Лина Мерканто - Вперед, Паола!

Паола с минуту внимательно рассматривала его. Глаза под кустистыми бровями светятся умом. Выпуклый лоб, мощный подбородок. С таким человеком надо говорить начистоту, либо не говорить вовсе.

– Насколько я понимаю, вас интересует, откуда господин Риджини мог узнать о ваших планах относительно России. На этот вопрос я ответить не могу, потому что просто не знаю. Кроме того, вас могут интересовать конфиденциальные дела и планы его фирмы. Даже если бы мне и было что-то об этом известно, я не стала бы обсуждать этого с вами. Я здесь именно потому, что уважаю честную игру. Вы с Риджини конкуренты, я знаю. Конкуренция жестокая и беспощадная вещь, но я убеждена, что и здесь должны быть определенные правила, кодекс чести, если хотите. Я художник и, смею думать, неплохой, хотя опыта у меня и немного. Я достойно выполняю свою работу, вернее, выполняла, поскольку после того, что произошло, у Риджини я больше работать не буду. Если бы я работала на вас, вы бы точно так же могли полностью рассчитывать на мою лояльность. Но с некоторыми вещами я просто не могу смириться. Риджини поставил меня именно в такие неприемлемые условия. С его фирмой я рассталась, но это не означает, что…

Гольвезе протестующе поднял руку.

– Я уважаю вашу позицию, синьорина. Должен сказать, что вы умны так же, как и красивы. Редкое и драгоценное сочетание. Уж поверьте старику, который много повидал в этой жизни.

Он встал и протянул Паоле свою визитную карточку.

– Буду счастлив увидеть вас снова, синьорина Контини. Знайте, что в моей фирме всегда найдется достойное вас место. Мы с вами почти незнакомы, но уверяю вас, я на ветер слов не бросаю.

Он склонился к ее руке, церемонно поцеловал и не спеша направился к выходу. Андрей и Паола остались сидеть за столиком. Каждый был погружен в свои мысли. Первой молчание нарушила Паола.

– Мне, пожалуй, тоже пора. Уже поздно. До свиданья, господин Сосновский.

Андрей удержал ее за руку.

– Подождите, Паола. Вы позволите мне вас так называть?

Она в недоумении кивнула.

– Вы, наверное, хотите разыскать Роберто. Так вот, я вам не все рассказал. Мне хотелось, чтобы вы сначала поговорили с Гольвезе. Роберто попросил передать вам вот это.

Он протянул ей записку. Недоброе предчувствие сжало ее сердце. Она быстро развернула бумажку и прочла: «Ты подарила мне прекрасные минуты. Благодарю. Чао. Роберто». Буквы запрыгали у нее перед глазами. Прекрасные минуты. Благодарю. Подарила. Чао. Паола так страшно побледнела, что Андрей испугался.

– Вам плохо? Выпейте воды.

Ее рука так дрожала, что зубы застучали о край стакана. Издалека до нее донесся голос Андрея.

– Вам надо отдохнуть. Я провожу вас в номер.

Сама мысль о том, что она может сейчас оказаться в замкнутом пространстве своей комнаты, показалась ей ужасной.

– Нет, не надо. Все… Все в порядке. – Слова давались ей с трудом. – Я сейчас вернусь.

Зеркальные стены дамской комнаты. Безжалостный яркий свет. Мертвенно бледное лицо. Остановившийся взгляд. Бегите, пока он не опалил вам крылышки, сказал тот человек в «Колумбе». Не успела. Не послушалась. Вода все смоет, вдруг вспомнила она слова Роберто. Плеснула в лицо холодной водой. Смыть, смыть прикосновение его губ, чтобы следа не осталось. Он обошелся с ней, как с девкой, как с последней шлюхой, только что не заплатил. Ну что ж. Буду сегодня девкой, решила она. Из туалета вышла какая-то девица и принялась деловито подмазывать губы. Паола молча следила за ней.

– Простите, я не могла бы воспользоваться вашей помадой. Забыла сумочку в номере.

– Да ради Бога. А вам не мешало бы и подрумяниться. Что, шампанского перебрали? – Девица дружески подмигнула Паоле. – Оставьте себе. У меня еще есть.

– Спасибо.

Паола густо накрасила губы. Ярко красный цвет. Как раз то, что надо. Хоть сейчас на панель. Она еще раз перечитала записку, сочно чмокнула адские слова своими новыми алыми губами. Кровавая печать. Чао, Роберто! Эту записку она сохранит, покажет когда-нибудь кому-нибудь, может быть дочке или сыну, если они у нее будут. Чудовищное назидание потомкам.

Андрей ждал ее в коридоре. Паола неестественно громко рассмеялась.

– Сторожите? Боялись, что убегу? Ну нет, будем веселиться.

Андрей не верил своим глазам. Такая перемена! Только что она была на грани обморока, а теперь посмотрите на нее. Щеки горят румянцем, глаза блестят. Он и подумать не мог, что его маленькая уловка будет столь удачной. Когда он писал эту записку, он совсем не был уверен, что все получится. О, женщины, кто вас поймет?!

– Там где-то музыка играет, – произнесла Паола, растягивая слова. – Я буду сегодня танцевать с вами. И не вздумайте сказать, что вы не танцуете. Это было бы слишком для одного дня.

Они окунулись в полумрак танцевального зала. Народу было немного. Играли что-то ритмично-тягучее в стиле «регги».

– Неподходящая музыка, – заметила Паола. – Но раз уж мы здесь, не будем терять времени.

Она грациозно положила руку ему на плечо. Андрей осторожно взял ее за талию, стараясь не касаться голой спины. Ему было как-то не по себе. Он чувствовал, что совершенно не контролирует ситуацию. Он так хотел ее близости, и вот она рядом, можно сказать в его объятиях, и в то же время далека и холодна, как айсберг.

Тут музыка сменилась, заиграли знакомое вступление, и чарующий голос Криса де Бурга запел «Даму в красном». Эта музыка и этот голос ткали из воздуха любовь, оплетали сладкой паутиной, подчиняли себе. Андрея как прорвало. Он прижал к себе Паолу и горячечно зашептал ей на ухо:

– Эта песня про нас. Со мной танцует дама в красном, прекрасная, как сама любовь. Я касаюсь ее щеки, и мы одни среди моря людей. Никого для нас не существует. И что бы ни случилось с нами завтра, Паола, этих минут я никогда не забуду.

Паола зажмурилась, ей будто кислотой плеснули в глаза. Горло перехватило, застучало в висках. Роберто сказал ей те же самые слова всего несколько часов назад. Какие-то несколько часов, какие-то жалкие сотни минут, тысячи секунд. Человек, который танцевал с ней сейчас, обнимая все крепче, был совсем чужой и ненужный. А тот, любимый и родной, сейчас был уже недосягаем. А не послать ли все к черту? Что толку изводить себя? Чушь какая!

Забыть, все поскорее забыть. Паола откинула голову назад, пытаясь расслабиться. Андрей целовал ее шею, плечи, грудь. Музыка и полумрак обволакивали их.

Застыв в дверях, как изваяние, Роберто смотрел на них не в силах оторвать глаз. Паола, его Паола, его ослепительная возлюбленная, танцует с другим мужчиной. Они тесно прижались друг к другу. Ее глаза закрыты, накрашенные губы, такие незнакомые, ярко выделяются на бледном лице. Он целует ее, целует так, как может целовать только страстный любовник. Глаза Роберто сузились, руки непроизвольно сжались в кулаки.