Барбара Картленд - Призрак в Монте-Карло

— С тебя станется, — насмешливо заметила Крисси.

— Что же в этом плохого? — удивилась Стелла. — Он был счастлив до безумия, что мне хоть что-то в нем понравилось.

— Те украшения, которые он носит, являются собственностью его страны, — сказала Крисси. — Тебе не хуже меня известно, что он не может их никому отдать. Но почему бы ему не купить что-нибудь для тебя, почему бы ему не купить жемчуг, принадлежащий этому Призраку?

— Купить у нее жемчуг для меня? — переспросила Стелла. — Но я не люблю жемчуг. К тому же я сомневаюсь, что она согласится продать его.

— Стелла! Стелла! Ты что, хочешь свести меня с ума? — в бешенстве закричала Крисси. У нее был такой разгневанный вид, что Стелла в испуге уставилась на нее. — Как ты не понимаешь! Если раджа подарит тебе действительно ценную вещь, нам будет обеспечено безбедное существование. Франсуа говорит, что этот жемчуг стоит целое состояние.

— Франсуа все известно!

— Попроси раджу преподнести тебе этот жемчуг в качестве подарка. И не имеет значения, ты, тупица, нравится тебе этот жемчуг или нет. Ты не будешь его носить, во всяком случае, после того, как мы уедем отсюда, но когда мы продадим его, мы обеспечим себя деньгами до конца дней.

— А если он откажет? — предположила Стелла.

— Ты думаешь, это возможно? — насмешливо спросила Крисси. — Он влюблен в тебя, и ему хочется покрасоваться перед тобой. Испытай его, заключи с ним пари, что у него не хватит денег купить этот ожерелье, а если и хватит, то ему не удастся заполучить его. Это единственный способ заинтересовать его. Как только у нас в руках окажется этот жемчуг, нам будет совершенно безразлично, как скоро он найдет тебе замену.

Стелла тихо вздохнула.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, Крисси, — проговорила она, — но так трудно… я хочу сказать, просить кого-то о столь дорогом подарке. Не могла бы ты сделать это за меня, а? Ну скажи ему, что это подарок мне на день рождения или на какой-то другой праздник.

— Думаю, как только он взглянет в мои прекрасные синие глаза, он сразу же преподнесет мне это ожерелье! — саркастически заметила Крисси. — Не будь дурой, Стелла. Тебе надо выбрать подходящий момент для такой просьбы. Пошевели мозгами хоть раз в жизни — ах, я и забыла, что Создатель лишил тебя мозгов. Этот жемчуг значит для нас все. Дай мне слово, что сделаешь все возможное.

— Я постараюсь, Крисси, — покорно проговорила Стелла. — А что еще рассказывал Франсуа про ту девушку?

— Он сказал, что весь город только о ней и говорит, и все пытаются выяснить, кто она такая. Но вторая женщина, которая называет себя ее теткой, оказалась страшно хитрой, поэтому никто не имеет ни малейшего представления, кто они такие и откуда приехали. Даже Альфонс из «Отеля де Пари» ничего не знает — Франсуа говорит, что такого с ним еще не случалось.

— Она красивая, — заметила Стелла.

Крисси бросила на нее быстрый взгляд.

— Теперь ты начнешь думать, что она слишком хороша для тебя и что ты не достойна владеть принадлежащей ей вещью, — сказала она. — Я знаю, что у тебя на уме: не успеем мы оглянуться, как станем сочувствовать ей и говорить, что ожерелье должно остаться у нее, так как второго такого у нее нет.

Стелла засмеялась.

— Ты очень плохо обо мне думаешь, Крисси.

— Это первое твое разумное высказывание за долгое время, — ответила Крисси и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Стелла закинула руки за голову, ей стало жаль, что Крисси так из-за всего нервничает. Она всегда была такой. Возможно, причина в том, что у нее было несчастливое детство. Стелла помнила, что жестоки были отец и мать по отношению к своей старшей дочери. Красивые и стройные, они были очень известными в своей среде акробатами.

Крисси родилась после того, как ее мать упала на репетиции. Мама утверждала, что веревка лонжи была гнилой, но папа всегда считал, что мама сама выбрала лонжу со слишком тонкой веревкой и не учла своего веса. Как бы там ни было, Крисси родилась на три месяца раньше срока, у нее было слабое и уродливое тело. Только появление Стеллы два года спустя возродило чувство собственного достоинства у родителей, которые поверили, что могут произвести на свет нормального ребенка.

Стелла была крупной добродушной девочкой. Она всегда улыбалась и щебетала, и, как только она научилась ходить, все в театре стали ее баловать. Казалось, Крисси неизбежно будет завидовать своей младшей сестре, однако она стала относиться к Стелле как к своей собственности. По ее мнению, Стелла была ей дана для того, чтобы запугивать девочку и потом защищать, чтобы издеваться над ней и потом утешать. Если Стеллу ругали, Крисси бросалась на ее защиту. Стелла воспринимала заботу Крисси так же, как она воспринимала внимание актеров театра: с добродушной улыбкой и полной невозмутимостью, никогда ни на что не жалуясь.

Стелла собралась было опять уткнуться в книжку, но дверь открылась. Она решила, что вернулась Крисси. Повернув голову, она увидела раджу.

— Привет!

Она встретила его обольстительной улыбкой. Он быстро прошел через комнату, приблизился к дивану и, схватив ее руку, покрыл ее поцелуями.

— Я катался верхом, — сказал он, — поэтому не смог раньше прийти к тебе.

— Тебе так идет костюм для верховой езды, — заметила Стелла, и темные глаза раджи заблестели от удовольствия.

Он был невысок и худощав, и когда они со Стеллой стояли рядом, он едва доходил ей до плеча. Несмотря на излишества и беспутный образ жизни, он все еще оставался сильным и выносливым. Но никакой человек не в состоянии долго выдерживать такую нагрузку без ущерба для своего здоровья, поэтому через несколько лет он неизбежно пристрастился бы к выпивке и наркотикам, чтобы поддерживать убывающую жизненную энергию и ослабевающие мужские способности.

Сейчас же раджа был достаточно молод, чтобы, не задумываясь о будущем, предаваться чувственным наслаждениям. При виде Стеллы его глаза зажигались огнем.

— Хочешь пойти со мной сегодня на голубиную охоту? — спросил он.

— Если тебе будет приятно, я пойду, — ответила она. — Хотя мне не нравится стрельба: у меня от нее всегда болит голова.

— Тогда мы можем поехать покататься. Или остаться здесь.

Последние слова раджа произнес с особой страстностью.

— Мне безразлично, что мы будем делать, — лениво проговорила Стелла.

— А я хочу, чтобы тебе не было безразлично, — настаивал раджа. — Я хочу делать то, что тебе нравится. Мне же доставляет удовольствие, когда мы вместе. Ты великолепно выглядишь.

— Просто на мне платье, которое ты подарил, — сказала Стелла. — Его как раз сегодня прислали из Парижа. Тебе нравится? Лучше я встану, чтобы ты мог разглядеть его.