Елена Кшанти - Блаженная несвобода

Ну вот, меня заперли, как ребенка, обиженно подумал Стив. Он лениво потянулся, встал, сходил в туалет, не заметив ни Потапова, ни Камини. Сделал несколько упражнений, чтобы размять затекшие мышцы, но голова закружилась, и он решил, что делать гимнастику еще рано, поэтому просто немного походил по комнатам, не зная, на что убить время, и остановился около Стешиного письменного стола, рассматривая книги. Но книги читать ему не хотелось. Еще с минуту он колебался, но потом все-таки потянулся к тумбочке, где лежала ее сумка, и, открыв ее, осторожно вытянул знакомую маленькую книжечку, исписанную мелким красивым подчерком.

Нет, новых записей в ней не появилось. А он почему-то надеялся, что она напишет что-нибудь о нем. Но она ничего не писала. Тогда он открыл наугад еще одну странницу, написанную на жутко неграмотном английском:

«Включила Хип-Хоп, остаюсь в Сансаре. Имеется в виду только то, что в то время, когда я потворствую своим прихотям или наслаждаюсь земными проявлениями бытия, борьба за свободу прекращается.

Конечно, я пытаюсь оправдать себя, что где-то привношу свои привязанности «на путь» по условиям секретных буддийских практик и стараюсь все представлять «единого вкуса», но мои рецепторы для этого еще явно не совершенны. А обманывать себя — это даже хуже, чем обманывать других, потому что самообман — это неконтролируемая деградация.

Я слушаю Хип-Хоп, и по моим жилам начинает струиться горячая кровь. Она заставляет пробуждаться от Тамаса, выгоняет застои из организма, и я начинаю хотеть жить. Потому что совсем ничего не хотеть — это болото.

Иногда желания спят, а ты думаешь, что ты стал продвинутым или почти Святым. Но копни глубже, и тут же полезет вонь укоренившихся омрачений.

Энергию желания можно обмануть. Заставить работать на самосовершенствование, а для особо продвинутых — на благо Человечеству.

Вот я пытаюсь эту теорию применить на практике. Я играю с этими желаниями, погружаю себя в трясину глупости, потом в огонь страсти, а потом вытряхиваю из своего ума скорпионов, жуков и тараканов. Ищу себя, свое «Я». Но без всех этих всевозможным насекомых «Я» тоже не существует. Мы лишь набор элементов, составляющих разные композиции.

Сначала это было грустно признать. Хотелось быть кем-то, но чем больше хочешь быть кем-то, тем больше ответственности сваливается на твою голову.

А вот если попытаться быть никем, не номинально, а глубоко внутренне, то становишься действительно огромным.

Почему? Потому что, если ты становишься никем, то ты сродни пространству, беспредельной Вселенной…

Это понять не трудно, но вот применить в обыденной жизни…».

Стивен еще немного посидел, почесал колючую щетину и положил дневник Стеши в открытую сумку.

27

— Почему ты пришел ко мне? Ведь ты знаешь, что именно сюда в первую очередь может пожаловать полиция, так как они знают, что мы с тобой знакомы…

Он отложил газету и посмотрел ей в глаза, словно хотел понять, насколько глубоко этот факт волнует ее душу.

— Я знаю это. Но мне больше некуда было идти и почему-то казалось, что мы должны еще раз с тобой встретиться. А еще… — Он не договорил, встал и подошел к окну, где в открытом ночном небе тихо плыл нарастающий месяц. Он обернулся к Стеше, и она четко видела его темный силуэт на фоне этой ненаписанной никем картины. Или, может, ее все-таки кто-то нарисовал? — еле уловимо пронеслось в голове. — Наверное, ты права, от себя не убежишь. Я никогда не был дичью, я был охотником. А теперь меня жизнь заставляет бегать и прятаться. Это что-то такое, что никак не согласуется с моей натурой.

— Наверное, тебе надо было испытать этот опыт.

— Но я устал.

— Если бы наша усталость была причиной изменения жизни к лучшему, то мир был бы прекрасен.

Стивен сел на стул и подпер рукой подбородок:

— Что же делать?

— Ты меня об этом спрашиваешь?

— А здесь есть кто-то еще?

— Может быть… — Стеша опасливо обернулась на дверь кухни. На одно мгновение ей показалось, что запахло канализацией, но потом запах исчез, и она, посмеявшись в душе над собой, повернула лицо обратно к Стивену. — Но я не об этом.

— А о чем?

— Мне показалось, что ты не хочешь меня слышать, вернее, сказать, мои «религиозные отклонения».

— У меня просто нет альтернативы.

— Ну раз так, то наберись мужества и выслушай. С точки зрения буддисткой философии, чтобы изменить свою жизнь, надо в первую очередь изменить состояние своего ума. Это Закон Вселенной. Просто все, что ты видишь вокруг, проецирует твой ум. Это, конечно, очень упрощенно. Я не стану читать тебе сейчас лекции по разным школам Тибетского буддизма, разным взглядам и их обоснованию. Просто прими на веру одно: как ты запрограммируешь свой компьютер, такие файлы он и выдаст.

— Например?

— Состояние «Жертва-охотник» — это порождение животного состояния ума, то есть сознание почти идентично сознанию мира животных. Сознание, соответствующее этому миру, базируется на невежестве, стремлению к удовольствиям, лени, уходу от решения проблем.

— И что же?

— Сразу это состояние не изменишь, для этого надо много трудиться, читать соответствующую литературу, слушать лекции, пребывать в сосредоточении, заниматься самоанализом…

— Ой-ей-ей, — замахал руками Стив, — пожалуйста, не пугай мою невежественную душу. А то она даже слушать не захочет.

— Тогда ты не созрел, Стив, тебе нужен опыт страдания, ты не до конца пресытился им.

Стеша прилегла на кровать, обхватив руками подушку. Ее огненные волосы змеями расползлись по красной наволочке.

На минуту Стив залюбовался ею, ему нестерпимо захотелось дотронуться до нее, сжать в своих сильных руках, согреть, защитить от этого странного мира.

Что это со мной? Я в плену у этой девочки. Странно, но она действительно где-то права: я попал в клетку собственной жизни. Если меня не посадят в муниципальную тюрьму, то так или иначе меня жизнь загонит в другую…

— Почему тебя назвали Стеша? Я бы назвал тебя Агни, Агнессой. Твои роскошные рыжие волосы вызывают именно такие ассоциации.

— Просто у воспитательницы детдома не было такого богатого воображения.

— Детдома?

— Да, я выросла в детдоме.

— А… — озадаченно протянул Стив.

— Что?

— Ничего. Теперь понятно, почему ты выбрала такой стиль жизни. Из детдома все какие-то ненормальные выходят.

— Да ничего тебе не понятно! — вспыхнула девушка.

— Ну не сердись. Стеша — тоже неплохо звучит.

— Да, напоминает деревню, теплый дымящийся навоз и свежескошенное сено, — проворчала в ответ Стеша.