэвис ждет нас на заднем дворе.

Все вместе они обошли дом и присоединились к Трэвису. В комбинезоне и клетчатом фартуке он стоял перед выложенной кирпичом ямой, в которой жарил ребрышки.

Он помахал им рукой и просиял так лучезарно, что его улыбкой можно было растопить сугроб.