Кэролин Зейн - Неукротимый Бру

Пенелопа затрепетала. Как она допустила такое? И Сью с Вильямом будут правы, если прямо здесь, перед всеми, хорошенько ее отчитают. Похоже, они именно это и собирались сделать.

Выпустив Пенелопу, Бру пошел в наступление — в прямом и переносном смысле — на разъяренную Сью.

— А, Сьюзи, ты еще не танцевала, — радостно сказал он, не обращая внимания на ее сердитое лицо. — Отхватим один круг?

— Нет, — отрезала Сью скрипучим голосом. — Я не танцую. Я просто воз…

— Тогда скушай хотя бы кусочек мяса, Сьюзи. Расслабься. Выпей пару пива. Потому что ты смахиваешь на…

— Бру, — яростно прошептала ему Пенелопа. — Пожалуйста! Ваш имидж!

— К черту мой имидж, — шепнул он в ответ.

— Извините, мы на минутку отойдем. — Пенелопа стиснула рукав Бру и выволокла его из зала в темный угол холла. Схватила за грудки и яростно накинулась на него.

— Что вы творите? — прорычала она.

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я, — яростно фыркнула она, кипя от негодования. Никогда в жизни она еще не была так зла. Этому человеку удается все время выводить ее из себя.

— Что такого? Это всего лишь парочка кретинов.

— Благодаря этой парочке кретинов у меня постоянно были клиенты, — воскликнула Пенелопа. Мимо прошли чьи-то опоздавшие ученики, и Пенелопа, верная своей привычке быть вежливой со всеми, улыбнулась и поздоровалась с ними, а потом повернулась к Бру. — Что вы несли! Это так невежливо! Так невоспитанно! Так… — она остановилась в поисках подходящего слова.

Бру воспользовался перерывом:

— Ну, иногда правда бывает горькой.

— Очень мило. Это говорит человек, в котором ни капли честности! Вы ведь даже не собирались заниматься, ведь так? Я вижу это по вашему лицу. Как вы посмели! — Ее всю трясло, она готова была вот-вот заплакать. — Вы приехали со мной на этот вечер, отлично зная, насколько это важно для меня, и устроили тут балаган.

— Ну, людям же понравилось… — Бру вдруг почувствовал, какой он подонок. О Господи! Никогда в жизни не простит себе, что так жестоко оскорбил ее своим поведением.

Медленно покачав головой, Пенелопа посмотрела на него:

— Мне кажется, все это вы сделали нарочно. Просмотрели материалы, чтобы… потом… устроить… мне… — Она задохнулась, сверкающими глазами глядя ему в лицо. — Я не могу поверить. — И ее глаза, и голос переполняло возмущение. — Вы не просто хотели провалиться. Вы хотели, чтобы я провалилась. И не смейте отрицать! — Она ткнула пальцем в его широкую грудь. — Я вам все равно не поверю. Вы не умеете говорить правду.

Оторвав ее руки от своей рубашки, Бру увлек ее за угол, чтобы им не мешали любопытные. Железной рукой он обхватил ее плечи и притянул к себе так, что их губы почти соприкоснулись. Его глаза утонули в бездонных голубых озерах.

— Хотите знать правду? — так же, как и она, тяжело дыша, глухо сказал он. — Хотите знать, что я чувствую, когда вы пытаетесь изменить меня? Поставить всю мою жизнь вверх дном?

В ответ она только что-то удивленно пискнула, и тут же Бру наконец поддался так давно сводившему его с ума желанию. К черту борьбу с Большим Дедди — это была его последняя мысль. Со стоном он накрыл ее губы своими в страстном поцелуе, потрясшем их обоих. И впервые за всю свою жизнь богатый и могущественный Бру почувствовал, что покорен маленькой упрямицей по имени Пенелопа.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Неожиданно Бру прервал поцелуй и посмотрел ей в лицо сверху вниз. Видно было, что он с чем-то отчаянно борется в глубине своей души. Смысла этой борьбы Пенелопа понять была не в силах, но, как ни злилась на него, ей очень хотелось помочь ему, стереть с его лица мрачные складки. Протянув руку, она погладила уголки его рта и лоб, из ее уст вырвался счастливый вздох.

И Бру сдался.

Застонав, он начал ласкать ее плечи, руки, талию и снова нашел ее губы. Сначала нежный, их поцелуй перешел в страстный. Жаркий. Бру прижал ее к стене, не отрываясь от ее рта, отчего по спине у Пенелопы побежали горячие волны.

Этого момента она ждала всю свою жизнь, смутно промелькнуло у нее в голове. Да, жизнь рядом с Бру была похожа на горную дорогу с крутыми поворотами, но прежняя жизнь девушки была так бедна событиями! Дав волю чувствам, она словно получила долгожданное освобождение.

Бру зарылся пальцами в ее густые волосы, перебирая пушистые пряди.

— Я хочу убраться отсюда, — шептал Бру, целуя ее шею, подбородок, ямку на шее.

— Я тоже, — выдохнула Пенелопа, зарываясь пальцами в его шелковистые густые волосы. — Ох, Бру, — прошептала она, — что мы будем делать?

— По крайней мере точно могу сказать, что в тот зал мы больше не вернемся, — хрипло сказал он.

Пенелопа замерла. Она внезапно ощутила в себе прилив сил.

— Стоп, — прошептала она, одновременно поднимая голову, чтобы Бру удобнее было ее целовать. — Мы должны вернуться. Мы должны подготовить тебя к заступлению на место отца. — На самом деле ей совсем не хотелось сейчас думать о Большом Дедди. И тем более о том, чтобы вернуться в зал. Ей было так хорошо, когда твердый подбородок Бру прикасался к ее шее. Но у нее было совсем мало времени. Она очутилась между молотом — Большим Дедди — и наковальней — Бру.

Оторвавшись от ее шеи, Бру оперся рукой о стену над ее плечом и заглянул ей в глаза. Глубоко вздохнув, он простонал:

— Пенелопа, когда же ты вобьешь в свою очаровательную — но безумно упрямую — головку, что я не вернусь в «Брубейкер Интернэшнл»? Мой отец никогда не согласится отойти от дел. И я еще долго буду работать на ранчо! — Большим пальцем он поднял ее подбородок. — Долго, Пенелопа, может быть, много лет! Но я и не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, пока унаследую корпорацию от отца. Я хочу создать собственное дело. А не ждать, когда мне кто-то в наследство передаст трон. — Глубоко вздохнув, он прислонился лбом к ее лбу. — Разве ты не понимаешь?

Прижавшись щекой к его плечу, Пенелопа посмотрела ему в лицо.

— Нет, Бру! — говорила она мягко, но под словами скрывалось раздражение. — Это ты никак не поймешь! — Она сжала в ладонях его лицо и повернула к себе. Как она жалела в этот момент, что Большой Дедди просил ее молчать о его кругосветном путешествии! Это было бы отличным аргументом, чтобы Бру наконец согласился заниматься. Но, подумала она с тяжелым вздохом, Уэйнрайты никогда не нарушают данного слова.

— Хочешь ты того или нет, тебе придется пройти со мной курс занятий и вернуться на свой пост в «Брубейкер интернэшнл». Почему бы тебе…

— Пенелопа!

— Что?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — ласково сказал Бру и прервал новый поток возражений, просто поцеловав ее.