Отдай мне дочь - Тата Златова
— Мы готовы помочь.
В его взгляде загорелась надежда, которая мгновенно преобразила весь его облик.
— Но с одним условием.
— Каким?
— Я хочу лично все проконтролировать. Увидеть Лиду, врачей, вникнуть во все детали.
Борис, хоть и удивился, согласно кивнул.
Милана плохо представляла, как реализовать намеченный план. Встречаться с Иркой она не хотела бы даже в самом страшном сне. Но выбора нет. Лучшее решение — подгадать момент, когда сестры не будет дома. Не хватало еще скандалить при ребенке!
В ту же ночь Борис вернулся домой, а Милана выехала в родной город чуть позже. Сначала пришлось уладить кое-какие дела по работе, договориться с Романом Александровичем. Очень кстати приехала свекровь, так что Милана уезжала со спокойной душой, уверенная, что вернется в Москву через пару дней. Только все пошло не по плану…
Сегодня погода совсем не радовала. Милана выглянула на балкон и поежилась. Придется надевать куртку потеплее. Она распахнула шкаф, скользнула взглядом по старым вещам: каждая из них о чем-то напоминала. Вот этот костюм она надевала, когда забирала Аню из детдома, а это платье — на годовщину свадьбы… Многое можно было вспомнить, глядя на эти вещи, но Милана быстро захлопнула дверцы. На это нет времени. Звонил Борис, сказал, что можно приезжать. Ирка куда-то умчалась. Да и незачем вспоминать о прошлом. Надо жить сейчас, в эту минуту, пока есть возможность что-то изменить, сделать что-то полезное для других.
Набросив куртку, Милана вышла на улицу. Проказливый ветер тут же дунул в лицо и растрепал уложенные волосы. Ну и ладно. Она улыбнулась и села в машину, согретая мыслью о том, что сможет кому-то помочь, что совсем скоро она уже будет дома. Даже не успеет соскучиться.
Борис открыл сразу, будто ждал ее у двери. Переступив порог, Милана невольно осмотрелась: в квартире был сделан свежий ремонт, куплена новая мебель. Видно, молодые супруги основательно готовились к рождению ребенка. Только повсюду — и в коридоре, и спальне, и в ванной комнате — царил бардак. То тут, то там валялись вещи. Относительно чисто было только в детской комнате. Затаив дыхание, Милана подошла к кроватке и взглянула на малышку. Одетая в боди и легкую шапочку, девочка спала. Внешне она не выглядела больной, казалась даже хорошенькой.
— Прости, не думал, что она уснет, — извиняющимся тоном сказал Борис, когда они переместились на кухню. — Но время еще есть. Пусть немного поспит, потом поедем. Вообще детей обычно реабилитируют раз в три месяца, но Лидочке лечение дается трудно. При кислородном голодании пострадали участки мозга, которые отвечают за руки, так что занятия прерывать нельзя. Иначе придется все начинать сначала.
Не успел он договорить, как в замке повернулся ключ. Борис застыл на месте, а Милана напряженно уставилась на дверь кухни. Неужели Ирка? Ну Боря, ну удружил! Уехала, значит! Вскочив, она стиснула кулаки, готовая вцепиться в него в любую секунду. Неужели нельзя было уточнить, куда поехала жена и как долго ее не будет? Может, она ушла в магазин за углом, а он решил, что это на полдня. Ох, зря она согласилась приехать сюда! Нужно было встретиться на какой-нибудь нейтральной территории.
Так она продолжала мысленно ругать себя, на чем свет стоит, а в коридоре слышалась суета, а потом шаги, которые с каждой секундой становились все отчетливей. Наконец в дверном проеме показалась… Юленька. Милана обомлела. А та как будто и не сразу ее заметила. Кинулась к Борису и проговорила:
— Как хорошо, что успела! Я думала, вы уже уехали. Лидочка спит? Я хочу вас проводить. Ты же будешь все время отвлекаться, заполнять разные бумаги, а так я за ней присмотрю.
— Юлия Максимовна, спасибо, но мы справимся.
Она наконец поняла, что они не одни. Медленно повернулась и, встретившись с Миланой взглядом, остолбенела. Со стороны это, наверное, выглядело забавно: две женщины, считай, враги, замерли, как два хищника, и смотрят друг на друга, ждут, кто набросится первым…
— Ты… — то ли спросила, то ли сказала Юлия Максимовна, не отрывая от нее изумленно взгляда.
Милана молчала.
— Ты что здесь делаешь?! — наконец-то ее голос окреп, в нем появились интонации. Правда, не очень дружелюбные.
— Юлия Максимовна, я сейчас все объясню, — бросился на защиту Борис. — Это я ее пригласил.
— Что?! — она была изумлена до такой степени, что с трудом понимала, о чем он говорит. И, кажется, не могла пошевелиться. Только медленно перевела на зятя взгляд, полный недоумения.
— Я ездил в Москву не к врачу, — пустился он в объяснения, — а к Милане. Я рассказал ей про Лидочку, и она согласилась помочь.
Юлия Максимовна молчала, только беспомощно хлопала глазами. Из ее ослабевших пальцев выпала модная сумочка, хотя уже и заметно потертая. Она уже не выглядела так элегантно, как раньше. Было заметно, что давно не обновляла гардероб. О том, как сильно она устала за эти дни, говорили темные круги под глазами, которые не смог скрыть даже тональный крем; бледные, почти бесцветные губы сливались с цветом лица, в густых волосах, собранных в гульку, белела седина.
Ноги ее подкосились, и если бы не вовремя подставленный Борей стул, она так бы и рухнула на пол.
— Можете говорить мне, что угодно, — прибавил мужчина, — но Милану не обижайте. Может, для вас она и враг, но не для меня и не для Лидочки. Я цепляюсь сейчас за любую возможность, потому что здоровье дочери для меня превыше всего. И будет очень разумно, если и Вы, Юлия Максимовна, и Ира, тоже будете думать прежде всего о Лиде, а не о старой бессмысленной вражде.
Женщина слушала его внимательно, ни разу не перебив, только дышала громко и тяжело. Борис посмотрел на часы и бросился в спальню, оставив их один на один. Милана не знала, куда деться от въедливого и неприятного взгляда, но старалась не показывать эмоций. В гробовом молчании прошло минуты три, может, чуть больше. Наконец Борис вышел и взволнованно сказал:
— Все готово. Пора ехать.
Так же молча, почти не глядя друг на друга, они принялись ему помогать. И в дороге не перемолвились ни единым словом. Милана была полностью сосредоточена на девочке, верила, что ей станет лучше. Приехав на вокзал, попрощались быстро, так как поезд уже прибыл: Борис с дочкой ехали в другой город. Глядя на то, как он возится с Лидой, как не позволяет дать себе слабину и держится молодцом, хотя и понимает, что ДЦП вылечить невозможно,
