Карен Брукс - Горький шоколад
Всему виной стечение обстоятельств: если бы миссис Эверетт и Долли не заявились сюда без предупреждения, Эмили успела бы уйти незамеченной, и никто никогда не проведал бы, что она провела ночь под одной крышей с мужчиной.
Когда Тони вернулся, Эмили все еще стояла на том же месте, где он ее оставил. На лице у нее было написано такое безысходное отчаяние, что ему немедленно захотелось обнять ее и утешить, пообещать, что все уладится. Но вместо этого он тихо спросил:
— Налить тебе кофе?
Эмили злобно уставилась на него, глаза ее превратились в две сверкающие щелки. Предлагать ей кофе таким тоном, словно она зашла к нему в гости поболтать о том о сем! Прикидываться, будто ничего не случилось!
— Как ты мог? — срывающимся голосом выкрикнула она. — Зачем ты намекнул им, что мы с тобой… Что мы собираемся обручиться? Ты хоть понимаешь, что натворил?
Эмили осеклась на полуслове, чувствуя, что взвилась на дыбы, а прыти не хватает. Она разозлилась сама на себя за истерические интонации, выдавшие ее панику и уязвимость.
Обозлился и Тони:
— А, по-твоему, как я должен был действовать? Допустить, чтобы миссис Эверетт и дальше продолжала думать, а она именно так и думала, что у нас мимолетная сексуальная интрижка? Ты бы предпочла, чтобы по городу витали подобные слухи?
— Тебе-то что за печаль, какие слухи распустит обо мне эта балаболка? — не без яда осведомилась Эмили. — Ты — мужчина, никто не осудит тебя за любовь на одну ночь.
— Никто, кроме меня самого, — резко возразил Тони, сурово нахмурившись.
Поразившись страстной убежденности в его голосе, Эмили взглянула на него удивленно, недоверчиво. Его глаза утратили янтарную теплоту и, как прежде, потемнели от плохо скрываемой ледяной ярости.
— Я не племенной жеребец и не веду счет своим многочисленным, как ты вообразила, победам, — проскрежетал он. — Моя репутация значит для меня так же много, как и твоя для тебя, и я не желаю, чтобы меня считали ловеласом. И меня точно так же, как и тебя, коробит, что наши с тобой отношения будут выставлены на всеобщее обозрение.
Эмили слушала и ушам своим не верила. Откуда он знает о ней так много? О том, что она чувствует, как реагирует на происходящее?
— Но… Зачем же впадать в крайности? Зачем ты вообще завел речь о свадьбе?
Тони, не удостоив ее взглядом, повернулся к ней спиной, с преувеличенной медлительностью налил себе кофе. Потом, все так же, не оборачиваясь, глухо сказал:
— Помолвки иногда расторгают… Любые отношения могут завершиться разрывом…
— У нас нет никаких отношений! — возразила Эмили, но Тони посмотрел на нее таким укоризненным взглядом, что у нее зарделись щеки и заныло внизу живота.
Ему не следовало напоминать ей, что ночью она, в сущности, предлагала ему себя, умирая от желания. Более того, после ее откровений их отныне связывает и духовная близость.
— У нас не может быть никаких отношений, — пробормотала она уже не столь уверенно. — Я не могу…
Теперь Эмили отвернулась, стиснув зубы и обхватив себя руками, как бы отгораживаясь от Тони. Здравый смысл подсказывал ей, что сейчас самое разумное — поговорить с Тони обо всем, чтобы вместе найти правильное решение, однако малодушное побуждение уйти от ответственности взяло верх, да и чем может завершиться их «семейный совет», кроме как очередной перепалкой?
Эмили хотела вернуться в свой коттедж, запереться на все замки и никого не впускать. Только так она обретет утраченный покой, а затем решит, как быть дальше.
Рядом с Тони, в поле его магнетического притяжения она не в состоянии сделать ни то, ни другое. Без малейших усилий он переворачивает вверх дном ее рассудок и душу. И стоит ей посмотреть на него, как она каждой порой начинает ощущать запах его кожи и прикосновения его рук и губ…
— Я ухожу, — вымолвила наконец Эмили.
Она чувствовала себя напроказившей девчонкой, которую отчитывают за какую-то дурацкую шалость.
— Я вызову такси, если ты разрешишь мне воспользоваться твоим телефоном.
Это уже больше похоже на рассудительную речь взрослой деловой женщины, какой Эмили и являлась в обыденной жизни.
Маленькая, хрупкая, ранимая девочка, которую вчера обнимал Тони, затаилась в глубине. Лучше бы она там и оставалась всегда.
— Я сам подвезу тебя…
— Нет! — Отказ прозвучал резко и испуганно, с досадой признала Эмили. — Мне надо позвонить и забрать мою машину.
— Я сделал это сегодня утром.
Эмили удивленно воззрилась на него.
— Ты? Но… Кто-нибудь тебя видел? — быстро спросила она.
— Поздно спохватилась, моя ласточка, — сухо сказал он. — Ты можешь убежать от меня, от мнения окружающих, но от себя самой тебе не спрятаться.
8
Жизненный опыт подсказывал Эмили, как совладать с неподвластными ей чувствами и ситуациями: нужно попытаться изгладить их из памяти. Не притворяться, будто их не было вовсе, а попросту запрещать себе думать, отмахиваться от опасных размышлений.
Именно этим и занималась Эмили вот уже целые сутки: как страус, прятала голову в песок. Она сидела за письменным столом в своем офисе, подперев руками подбородок, и мысли ее витали где-то очень далеко от работы.
Больше двадцати четырех часов она не видела Тони, и какими же долгими показались ей эти томительные часы! Он все-таки настоял на своем: отвез ее домой и проводил до самой двери… Более суток прошло с тех пор, как Тони предпринял безумную авантюру и официально объявил о предстоящей помолвке.
Телефонные звонки за день вымотали у Эмили больше нервов, чем за все годы ее работы. Каждый раз она подскакивала в кресле и дрожащей рукой снимала трубку. Но каждый раз звонили по делу, и Эмили переводила дух с облегчением, к которому примешивалась горечь.
Прошлой ночью она почти не сомкнула глаз, хотя ужасно устала. Будто опасалась дать поблажку сознанию: во сне ей не скрыться от Тони. Едва ее веки смыкались, мысли о нем под покровом ночи проникали в комнату, роились в голове. Но что это были за мучительные воспоминания! Кляня свою тупость и неблагоразумие, Эмили снова и снова пыталась убедить себя, что сорвалась из-за нервного перенапряжения, да еще в придачу Тони напоил ее своим коллекционным мускатом. Но почему-то не убывало чувство стыда и уверенности, что, однажды испробовав вкус любви, она не устоит перед соблазном и в следующий раз, если таковой будет.
Нет, следующего раза не должно быть…
Телефон зазвонил над самым ее ухом, и Эмили вздрогнула так сильно, что шариковая ручка, которую она рассеянно вертела в пальцах, отлетела в сторону и упала на пол.
