Притворись нашей мамой - Регина Янтарная
Я в ауте. В шоке. Не от него, от себя – мне нравится.
Мужчина нежно притягивает меня к себе. Обнюхивает мои волосы, лицо.
– Ты пахнешь малиной, летом и вином.
Захватывает мои губы своими мягкими, нежными. С каждой секундой поцелуй становится более горячим. Я не помню, когда в последний раз меня так целовали. Демид будто поставил себе задачу съесть меня.
Вместо того, чтобы вырваться, позволяю ему захватить свой язык.
Пытаюсь хоть немного отодвинуться от его горячего тела, но получается только хуже. Демид вцепляется в щёчки ягодиц, и мнёт их.
Он явно уже не соображает, где находится.
Я в отличие от него понимаю, но у меня другая проблема – не хватает силы воли, чтобы вырваться.
– Папа, к нам идёт дядя, – щебечет Алёнка, и мы вмиг отскакиваем друг от друга.
Игорь Геннадьевич собственной персоной. Испытываю двоякое чувство, стыд и радость. Наконец-то он от меня отстанет, пусть видит, что у меня есть мужчина. Понарошку есть.
Меня охватывает бурная радость. Вот шанс избавиться от его домоганий навсегда, не испортив отношения и балл по практике.
Искажённое лицо главврача вмиг расправляется. Вот же гад, за пару секунд взял себя в руки.
– Злата, жду Вас в понедельник с Алёной в клубе.
– Она не сможет, мы уезжаем в Сочи.
– Да? – Игорь недовольно осматривает Демида. Взгляд такой, будто камешек попал в ботинок и мешает идти дальше.
Понимаю, что это мой шанс. Хватаю майора за руку.
– Игорь Геннадьевич, познакомьтесь, Демид Удальцов – мой парень. Простите, мой мужчина, – виновато улыбаюсь. – Мы давно хотели посетить море, но никак не получалось.
Острый карий взгляд будто рассёк меня надвое.
– Вот, как!
Бросаю взгляд на Демида, надеюсь, он не обиделся, что я назвала его своим. Это же понарошку.
***
Скашиваю глаза на майора, и получаю «пулю в лоб».
Что его так взбесило?
– Ура! Мы едем на море! – визжит Алёнка и бросается на траву.
Боже! Что я натворила?
Главврач бросает на меня хищный взгляд и удаляется прочь. Кажется, только что я лишилась его поддержки.
Крепкая рука разворачивает меня к своему хозяину. Горячие губы не целуют, а шепчут мне в губы.
– Чайкина, язык тебе не для этого дан!
Не понимаю, как исправить ситуацию. Бросаю виноватый взгляд на Алёнку. Она ползёт по траве, изображая лягушку. Подтягивается руками и ногами, разводит их, снова подтягивает к себе.
– Может, ничего страшного? Ребёнок море увидит. Мию возьмём с собой, она будет смотреть за племяшкой.
– Ничего страшного? У тебя в этом городе, возможно, украли дочь. Ты хочешь, чтобы и мою забрали?
Резко откидываю голову назад, Демид будто ударил меня по щеке, напомнив о дочери. Пока моя малышка там, неизвестно где, я трачу время на пустые разговоры и шашни с майором.
– Ты просто деспот! – шиплю я. – Держишь дочь под своим контролем. Не даёшь ей ни с матерью встречаться, ни поехать и увидеть Чёрное море. Думаешь только о себе.
Демид притягивает меня за голову к себе. Путается пальцами в моих непослушных кудряшках.
– В этом ты не права. Я всегда думаю о дочери. А в последнее время, ещё и о тебе, и о твоей дочери!
Растерянно хлопаю глазами на мужчину.
– Зачем ты думаешь обо мне?
Хочу верить, что он скажет, что влюбился. Я ему нравлюсь. Вместо этого слышу:
– Очень хочу тебя.
Вот как? Тяжело вздыхаю. Может, для Демида это норм, не любить, а хотеть?
– Секса не будет, – шиплю в лицо мужчине.
– Да чёрт с тобой. Найду ещё красивее и моложе!
– Ищи!
Праздничное настроение куда-то улетучивается, забираю Алёну, ухожу с ней гулять по окрестностям. Спать идём в дом к Марие Ивановне.
Удальцов ночует у друга.
Приходит за нами ранним утром. Протрезвевший и злой как чёрт.
– Нам пора, у нас самолёт в восемь вечера.
– Ура! – пищит Алёнка, обнимая отца.
– Дочь, ты не летишь. Папа не будет купаться в море. У него там работа! – Удальцов говорит с дочерью, при этом окунает меня взглядом в прорубь ненависти.
Малышка бьёт папу по ноге.
– Не люблю тебя!! Я уеду завтра к маме!
Майор наклоняется к моему лицу.
– Ну, ты и дрянь. Впервые моя дочь говорит мне, что ненавидит!
Дрянь? Этот гад назвал меня дрянью? Губы трясутся от несправедливости. Мы ещё посмотрим, чью дочь ты воспитываешь!
Вспоминаю, что позавчера я собрала в квартире Удальцова ногти и волосы отца и дочери, отвезла их на экспертизу. Через пять дней будет готов результат.
– Если не хочешь ехать со мной, дай мне контакты тех, кто поможет! Я всё сделаю сама. У меня есть заначка на чёрный день. Я заплачу людям.
– Садитесь обе в машину, – холодно цедит Демид, не церемонясь ни с дочерью, ни со мной.
Малышка смотрит удивлённо на папу, хлопает пушистыми ресничками.
Видимо, она впервые в жизни слышит подобный тон.
Послушно усаживаемся на заднее сидение. Пристёгиваю ремни детского сидения. Подмигиваю напарнице.
Глава 24
Злата
Наш рейс Москва-Сочи в 01.00. Вылетаем с Демидом вдвоём.
Встречается в аэропорту у стойки.
На мне синие джинсы, голубая футболка, поверх которой я накинула лёгкую джинсовую куртку. На ногах кроссовки. Уверена, придётся много бегать в городе моего детства.
В дорожную сумку забросила парочку платьев на выход. Но это так на всякий случай, вдруг наберусь духу и загляну к друзьям.
Удальцов одет мне под стать, темно-синие джинсы, синяя футболка, наперевес на согнутой руке держит ветровку, плечо пересекает толстый ремень спортивной сумки.
Подмечаю, что сумка под завязку забита вещами.
Он что переезжает жить в Сочи? Или всё-таки хочет совместить приятное с полезным? Собирается отдохнуть на море на полную катушку.
Демид смотрит мимо меня, пытается сохранить между нами дистанцию, возникшую после скандала.
Поздно.
Неужели он не осознаёт, что мы уже проникли друг другу под кожу. Не можем не реагировать, не искрить, когда рядом.
Впрочем, порознь тоже уже не получается жить нормально.
Не пойму, кто мы друг другу?
Мы как две наждачки, трёмся, да без толку. Стачиваем нервы, ревнуем, бесим, ненавидим, и снова притягиваемся обстоятельствами.
Между нами его дочь. Она скрепляет наш странный союз, она же расталкивает нас в стороны. Демид ревнует меня к Алене, а мне как матери, больно осознавать, что мужчина фактически отобрал ребенка у женщины и манипулирует им.
Но так ли это? Он ведь безумно её любит?
– Демид, как дочка? – решаюсь начать разговор.
– Нормально, спит.
– Как она восприняла наш отъезд без неё?
– Ах,
