Маргарет Мур - Двенадцатый день Рождества

Чем же занять остаток дня?

Можно присоединиться к другим дамам, прихватив корзинку с рукоделием, и убивать время в малозначительной болтовне. Но в таком случае придется выносить жалостливые взгляды Елизаветы и Сесилии и постоянно ощущать, как чутко и аккуратно будут они подбирать слова, чтобы – не дай Бог! – не упомянуть ненароком имя сэра Майлса и тем самым не доставить ей боль.

А если она останется в главном зале, то своим присутствием даст молодым рыцарям еще один повод распушить перед нею хвосты, дабы обратить на себя ее внимание. Притворяться же, будто она не замечает, как они строят ей куры, просто нет сил.

Следовательно, остается одно – невзирая на дурную погоду, пойти прогуляться, решила Жизель.

Когда девушка, накинув теплую меховую накидку, вышла во двор, булыжники мостовой уже покрывал толстый пушистый ковер снега, который теперь валил сплошной отвесной стеной. Скоро начнется метель, решила Жизель. Лучше не рисковать и пересидеть ненастье дома.

Это привело Жизель в еще худшее расположение духа. Сердито нахмурившись, она повернула было к парадному крыльцу, но вдруг услышала, как с натужным скрипом поднимается решетка крепостных ворот. Кто бы мог приехать в такую погоду? – заинтересовалась она.

И вот в воротах показались двое всадников. Прикрыв глаза от снега, Жизель разглядела, что на одной из лошадей сидит закутанная в меха женщина. Завидев Жизель, она приподнялась в седле и замахала рукой.

– Жизель! Жизель!

Девушка радостно ахнула и громко вскрикнула:

– Боже мой! Сесилия!

Она бросилась навстречу любимой подруге, но на полпути замерла, поняв, кто появился вслед за Сесилией. Сэр Майлс Бакстон собственной персоной! Рыцарь въехал во двор с таким видом, будто и не покидал замка, никому не сказав ни слова, будто не отсутствовал здесь несколько дней.

Выбежал помощник конюха и взял под уздцы лошадь Сесилии, а Жизель вгляделась в лицо сэра Майлса, пытаясь угадать, что кроется за его непроницаемым выражением, но не смогла.

Во двор въехал конный отряд из десяти человек, все были одеты в цвета дома Ловенов – семьи мужа Сесилии. За ними следовала еще одна лошадь, навьюченная таким количеством больших и малых баулов, что Жизель невольно поразилась. Сколько же дней намерена провести здесь подруга?

А может, кое-что из багажа принадлежит сэру Майлсу? Вдруг он захочет после завершения праздничных торжеств остаться в замке еще на некоторое время? – с надеждой подумала Жизель.

От этой мысли сердце девушки дрогнуло. Воистину, нет среди гостей ее дядюшки равных сэру Майлсу Бакстону – а возможно, и во всей Англии – по стати, красоте, манере держаться. Правда, он чрезмерно горд, но теперь Жизель понимала, что на то он имеет свои веские основания. И еще кое-что поняла она: дядюшка говорил чистую правду – она должна гордиться, что такой славный рыцарь добивается ее руки.

Жизель улыбнулась. Вот сейчас он обратится к ней с приветствием и извинится за внезапный отъезд.

Но Бакстон лишь молча, со странным выражением лица взглянул на нее, и девушка – в который раз! – пожалела о том, как непростительно вела себя с ним прежде.

Грум, который вышел во двор к гостям, помог Сесилии спешиться. Окликнув Жизель, Сесилия вывела ту из задумчивости.

– Господи, Жизель, как же давно мы не виделись! – с жаром воскликнула она.

Действительно давно. Жизель уже успела позабыть, каким высоким делался голос подруги, когда та волновалась. Она была счастлива вновь встретиться с Сесилией, но… почему ее сопровождает сэр Майлс? Какую роль сыграл он в ее неожиданном появлении?

Сесилия с восторгом обняла девушку.

– Милая моя! До чего же я рада! До чего соскучилась!

Гостья так сильно прижала Жизель к себе, что та едва не задохнулась. Однако гораздо хуже было то, что она потеряла из виду сэра Майлса. А ей так хотелось поздороваться с ним!

Когда Сесилия наконец отпустила ее, Жизель немного отодвинулась и критическим взглядом окинула ее пополневшую фигуру.

– О! Неужели ты носишь дитя? – воскликнула она.

Подруга самодовольно улыбнулась.

– Да, Жизель, у нас скоро будет ребенок. Представляешь? Бернард вне себя от счастья, словно все лавры принадлежат ему одному. Время от времени приходится напоминать мужу, что и сама я имею кое-какое отношение к грядущему событию. Вот какова супружеская жизнь, милая моя! – С некоторым снисхождением она посмотрела на Жизель и быстро добавила: – Ну ничего, скоро и ты это узнаешь.

Странная вспышка раздражения сейчас пройдет, подумала Жизель, она связана с тем, что сэр Майлс так и не удосужился поприветствовать ее. Девушка улыбнулась подруге и снова поискала глазами рыцаря – Бакстон легкими шагами поднимался по широким ступеням парадной лестницы.

Сесилия бросила в его сторону многозначительный взгляд, подхватила Жизель под руку и повела к входу в замок.

– Ну же, милая, ты должна рассказать мне все-все о сэре Майлсе. Такой красивый мужчина – и такой решительный! Явился к нам и буквально потребовал, чтобы я провела с тобой несколько дней до Крещения. Заявил, что не потерпит ни отказов, ни отговорок, представляешь? А такому человеку совершенно невозможно отказать, не правда ли?

– Просто он узнал, как я соскучилась по тебе и как хотела встретиться снова, – пояснила Жизель.

– И я тоже! – заверила Сесилия и сжала локоть Жизель. – Но, поверь, у меня совсем не было времени – ну ни денечка. Заботы о Бернарде, домашние хлопоты, постоянные приемы! А еще мы с Бернардом недавно ездили в Лондон, там я познакомилась с придворными дамами – об этом потом расскажу тебе в красках! – в общем, совсем закрутилась! Ты уж прости меня, хорошо? – с милой улыбкой подластилась она к подруге.

Не скрывая изумления, Жизель взглянула на нее.

– А я думала, что ко мне тебя не отпускал Бернард… – качая головой, протянула она.

– Великий Боже! – расхохоталась Сесилия. – Бернард не отпускал меня?! Вижу, ты совсем не понимаешь, что такое отношения между мужем и женой, моя дорогая! Конечно, когда сэр Майлс настоял на моей поездке к тебе, Бернард согласился с некоторой неохотой, но только потому, что безумно любит меня и не хочет расставаться со мной ни на минуту, а сам, представь, терпеть не может путешествовать. Я не желала огорчать мужа и потому намеренно оставалась дома, чтобы не доставлять ему душевных страданий. Уверяю тебя, моя милая, Бернард заботится обо мне так, как только может мечтать женщина.

Внезапно Жизель почувствовала странное опустошение, будто стала жертвой чудовищного обмана. Все это время она была неколебима в уверенности, что именно запреты самодура Бернарда служили причиной ее разлуки с Сесилией, и вот теперь, в одну минуту, поняла, что все совсем не так. Значит, девушка, выйдя замуж, способна забыть даже самых лучших подруг ради своего супруга… особенно ради такого желанного, как Майлс Бакстон…