Элизабет Огест - Странный брак

— Трудно поверить, что я могу испытывать подобные чувства к Джонатану. А уж он точно ко мне ничего не испытывает.

— Прежде чем принимать какие-либо решения, тебе следует узнать его получше, — посоветовала Сара.

Элоиз еще больше нахмурилась.

— Я пробовала. Все безуспешно. Между нами стена, а преодолеть ее я не в силах.

— Стоит в стене появиться лишь небольшой трещине, как она начинает рушиться, — сказала Сара.

С трудом в это верится, подумала Элоиз.

Ей не терпелось вернуться к своему занятию в мастерской.

— Я пойду еще немного поработаю, — сказала она тетушке, когда они закончили мыть посуду.

— Тебе нельзя переутомляться. — Сара обеспокоенно посмотрела на племянницу.

— На мотоцикл я трачу сил не больше, чем на вязание. Там я отвлекаюсь и отдыхаю.

— В таком случае — вперед! Надеюсь, у тебя хватит ума все бросить, когда ты устанешь.

Пообещав так и сделать, Элоиз достала чистые тряпки и отправилась в мастерскую. Устроившись на полу, она взяла в руки крыло мотоцикла и начала его чистить. И вдруг перед ее глазами предстала картина: Джонатан и она, на коленях, рядом с частично собранным мотоциклом. Джонатан объясняет ей, как крепится карбюратор. Он серьезен, будто говорит о чем-то очень важном. Видимо, ему нравится роль учителя.

Вспоминая эту сцену, Элоиз сидела, замерев. Значит, вовсе не отец учил ее всем этим премудростям, а Джонатан. Значит, они занимались не только любовью.

Я должна вспомнить все, подумала Элоиз и вновь принялась за работу.

— Ты знаешь, который час? Тебе пора отдыхать, — услышала Элоиз низкий мужской голос.

Она подняла глаза и увидела на пороге мастерской Джонатана. Он выглядел уставшим и раздраженным.

Элоиз взглянула на часы. Стрелки приближались к полуночи.

— Я так увлеклась, что не заметила, как пролетело время, — спокойно ответила она, лишая его возможности отчитать ее.

— Я вернулся домой и обнаружил, что Сара спит, а тебя нет. Я подумал, уж не случилось ли чего. Пришлось разбудить Сару, чтобы узнать, где ты.

Да, Джонатан был сердит, но в глубине его карих глаз Элоиз видела и беспокойство. Ей стало приятно.

— Ты волновался за меня?

Лицо его помрачнело.

— Я обещал доктору Грину и твоей матери, что с тобой ничего не случится. Я отвечаю за тебя.

Радостное чувство покинуло Элоиз. Опять он о долге!

— Сколько раз я тебе говорила, что не нуждаюсь в твоей опеке, а ты никак не можешь этого понять.

— Да, я многого не понимаю. Как, например, Сара могла отпустить тебя одну в мастерскую? Ее не так-то просто уговорить.

Элоиз смущенно улыбнулась.

— Я пообещала ей вернуться к девяти. Думаю, она легла спать раньше.

Взгляд Джонатана упал на детали мотоцикла.

— Что ты делаешь с этим железом? — В его голосе звучала уверенность, что она впустую тратит время.

— Я протираю все эти детали и раскладываю их.

— А потом? Что ты собираешься делать после этого?

— Хочу собрать мотоцикл, — сказала Элоиз и оцепенела. Когда же она научится прежде думать, а уж потом говорить?

— Ну что же, по крайней мере я буду знать, где тебя искать в последующие несколько дней, — ответил он.

Она смотрела на него, не шелохнувшись.

— Ты действительно веришь, что я смогу собрать эту штуку?

Их взгляды встретились.

— Из нашей семейной жизни я вынес убеждение, что тебя трудно переоценить.

Элоиз улыбнулась. Неужели он действительно верит в нее? Теплый взгляд Джонатана согревал ее, однако через миг лицо его вновь приняло равнодушное выражение.

— Я считаю, тебе пора заканчивать и идти отдыхать, — приказным тоном сказал Джонатан.

— Да, конечно, — с трудом произнесла Элоиз. В душе ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее. Но ему было явно не до поцелуев. Элоиз поднялась с пола и взглянула на него, рассчитывая увидеть в его глазах подтверждение своей мысли. Каково же было ее удивление, когда она увидела вовсе не ледяной, а пылкий взгляд, напомнивший ей о прошлом.

Когда-то они вот так же стояли, не отрывая глаз друг от друга. Неожиданно он взял ее на руки и понес в дом. Их обоих переполняло желание… Элоиз вздохнула и усилием воли вернула себя в настоящее.

— Иди домой. Я выключу свет и закрою мастерскую, — сказал Джонатан.

— Наш брак не был безнадежным? Как ты думаешь? — спросила Элоиз, глядя мужу в глаза. Согласится он с этим или нет?

Глаза Джонатана вспыхнули.

— У нас были счастливые мгновения, — сказал он устало. — Иди спать.

Элоиз сгорала от желания позвать его с собой, но, вспомнив прошлую ночь, решила не делать этого, быстро вышла из мастерской и поспешила в дом.

Позже, уже лежа в постели, она вновь и вновь вспоминала, как он когда-то подхватил ее на руки и понес в спальню.

— Что это было? Любовь или вожделение? — спросила она себя. Сомнений не было: с его стороны это было только вожделение. Но ее чувства были гораздо глубже. Она знала это. — Боже! Как я глупа! Я снова влюбилась в него, — призналась себе Элоиз. Изнемогая от усталости, она заснула.

Элоиз села, выпрямив спину. Весь день она трудилась над мотоциклом, сделав один-единственный перерыв — на обед. Работа продвигалась не слишком быстро. Элоиз была уверена, что прежде ей не доводилось собирать мотоцикл в одиночку. Порой она подолгу смотрела на деталь, пытаясь понять, где ее место.

— Да, разобрать мотоцикл большого ума не требуется! — злилась она на Джонатана.

Раздался стук в дверь.

— Входите, — крикнула она.

— Я не могу открыть дверь. У меня руки заняты, — послышался ответ.

Элоиз узнала голос Джонатана, и ее охватило волнение.

— Невероятно, как он действует на меня, — еле слышно произнесла она. Вытерев руки о джинсы, она поднялась и пошла открывать дверь. И что же? Ее ожидал настоящий сюрприз. Стоило ей открыть дверь, как мастерская наполнилась ароматом пиццы, которую принес Джонатан.

— Я решил, что тебе нужно передохнуть от стряпни Сары, — сказал он, передавая ей огромную коробку с пиццей.

— Спасибо, — поблагодарила Элоиз и пропустила Джонатана в мастерскую, все еще не придя в себя от сюрприза. Но, вспомнив о тетушке, спросила: — Кстати, как там Сара? Надеюсь, она не целый день провела около кастрюль?

— Я звонил ей днем и сказал, что она вполне заслужила отдых сегодня вечером. Ей я тоже принес пиццу. Она, кажется, собиралась пойти в кино, — ответил Джонатан, ставя две банки содовой в небольшой холодильник.

— Пахнет восхитительно! — заметила Элоиз, чувствуя необходимость что-то сказать.

— Это вегетарианская пицца. Когда-то твоя любимая.