Чарлин Сэндс - Тайный любовник
Тони, в свою очередь, чувствовал себя счастливым, когда просыпался утром рядом с Реной. Спросонок она улыбалась ему секунду-другую, пока воспоминания не возвращались и в ее глазах снова не появлялись грусть и отчаяние из-за смерти Дэвида.
Беременность Рены с каждым днем становилась заметнее. Тони удивлялся, как быстро все происходит, как ее живот день ото дня округляется.
Тони уже собрал со стола бумаги, когда в кабинет вошла Эли. Тони взглянул на нее и подумал то же, что и всегда: он не верил, что эта живая, умная, очень привлекательная женщина совершенно не интересует Джо.
— Извините, Тони, — сказала Эли. — Вам звонит ваш агент, некий мистер Бен Харпер. Он утверждает, что дело очень важное.
Тони помрачнел.
— Спасибо. — Скрываться от Харпера больше нельзя. Как только Эли вышла, он поднял трубку. — Привет, Бен.
Агент высказал ему все, что думает о сложившейся ситуации. Тони закрыл глаза и молча слушал его тирады.
— Черт подери, ты же подписал контракт! Они требуют! Им осталось только приставить нож к твоему горлу!
— Сейчас неподходящий момент, — спокойно произнес Тони.
— То же самое ты говорил два месяца назад. Они дали тебе отсрочку, потому что у тебя умер отец и потому что ты восстанавливался после травмы. Но больше они тянуть не могут. Они собираются подавать на тебя в суд. Ты должен что-то предпринять. Немедленно, Тони!
Тони вздохнул. По контракту у него оставалось еще несколько невыполненных обязательств, в том числе рекламный ролик для «Вечных шин», несколько интервью.
«Съемки могут занять неделю», — с грустью подумал Тони.
— Когда?
— Вчера, — проворчал Харпер.
— На следующей неделе, Бен. Я очень постараюсь.
— Лучше постарайся, Тони. Ты слишком долго водил их за нос. И помни: первое интервью ты должен дать во время международных соревнований в Довере.
— Хорошо. Я приеду.
— Я еще позвоню, сообщу подробности.
— Я в твоем распоряжении, — пробормотал Тони, повесил трубку и несколько раз прошелся взад-вперед по кабинету, покачивая головой.
Отношения с Реной постепенно налаживались, и ему никак не хотелось все портить сейчас.
Рена ненавидела все, связанное с гонками. Тони понимал ее, но у него не было выбора. Меньше всего на свете ему хотелось участвовать в судебном процессе. И потом, честно говоря, он скучал по гонкам. Он понимал, что надо уйти сейчас, в зените славы, но страсть не так легко погасить.
Проблема заключалась еще и в том, что Рена и ребенок стали для него важнее. Он мечтал, чтобы их брак представлял собой не только официальный союз, заключенный ради спасения виноградников. Он хотел создать полноценную семью, и Рена в скором времени должна была понять это.
Из конторы Тони сразу направился в Пурпурные Поля. Он очень хотел видеть Рену. Когда он вошел в дом, она говорила по телефону. Он приблизился сзади, обхватил ее талию, положил ладони ей на живот, ласково поцеловал в шею. Она только недавно стала позволять ему так ласкать себя, и Тони не мог насытиться ею.
— Кто это был? — спросил он, когда она повесила трубку.
— Звонили от врача. Завтра я должна прийти на прием.
— В котором часу мы едем?
— Мы? — Рена повернулась к нему. — Ты не можешь ехать со мной.
— Почему? — спросил он удивленно.
Рена посмотрела на него в упор:
— Ты знаешь почему.
Тони нахмурился:
— Нет, не знаю. Скажи мне.
— Потому что это ребенок Дэвида.
Тони закатил глаза:
— Я знаю.
Как он мог забыть об этом, если она постоянно напоминала ему.
— И что из этого? — тихо спросил он.
— Никто не догадывается, что мы поженились. Как это будет выглядеть, если ты поедешь со мной?
Тони призвал на помощь свое терпение и попытался говорить спокойно.
— Это будет выглядеть так: добрый друг поддерживает тебя, когда ты идешь к доктору.
— Нет, — упрямо сказала она. — Это невозможно. Со мной поедет Солена.
— С тобой поеду я, — твердо произнес Тони.
Рена закрыла глаза, как будто такая перспектива причинила ей физическую боль.
Тони рассердился, но заставил себя успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов.
— Может быть, пора уже перестать скрывать наш брак? Тогда у тебя будет законное право привести меня с собой.
Она покачала головой:
— Я не готова к этому.
— Почему, Рена? Почему не прекратить этот фарс? Мы живем вместе. Мы женаты. Какая разница, кто что подумает? Это наше дело, наша жизнь, наша семья.
— Проблема не в этом.
Она отстранилась от него и высоко вскинула голову.
Тони посмотрел на нее с удивлением. И вдруг понял:
— Да, я вижу. Ты не готова считать меня своим мужем. Но пока никто ничего не знает, ты можешь делать вид, что я не твой муж. Можешь оставаться в своем мире и не принимать реальность.
Этого Рена не отрицала. Она наклонила голову, чтобы Тони не увидел правды в ее глазах.
— Скажи Солене, что завтра с тобой поеду я. Я дал Дэвиду обещание и не собираюсь его нарушать.
Но на самом деле Тони просто хотел быть рядом с Реной во время визита к врачу, хотел заботиться о ней, защищать ее. И ему все чаще приходила в голову мысль, что его желание не имело никакого отношения к обещанию, данному лучшему другу.
— Все замечательно, Рена. Вы здоровы, сердце ребенка бьется как часы, — сказал доктор Вестерфилд с улыбкой.
— Спасибо, доктор.
Рена села на медицинском столе и испустила вздох облегчения. Она чувствовала себя хорошо, но приятно было услышать от врача, что все в порядке.
После осмотра доктор напомнил ей правила поведения: есть часто и понемногу, выдерживать диету, больше двигаться, но не переутомляться.
Рена и сама это знала. Как только она поняла, что у нее будет ребенок, она прочитала о беременности все, что могла.
— Теперь можно позволить вашему другу войти, — сказал доктор.
Рена слабо улыбнулась ему.
Доктор открыл дверь кабинета и впустил Тони, который тут же сделал несколько шагов в глубь комнаты, с тревогой глядя на Рену. Она ответила на его немой вопрос еще раньше, чем представила друг другу его и врача.
— Я здорова и ребенок тоже. Доктор Вестерфилд, это Тони Карлино, лучший друг Дэвида.
— Ну конечно, — сказал доктор, протягивая руку. — Рад познакомиться с вами, мистер Карлино. Я многие годы был вашим поклонником.
Тони пожал доктору руку:
— Спасибо.
— Все мы тут, в округе, болели за вас с самого начала.
Тони улыбнулся и кивнул:
— Да, я чувствовал, что меня тут поддерживают. А это очень много значит. Но теперь я оставил гонки и вернулся домой. — Он повернулся к Рене, и она бросила на него предупреждающий взгляд. — Рена — друг семьи. Я буду помогать ей, чем только смогу.
