Сандра Мартон - Алиса в стране любви
Алиса едва не упала, но Лукас поддержал ее.
– Она сбежала вместе с тобой, работала официанткой. До Алоиза дошли слухи о ее беременности, и он стал искать ее, искал долго и упорно. А когда нашел, сделал предложение.
– Алоиз, – прошептала Алиса, – мой настоящий отец?
– К тому времени тебе исполнилось четыре года. Ты уже спрашивала свою мать об отце, и она сказала тебе, что он умер.
– Но ведь Алоиз нашел нас! Почему же он не сказал правду?
– Твоя мать не позволила ему. Она сказала, что ребенку будет трудно понять это, но, похоже, он всегда думал, будто она считала, что он недостаточно хорош для того, чтобы быть твоим отцом. Она вышла за него при условии, что он не расскажет тебе правду.
– И он согласился? – недоверчиво спросила Алиса.
– А какой у него был выбор, девочка? Отказаться от вас обеих или быть с вами, пусть даже ему пришлось лгать всю жизнь?
Из горла Алисы вырвался стон.
– Все это время, все эти годы…
– Он был холоден с тобой, потому что боялся сорваться и сказать тебе правду, о которой поклялся молчать. Что ж до земли, он покупал ее понемногу, кусочек за кусочком. Он много работал, но случались засухи и пожары, а когда твоя мать заболела… на ее лечение ушли последние деньги.
– Он должен был сказать мне. – По щекам Алисы текли слезы. – Он должен был мне сказать!
– Да. Но потом он стал бояться, что ты не простишь ему эти долгие годы лжи.
– Но зачем он продал ранчо вам? Он же знал, как я люблю его! Знал, что ранчо значит для меня.
– Он знал также, что тебе одной не справиться, и это причиняло ему боль.
– И ты предложил купить ранчо, – заметил Лукас.
– Да. Это был лучший выход. Земля была спасена, а потом мы поняли, что можем сделать еще кое-что.
– Условие?
– Именно. Я хотел, чтобы у тебя была подходящая жена. Алоиз мечтал о подходящем муже для Алисы, который бы позаботился о ней и о земле. И мы нашли идеальное решение.
В комнате повисла тишина. Потом Лукас со вздохом констатировал:
– И вы оба решили поиграть в Бога.
– Я полагал, что ты можешь так сказать.
– Полагали? А как иначе можно назвать то, что вы сделали, Ваше Высочество? Сначала Алоиз скрыл от меня правду, потом вы решили поиграть нашими жизнями…
– Amada, не плачь.
– Я не плачу. – По ее щекам градом катились слезы.
Лукасу хотелось подхватить ее на руки и унести далеко-далеко, где бы ничто и никогда не причинило ей боли и не заставило плакать. Он мечтал заставить ее улыбаться, смеяться, сказать ей, что… что…
– Я устал, – признался Феликс. – На сегодня достаточно.
– Более чем достаточно, – согласился Лукас, в голосе которого слышалось раздражение. Он повернул Алису к себе и поцеловал, невзирая на присутствие зрителей. – Подожди меня в коридоре, amada. Только одну минуту.
Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Лукас подошел к кровати деда и посмотрел на него сверху вниз.
– Кое-кто сказал бы, что ты решил поиграть не в Бога, а в дьявола, – тихо произнес он.
– Si, – с усмешкой согласился Феликс. – Но пусть этот кое-кто посмотрит, как вы двое подходите друг другу.
– Не в этом дело, дед.
Старик вздохнул.
– Я знаю.
– Ты сделал ужасную вещь, придумав это условие.
– Знаю.
– Нельзя заставить двух незнакомых людей захотеть друг друга.
– Знаю, знаю, знаю. Что еще ты хочешь мне сказать?
Лукас достал из кармана контракт, подписанный дедом и отцом Алисы, и протянул деду.
– Я хочу, чтобы ты накарябал свою подпись здесь, под составленным мной дополнением.
– И что в нем сказано?
– В нем сказано, что ты согласен с тем, что «Рейз корпорейшн» должна выплатить банку все задолженности по Эль Ранчо Гранде.
– Если ты этого хочешь, мой мальчик…
– И, – Лукас ткнул в бумагу, – что ты согласен с тем, что «Рейз корпорейшн» передает ранчо во владение Алисе Макдоноу.
Феликс вздохнул.
– Мои очки и ручка на столе.
– И, – продолжил Лукас сурово, – ты согласен с тем, что особое условие аннулировано и считается недействительным.
– Это действительно то, чего ты хочешь, Лукас?
– Да, дед.
Старик протянул руку, и Лукас вложил в нее ручку и очки. Спустя несколько мгновений приложение к контракту было подписано.
– Ты поступил ужасно, дед. – Лукас поцеловал его в седую макушку. – Но я все равно люблю тебя. Теперь отдыхай. Скоро увидимся.
Алиса ждала его у пруда, в котором плавала пара лебедей. Она стояла спиной к нему, и Лукас замедлил шаг, чтобы полюбоваться ею. Сегодня она едва не погибла под колесами грузовика, узнала, что Алоиз был ее настоящим отцом… Конечно, она плакала. Он бы тоже не сдержался, обрушься на него столько переживаний. Но она справилась с собой и с Феликсом повела себя смело и с достоинством.
Он улыбнулся. Она поразительная женщина! Красивая. Умная. Смелая. Страстная.
И он бы никогда не встретил ее, если бы не дед.
Лукас нащупал в кармане бумаги. Алиса получит свою землю, ее долги будут выплачены. Он даст еще денег, чтобы она могла начать восстановление ранчо. Она, конечно, начнет отказываться и возражать, но он предложит план, с которым она не сможет не согласиться. Он скажет, например, что его корпорация хочет инвестировать средства в развитие ее ранчо. Что-то в этом, роде.
Главное, дурацкое условие признано недействительным.
Она не должна выходить за него замуж. Он не должен жениться на ней. Он хоть сейчас может приказать своему пилоту доставить ее в Техас. Они оба будут вспоминать об этом эпизоде в их жизнях как о короткой, страстной интерлюдии.
Алиса оглянулась, увидела его, улыбнулась и двинулась навстречу. Он смотрел, как она идет своей гордой поступью, которую он так любил. Он любил, как ее волосы струились по плечам. Любил наклон головы, сияние глаз…
Померкнет ли это сияние, когда она скажет ему «прощай»?
Безумная мысль вспыхнула в его мозгу. Сумасшедшая идея, как заставить ее остаться с ним.
– С дедушкой все в порядке? – первое, что спросила Алиса, подходя и кладя руку ему на плечо.
– Немного устал, но не более того, – ответил Лукас, накрывая ее руку своей ладонью.
– Прости меня.
– За что, amada?
– За то, что была резка с ним.
– Ты? – Лукас улыбнулся. – Ты была необыкновенно мягка. Больше, чем он того заслуживает.
– То, что он… они с Алоизом сделали, – плохо. Но они-то хотели как лучше. А твой дедушка такой больной…
– Поверь мне, он еще крепкий стреляный воробей.
– Да, он такой, – со слабой улыбкой согласилась Алиса. – Глядя на него, я вижу тебя через пятьдесят лет. Но я не должна была вести себя неуважительно. Я же вижу, как ты любишь его, а он – тебя. Он был уверен, что поступает правильно.
