Тесса Рэдли - Секрет моей души

— Спасибо.

Его руки, державшие ее лицо, были такими нежными, и она поцеловала кончики его пальцев.

— Как ты могла подумать, что у меня был кто-то еще? Со дня нашей встречи не было никого другого. Никого. Есть только ты.

Его глаза блестели, он наклонился и накрыл ее губы своими.

Поцелуй начался нежно, неторопливо. Вот он коснулся ее губ, вот еще одно касание… Только когда ее губы раздвинулись, его язык пробрался сквозь мягкую преграду, а руки обхватили ее. Тело ее словно растаяло, а в животе разгоралось тепло.

Поднявшись на носочки, Клеа вытянула руки, и ее пальцы легли на затылок Брэнда. Его короткие волосы напоминали бархат. Раньше у Брэнда были длинные волосы, и когда она трогала их, они казались ей шелком.

Она дотронулась до мягких, коротко остриженных волос снова. Надо было наверстать много времени, стереть много дней из жизни Брэнда…

Издав хриплый звук, он притянул ее к себе.

Клеа чувствовала его физическое возбуждение. Она прижалась к нему сильнее, купаясь в его жаре, его силе.

Первым отстранился Брэнд:

— Поверь мне, никогда не будет никого, кроме тебя.

Пронизывающий взгляд Брэнда заполнил ее всю: пристальный, искренний, прямой. Теперь между ними не было ни тьмы, ни расстояния, ни времени.

Клеа кивнула.

В глубине ее сознания эхом пронесся его голос: «Все, что я когда-либо хотел, — это ты».

— Пойдем домой, — прошептал Брэнд.

На входной двери сияла медная табличка, внутри разрывался телефон.

Клеа ввела код в замок, затем Брэнд открыл дверь и пропустил ее вперед. Телефон смолк. В доме стало тихо.

Это действительно был дом. Теплый, уютный и, к счастью, пустой. Кертис не работал по выходным, а Смиз уже ушел в свою квартиру над гаражом.

Наверху в спальне лучи полуденного солнца сделали воздух теплым и золотистым. Едва уловимый аромат жасмина заставил грудь Брэнда расшириться от страстного желания.

Остановившись рядом с большой кроватью, на которой лежало нетронутое белое постельное белье, отделанное кружевом, он повернулся и увидел Клеа, мнущуюся в дверях. В ее глазах Брэнд неожиданно заметил нерешительность.

— Иди сюда! — Брэнд раскрыл объятия.

— Ты уверен? — спросила она.

— О да! — Улыбнувшись ей, Брэнд сказал: — Я ни на секунду не забывал, какая ты красивая…

Наклонившись, он подкрепил слова поцелуем, затем поднял голову и уловил искорки, танцующие в глазах Клеа.

Она хотела что-то сказать, но в этот момент он поцеловал ее раскрытые губы. Клеа затихла. Взяв ее лицо в ладони, Брэнд наклонился и углубил поцелуй, пока его дыхание не участилось.

Наконец Брэнд поднял голову. Щеки Клеа зарумянились.

Брэнд запустил пальцы в ее темные волосы, мягкие локоны обвивались вокруг его пальцев. Как же он скучал по ней! Выпутав пальцы, он провел руками по ее спине медленным чувственным движением, пока не добрался до молнии.

— Я хочу посмотреть на тебя — полностью.

Клеа выскользнула из его объятий:

— Сначала ты.

На мгновение Клеа подумала, что Брэнд откажется, но он медленно и сексуально улыбнулся:

— Все, что леди захочет.

Все, что она захочет? Клеа сглотнула. Предполагалось, это будет в первую очередь для него.

С пересохшими губами она наблюдала, как он снял рубашку, которую они купили в магазине. Неужели все это было этим утром?

Его обнаженный мускулистый торс блестел в солнечных лучах словно бронза. «Загорел под солнцем пустыни», — догадалась она.

На мгновение Клеа подумала о том ужасе, который он пережил. Но тут Брэнд улыбнулся, и она прогнала все посторонние мысли.

Сердцебиение Клеа участилось. Дрожа от желания, она прошептала:

— Давай я помогу.

Он застонал:

— Повернись.

— Повернись?

Но она уже подчинилась. Звук расстегиваемой молнии прозвучал на редкость громко. Клеа почувствовала, как поддалась. Затем его губы коснулись чувствительной кожи ее шеи, вырисовывая линию огня на эрогенной зоне, о которой знал только Брэнд.

Клеа задрожала в безумном восторге. Она скучала по этому… скучала по Брэнду…

Он повернул ее лицом и прошептал:

— Ты можешь помочь, избавившись от этой проклятой кофточки. Я могу порвать ее сейчас, но она слишком красива, чтобы становиться жертвой моего безрассудства.

Клеа стянула кофточку через голову, оставив грудь прикрытой только тонким кружевом.

— Как ты прекрасна! — Глаза Брэнда заблестели. Бюстгальтер из бледно-желтого кружева закрывал грудь — более пышную, чем он помнил, с более темными сосками. Сдержав стон, дрожащими руками Брэнд ласкал изгибы ее плеч, грудь, талию. На бедре его пальцы неуклюже потянули молнию, и юбка соскользнула. Брэнд сгреб Клеа в охапку, и она взвизгнула.

Тесно прижимая свою добычу к груди, Брэнд направился к огромной кровати и осторожно положил на нее Клеа. Обнаженный, он опустился на кровать рядом с ней. Приподнявшись на локте, склонился над Клеа и стал ласкать грудь над верхней частью кружева.

Какая у Клеа нежная кожа! Под тонким кружевом он видел темную кожу затвердевающего соска, образующего заостренный холмик.

Его руки дрожали, когда он боролся с застежкой бюстгальтера. Как только Брэнд его расстегнул, кусочки кружева слетели. Взяв ее грудь в руки, Брэнд нежно провел пальцем по вздутым холмикам.

Клеа откинула голову и застонала. Брэнд наклонился и взял в рот правый сосок. Стоны Клеа стали громче. Тогда его губы спустились вниз, усеивая поцелуями ложбинку между грудей и затем поднимаясь вверх.

На этот раз Клеа не могла сдержать хриплый звук, вырвавшийся из горла.

— Я с трудом сдерживаюсь, — пробормотал Брэнд, придвинув ее к краю кровати.

Он сбросил остатки одежды, разделявшие их, и раздвинул ей ноги.

— Обещаю, я сделаю это очень медленно. Я буду осторожен. Ты скажешь мне, что хочешь.

— Я всего лишь беременна, так что вряд ли сломаюсь. Но если хочешь знать, я хочу… — прошептала Клеа, обхватив его голову руками, — чтобы ты вошел в меня. Сейчас!

Когда он двинулся вперед, свет мерцал на его загорелых руках и ногах, словно полируя его кожу до цвета бронзы. И лишь в последний момент он остановился.

— Ты уверена? — прошептал он. — Не хочешь подождать, порезвиться еще немного?

— Позже у нас будет куча времени для забав. А сейчас я голодна.

— Я тоже умираю от голода, — признался Брэнд.

И, оперевшись на локти, он легонько лизнул ее чувственную нижнюю губу, прежде чем накрыл ее рот своим. Несколько минут спустя, оторвавшись от Клеа, сказал хрипло:

— Это только закуска.

Ее сердце глухо билось от желания.