Шерил Вудс - Побежденное одиночество

Ее мысль о Кельвине словно была сигналом: с заднего сиденья послышалось внезапное ерзанье и пыхтенье.

Коул вздохнул и ослабил объятия.

– Ты ведь не плачешь от радости? – спросил он с надеждой.

—Боюсь, что нет, – сказала она, пытаясь привести в порядок свою измятую одежду, когда крики Кельвина превратились в настоящий рев.

Инстинктивно она перегнулась через сиденье, чтобы взять его на руки, но он заорал еще громче.

– Хочу папу!

Эшли отпрянула так, как будто ее ударили. Коул увидел выражение боли в ее глазах и ругался про себя, взяв на руки своего капризного сына. Он знал, что ее реакция немного преувеличена, но осознавал ее полную реальность. Она слишком часто получала отказы от детей Гаррисона, для которых была мачехой.

– Эшли, он наполовину спит. Он ничего не имел в виду.

– Я знаю это, – сказала она, но ее губы были сжаты в жесткую линию и руки переплетены на коленях. – Я думаю, нам пора ехать. Ему пора быть дома в постели.

– Поехали с нами.

Несколько минут назад она согласилась бы на это. Он чувствовал, что ее сопротивление исчезает. Теперь же она просто сказала:

– Нет.

Не было слышно даже тени колебания, которое бы указало, что она раздумывает над другим вариантом ответа. Все, что могло бы произойти между ними, было упущено.

Удивительно, Кельвин быстро заснул у него на руках. Он хотел передать его Эшли, чтобы иметь возможность вести машину, но знал, что после всего произошедшего она будет не в настроении делать это. Он вздохнул, положил сына обратно на заднее сиденье машины и завел мотор.

Еще перед тем, как он покинул свое место перед экраном, он положил руки на руль и, уставясь прямо перед собой, сказал:

– Мы еще поговорим об этом.

– Здесь не о чем говорить.

– Эшли, то что я и ты чувствуем друг к другу – это не просто безрассудная страсть, которая пройдет со временем. Я не позволю моему сыну встать между нами.

– Я чувствую только утомление, – сказала она голосом, в котором ощущалась опустошенность, и Коул понял, что не было смысла продолжать разговор на эту тему в данный момент.

Но завтра они поговорят о некоторых вещах напрямую.

ГЛАВА 7

Эшли провела бессонную ночь в борьбе с демонами. Она знала, что неразумно реагировала на отказ Кельвина прошлой ночью. Спящий ребенок даже не понял, кто тянулся к нему. Он автоматически позвал отца. Это совершенно естественная для двухлетнего ребенка, просыпающегося от дурного сна, вещь, тем более рядом с ним давно не было матери, чтобы успокоить. Любая из книг ее матери поведала бы то же самое. Однако все это напомнило ей о тех случаях, когда она тянулась к «хулиганам», отвергавшим все ее потуги к сближению. Это причиняло боль и тогда... и сейчас.

К несчастью, она не работала оставшуюся часть недели и было достаточно времени, чтобы рассмотреть каждую деталь того, что случилось, и попытаться понять, почему ее реакция была настолько эмоциональной. Ее следующая режиссерская работа должна была начаться только в следующий понедельник, и хотя у нее было несколько дел, которые надо было выполнить заранее, все равно этого было недостаточно, чтобы полностью занять ее мозг. Стоя лицом перед очень утомляющей возможностью – провести часы, анализируя свое поведение, – она решительно положила в сумку еду, сценарий, баночку крема для загара и отправилась на пляж. Это было се любимым местом для размышлений.

Песок под чистым синим небом блестел так, как будто его смешали с блестками. Там и тут он был усеян группками вьющихся пурпурных и желтых диких цветов. Эшли всегда восхищалась их настойчивости. Да и их яркие краски она любила. Воздух был напоен ароматом соленой воды и солнечным светом, был пронизан звуком постоянно ударяющихся о берег волн.

Она едва успела намазаться кремом, улечься на свое купальное полотенце и закрыть глаза, как потоки ледяной воды потекли по ее спине. С яростным воплем протеста она перевернулась, едва успев прижать развязанный верх своего бикини, и вскочила.

Ее глаза сначала широко открылись, а потом непокорно сузились.

–Ты!

– Привет! – с радостью произнес Коул, не обращая внимания на ее рассерженный тон и яростный оскал. На нем были обтягивающие вытертые джинсы. Он снял рубашку, и его широкие плечи отливали бронзой на солнце. Полоска красных волос на его животе постепенно сужалась у талии и притягивала внимание с чудовищной силой. Эшли постаралась отвести глаза от безумно привлекавшего ее объекта.

Так как, если бы это было само собой разумеющимся делом, он уселся рядом с ней на песок... Его оценивающий взгляд лениво блуждал по ее наполовину обнаженным грудям. Трясущимися пальцами она пыталась завязать тесемки, но скоро бросила это занятие. Коул взялся за это с радостным блеском в глазах. Он позволил своим пальцам опуститься по ее спине намного ниже, чем это было необходимо. Волна возбуждения пробежала по ее спине. Именно этой реакции она и не хотела бы. Она предпочла бы стоически сносить его прикосновения.

– Что ты тут делаешь? – сварливо пробурчала Эшли.

– Ищу тебя.

– У тебя сломался компьютер где-нибудь поблизости?

– Лично я не слышал о чем-либо подобном.

– Ты не можешь управлять фирмой с пляжа.

– Почему нет? – сказал он, поглаживая телефон, укрепленный на поясе. – Если я буду им нужен, они позвонят. Это одно из преимуществ быть боссом.

Он вглядывался в нее с любопытством. Удовольствие читалось в его глазах.

– Почему это тебе внезапно стало интересно, как я управляю своим бизнесом?

– Мне не интересно, это просто так...

– Просто ты не хочешь видеть меня после той ночи.

Она вздохнула.

– Если быть полностью честной, я не думала, что ты захочешь видеть меня. Я вела себя, как идиотка.

Он покачал головой.

– Немного глупо, возможно, но вряд ли «как идиотка». После всего, через что ты прошла со своими приемными детьми, это неудивительно, что ты всегда ожидаешь плохого от малышей. Но, Эшли, ты должна понять, что Кельвин не имеет ничего общего с «хулиганами». Ему нравишься ты. Ты первая, о ком он спрашивает утром. Он даже не помнит, что произошло, когда он проснулся в машине. Это ничего не значит.

Биение ее сердца участилось, хотя она и не хотела, чтобы Коул понял, какое значение это имеет для нее.

– Он спрашивал обо мне? – спросила она ничего не выражающим голосом, срывая цветок и стараясь сконцентрировать на нем все свое внимание.

– Он облазил весь дом в поисках тебя. Он хотел знать, почему тебя не было там, когда он проснулся?

– И что ты сказал?

—Я сказал, что я занимаюсь этим. Она улыбнулась ему печально.