Фиона Харпер - Мелодия для двоих

— Я подвезу тебя домой.

— А как насчет Шантель? — спросила она.

— А что Шантель? Она пришла сама. В любой момент может уйти. Она не со мной. Она просто… играет.

— Знаю.

Они обернулись и увидели, как Шантель пытается очаровать Бенни. Все ее приемчики и флирт ни к чему не привели, Бенни стоял насмерть. Сирена и Джейк улыбнулись, и он взял ее за руку. Теперь ее судьба предопределена. Словно бы она уже сказала перед алтарем «да».

До самой машины они не отпускали рук. Поездка домой была затишьем перед бурей. И напомнила Сирене об их первой встрече.

Господи, да как же это хорошо — просто видеть его рядом с собой, за рулем, видеть его пальцы и сильные запястья. Это само по себе чудо.

К тому времени, как они добрались, Сирена сгорала от желания.

Перепрыгнув порог, Джейк подхватил ее на руки и понес. Да, это было больше, чем простое желание, гораздо глубже и богаче. Что-то, что со временем вырастет в великую любовь.

Их странствование по дому в объятиях друг друга никак нельзя описать. Они то опускались на диван, то на пол, то на кресло, обнимаясь и целуясь. Шли по ступенькам наверх, потом вниз, не зная точно, где же им остановиться. Такой нежности Сирена еще в жизни не получала. Как мог этот удивительный человек так хорошо понимать женщин? Наверное, страх остаться в одиночестве его научил. Он слишком долго был пленником страха.

И она тоже боялась.

Но теперь настала пора отбросить страхи и предрассудки и нырнуть в неизвестное. Каждый миг стал ценным, каждое прикосновение.

Его губы были такими мягкими, такими нежными, что слезы невольно выступили у нее на глазах. Нет, никогда она не пожалеет о своем выборе.

Самыми кончиками пальцев исследовал он ее тело. Вскоре бретельки, на которых держалось платье, опустились. Сирена едва справилась с его галстуком, дрожащими руками развязав узел. Он легкой змейкой упал на пол.

Затем платье заструилось по ее ногам, и Джейк опустился, чтобы погладить их. Это было неземное наслаждение.

Сирена выглядела и чувствовала себя соблазнительной и сексуальной. Она ощутила тепло его тела.

Да, этот мужчина был ее избранником. После него едва ли будет кто-то другой. И в сердце больше не осталось ни капельки сожаления.

— Я люблю тебя, Джейк, — прошептала она и заглянула ему в лицо.

Он притянул ее к себе и так сильно обнял, словно хотел слиться с ней воедино.

Сирена чувствовала, как он дрожит. Его дыхание прерывалось.

— Боже, Сирена, я…

Ну же, скажи, что ты тоже любишь меня!

— Я… не могу сделать это.

Внезапно словно бы воздух вокруг них заледенел. Джейк отошел на шаг назад. И тут Сирена поняла, что стоит перед ним раздетая. И это стало настоящим унижением. Она закрылась руками и съежилась.

— Прости, прости. Мне не следовало этого допускать, — повторял Джейк.

Ее язык словно бы прилип к гортани. Жалкие попытки извинения! Она закрыла глаза и отвернулась.

— Мне жаль.

А потом он ушел. Сирена только услышала топот ног по ступенькам и скрип закрывающейся за ним двери. Она села, а потом сползла с кровати и рухнула на пол.

Неожиданно ее нога коснулась чего-то холодного. Галстук. Сирена подняла вещицу и прижала к груди.

Значит, никаких сожалений? Какая же она дура!

Джейк умеет выполнять свои обязательства. Он способен на долгие отношения. Правда в том, что он хотел ее не на одну ночь, но решил, что Сирена предложила себя ему именно так. И он отказался.

Она поднесла галстук к лицу. Его запах. Шелковая ткань мягко скользнула по щеке, словно бы его рука погладила ее. Что сделать — разорвать ли его на части или затянуть на своей шее.

Сирена зарыдала.

Веки совсем распухли от слез, а ресницы слиплись. Сирена едва могла открыть глаза. Потом выскользнула из кровати. На полу валялись разбросанные вещи.

Накинув халат и надев тапочки, она наклонилась и убрала белье.

Эти вещи ей никогда не понадобятся. Лучше она их выбросит, чем наденет снова. Слишком о многом они напомнят.

Сирена отправилась на кухню за чашкой чая. Это точно должно помочь решить все проблемы. Или ей так казалось?

А ведь еще вчера вечером она была такой счастливой. Жизнь представлялась ей полной радужных красок и тонов. Что же случилось?

Девушка зашла на кухню и выглянула в окно. Небо чуть посветлело. Начинался рассвет. Он был таким мирным, таким неправдоподобно мирным! Как будто на свете не было никаких бурь.

Надо освежиться. И Сирена открыла дверь в сад. Вскоре был готов и чай. Хорошо бы как-нибудь забыться. В этот момент, как никогда больше в своей жизни, она поняла отца. Вот почему он пил и принимал наркотики. Чтобы боль не была такой сильной…

Она вспомнила виноватое лицо Джейка и его слова: «Мне жаль».

Ей пришло на память его виноватое лицо и эта фразочка «мне жаль».

Ему жаль!

Девушка присела на старую деревянную скамейку под дубом. Так она и сидела на ней, пока не вышел ее отец. К тому времени солнце уже окрасило небо в нежные абрикосовые тона.

— Иди в дом, — сказал Майкл Дав, беря ее за руку. — Ты же замерзнешь.

Она, как маленькая, позволила отцу отвести ее в дом.

— Все пошло не так, пап.

— Я уж догадался. Иначе бы ты тут не сидела. Идем, сделаю тебе сэндвич. Я знаю, как ты их любишь.

— Но, пап, ты же вегетарианец. Ты ненавидишь…

— Не имеет значения. Настало время мне за тобой поухаживать.

Он отвел ее на кухню и усадил на стул.

— Ты победишь. Переживешь это.

И он поцеловал дочь в макушку.

Сирена медленно наклонилась и прижала лоб к прохладной поверхности стола. Так она и сидела, тяжело дыша, а боль все не проходила.

Джейк взглянул на часы. Два пятнадцать. Из окошка самолета был виден серый океан. Наконец-то он смог немного расслабиться. Джейк закрыл глаза.

— Вам плохо, сэр?

Он взглянул на стюардессу.

— Нет, хорошо.

— Морская болезнь?

— Что-то вроде. Я справлюсь.

— Если понадобится помощь, нажмите на кнопку.

— Спасибо.

Он снова закрыл глаза. Никак не мог простить себя за ту обиду, которую нанес Сирене. Она теперь ненавидит его, без сомнения. Она наверняка не понимает, почему он так поступил, но и догадок у нее куча. Если бы она только знала, что он безумно ее любит, то стала бы ждать.

Ужасно. Джейк не плакал с тех пор, как ему исполнилось тринадцать.

Еще пара часов — и он в Нью-Йорке. Теперь-то их разделяет океан и он не сможет причинить ей боль.

Так. Надо избавиться от мыслей о Сирене.

Уйти от нее было самым трудным на свете. Но Джейк смог. Ведь никак нельзя допустить, чтобы ее мечты рухнули. Ведь она мечтала быть матерью. Этот образ еще больше растрогал его.