Кэтрин Джордж - Портрет любимого
– Ты, должно быть, очень проголодалась, Изабель.
– Странно, я не чувствовала, что голодна, когда мы приехали домой. Была просто грязной и страшно хотела пить… – Она замолчала, увидев его взгляд. – В чем дело?
– Ты сказала «домой».
Она покраснела:
– Твоя вилла после моих злоключений показалась мне домом, безопасным и уютным.
Она принялась есть, потом взглянула на него:
– В той хибарке мне казалось, что я уже никогда не увижу тебя.
Лукас, скривив губы, накрыл ее руку своей:
– Не думай об этом больше, Изабель. Теперь ты в безопасности, и я клянусь, что так будет и впредь. Расскажи мне о своих мужчинах. Должны же были быть у тебя друзья до того негодяя, который пытался овладеть тобой силой.
– Было несколько таких в колледже, конечно, но постоянно в моей жизни присутствуют двое: Лео и Джош Кэрри. Их семья жила рядом с моими дедушкой и бабушкой, так что мы росли вместе. Однажды, когда мы были подростками, у них была вечеринка. Они пригласили Джоанну, которая недавно переехала в тот район, и с тех пор мы вчетвером очень тесно дружим. У нас с Джоанной, конечно, были бойфренды, но с близнецами сложились особые отношения. А Джоанна сейчас замужем.
Она взглянула на стул с прямой спинкой, на котором Лукас сидел, вытянув ноги.
– Тебе неудобно на этом стуле. Если я лягу в кровать, ты сможешь сесть в кресло. Если у тебя, конечно, нет никаких дел.
– Разве может быть что-то важнее, чем побыть с тобой, Изабель? – Он встал. – Но сначала я спущусь в кабинет и проверю, нет ли чего от Андриса? А потом вернусь и воспользуюсь твоим предложением. А ты не хочешь спать?
– Нет.
– Тебе что-нибудь принести?
– Ничего, спасибо.
Когда Лукас вернулся, Изабель испытующе посмотрела на него:
– Есть новости?
– Нет. Только то, что все готово к завтрашнему вечеру, а я уеду завтра утром. Я буду на том месте, где должен быть вручен выкуп.
– Что?! Ты в своем уме? – Изабель в ужасе уставилась на него. – Пусть этим занимается полиция! Тебя едва не зарезали. Во второй раз может не повезти.
Но спорить с Лукасом было бесполезно.
– Значит, так мне на роду написано. Я должен это сделать, Изабель. – Он присел на край кровати и взял ее за руку. – Ты должна это понять.
– Я понимаю, – сердито сказала она. – Но не одобряю.
Но раз он уедет утром, может быть, сейчас как раз время вручить ему подарок, на случай, если…
– Я хочу попросить тебя, чтобы мне кое-что принесли.
– Я сам принесу. А что это?
– Акварели, над которыми я работала. Спиро отнес их в ту комнату внизу, в которой я была раньше.
Изабель напряженно ждала. Такой человек, как Лукас Андреадис, мог купить любую дорогую понравившуюся ему картину. Не покажется ли ему ее работа дилетантской? Но она надеялась, что Лукас все равно оставит ее себе на память.
Вскоре он вернулся с большим пакетом.
Изабель осторожно сняла бумагу и протянула ему рисунок бассейна.
Лукас какое-то время смотрел на акварель с непроницаемым лицом, а потом сказал то, что она меньше всего ожидала услышать:
– Значит, ты действительно рисуешь.
Глаза Изабель сверкнули, когда до нее дошел смысл сказанного.
– Выходит, мои эскизы тебя не убедили? Ты продолжал подозревать меня в том, что я стряпаю что-то для какой-то бульварной газетенки или, что еще того хуже, что я – туристка, ищущая приключений?
– Как бы красива и привлекательна ты ни была, предыдущий опыт сделал меня подозрительным, – подтвердил он и без улыбки добавил: – Но я вскоре обнаружил, что ты – ни то, ни другое.
– Но продолжал сомневаться в том, что я умею рисовать!
– Даже если и сомневался раньше, теперь все мои сомнения развеялись. Это изумительно! – Он сказал это настолько искренне, что она остыла. – Ты не просто художница, ты очень одаренная, Изабель. Как передана атмосфера… Я чувствую не только прохладу воды, но и жару этого дня на твоей картине.
– Этот подарок тебе – слабая попытка выразить благодарность за твое доброе отношение ко мне, – формально сказала она.
Лукас столь же формально кивнул:
– Я польщен, Изабель. – Он положил рисунок на туалетный столик. – Я закажу рамку в Афинах и повешу акварель здесь, в моей спальне.
Он внимательно следил за тем, как она разворачивает следующую акварель – с изображением пляжа.
– Это тоже великолепно!
– А это на память мне. Возьму домой, чтобы она напоминала о том, что все это действительно произошло.
Лукас положил второй рисунок рядом с первым и присел на край кровати.
– Как я уже говорил, Изабель, мне не нужны напоминания о моем визитере. Но я сохраню эту картину. Она красива, и это подарок от тебя.
– Теперь ты знаешь, что я и в самом деле художница! – сказала она ледяным тоном, потом взглянула на него умоляюще: – Я бы хотела, чтобы ты не ездил завтра туда, Лукас.
– Я прошел тяжелую жизненную школу и смогу постоять за себя. И я не настолько глуп, чтобы соваться туда одному. Андрис и моя группа охраны будут незримо присутствовать там для поддержки. – Лукас пытливо посмотрел ей в глаза, потом обнял и крепко прижал к себе. – Не волнуйся, Изабель.
– Ничего не могу с собой поделать. Сегодня мне снились кошмары.
– Я знаю средство от этого, – прошептал он.
– Чашка какао?
Он хмыкнул:
– Я пробовал его однажды в Англии, но сомневаюсь, что у нас тут найдется какао. Мое средство даже слаще, Изабель, – сказал он таким тоном, что у нее учащенно забилось сердце. – Мне надо спуститься вниз и сказать Спиро, в котором часу я собираюсь уехать.
Он наскоро поцеловал ее в губы и погладил по голове.
Изабель, нахмурившись, смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Не был ли этот поцелуй пожеланием спокойной ночи? Она осторожно выбралась из постели, чтобы взять тщательно отглаженную ночную рубашку, которую ей подготовила Элени, и, прихрамывая, направилась в ванную.
Изабель подошла к окнам веранды, проверила, достаточно ли надежно они заперты, потом вернулась к кровати, взяла книгу и села, прижавшись спиной к подушкам. Если Лукас не вернется, ей не избежать бессонницы. И тут ее глаза удивленно вспыхнули, когда Лукас вошел в комнату и запер за собой дверь.
– Как я и думал, какао у нас не нашлось, – сказал он и, не сводя с нее взгляда, направился к кровати. – Так что нам придется вместо этого попробовать мое средство.
Изабель провела языком по внезапно пересохшим губам:
– Ты не сказал, что это за средство.
Лукас улыбнулся и присел на край кровати:
– Все очень просто. Я крепко обниму тебя и буду охранять всю ночь.
