Ги де Кар - Дерзкая красота

Этому сутенеру и в голову не приходило, что, не позволив себе откровенной грубости по отношению к только что убежавшей Сильви, он тем не менее в переносном смысле влепил ей увесистую оплеуху, дав понять, что некрасивая девушка даже за деньги не может нравиться.

Придя домой, Сильви обнаружила под дверью записку Дэдэ. Он писал: «Фотографии отпечатаны. Было бы несправедливо назвать их неудачными. Завтра — воскресенье, и ты, полагаю, будешь дома. Поэтому занесу их тебе около трех часов дня».

Опять три часа дня! Роковое время суток! Правда, с Дэдэ встреча в этот час будет совсем по другому поводу. После общения с Доминго эта довольно бесстрастная записка была для нее как бальзам на душевную рану.

В воскресенье в три часа она просматривала принесенные Дэдэ фотографии. Влюбленный художник превзошел самого себя. Он не поленился сделать около пятидесяти отпечатков, строго разделив их на две части. Контраст был разительный! Фотографии невозможно было сравнивать! Сильви, выряженная в соответствии с «ее новым вкусом», была откровенно безобразна, более того, воспринималась как гротеск. Грим, обильно наложенный на некрасивое лицо, лишь подчеркивал и даже преувеличивал все его недостатки. Зато то же самое лицо, но без всяческих прикрас и косметических ухищрений выглядело привлекательным, особенно в профиль.

В полном ошеломлении она долго молча перебирала снимки, раскладывала их в ряд для сравнения, низко наклонялась, чтобы разглядеть поближе, ставила, прислонив к стене, на тумбочку и отходила на несколько шагов, чтобы увидеть, какое впечатление они производят на расстоянии… Не могло быть никаких сомнений, Дэдэ был истинным художником и мастером, сумев за счет игры света и тени сгладить некрасивые черты и выделить мельчайшие приятные для глаза детали. Это была превосходно выполненная работа, глядя на которую люди, лично не знакомые с моделью, непременно захотят увидеть ее, и, может быть, кто-нибудь влюбится в запечатленную на фотографии мечту.

Все это время Дэдэ держался позади Сильви, не мешая девушке рассматривать снимки и внимательно следя за ее реакцией. Он молча ждал приговора. И приговор последовал, но в совершенно неожиданной для него форме: Сильви в знак благодарности дважды поцеловала его в раскрасневшиеся щеки…

— Ты был прав! — заключила она. — Отныне я буду называть тебя, как все, Дэдэ, а не Андре. Ты это заслужил. А в будущем ты станешь моим Дэдэ, только моим!

— Что ты хочешь этим сказать? — пробормотал молодой человек.

— Хочу сказать, что наша дружба, и без того крепкая, стала еще прочнее… Ты — мой друг в истинном смысле этого слова. Не знаю, перерастет ли когда-нибудь наша дружба в нечто иное, но ведь и это уже немало, верно?

— Я вовсе не стремлюсь стать твоим «другом» в том смысле, в каком теперь принято употреблять это слово. Если же между нами «нечто» и произойдет, то лишь в том случае, если ты согласишься стать моей спутницей жизни.

— То, что ты сказал, Дэдэ, очень серьезно! — пристально глядя на него, произнесла Сильви.

— Я понимаю. — Дэдэ вздохнул.

— Это почти равнозначно традиционному обещанию «оставаться рядом и в радости и в скорби!» — процитировала Сильви. — Замолчи! — С этими словами она закрыла ему рот рукой и продолжала: — Вернемся к фотографиям… Те, плохие, уничтожим?

Сильви принялась было рвать снимки из первой пачки, но Дэдэ остановил ее:

— Может быть, не надо уничтожать все. Разве тебе не хочется оставить несколько фотографий в обнаженном виде?

— Абсолютно не хочется! Моя нагота вульгарна! — Сильви разорвала несколько снимков в мелкие клочки.

— Я так не считаю. Видишь ли, есть женщины, которые созданы для того, чтобы демонстрировать свою наготу, и есть такие, которые для этого не годятся. Как правило, те, кто прекрасны в обнаженном виде, далеко не так хороши, когда одеты. А поскольку в жизни чаще приходится носить одежду, нежели щеголять нагишом, то положение вторых всегда выгоднее, чем первых. Разумеется, тут возможны и неожиданности. Во всяком случае, те, кто торопится побыстрее показать все, что имеют, совершают ошибку. — Произнося эту небольшую речь, Дэдэ смотрел в окно, затем он повернулся к Сильви. — Раз уж ты не хочешь сохранить эти снимки, тогда возьми и пленку — я тебе ее возвращаю, чтобы никто и никогда не смог ею воспользоваться.

— А оставшуюся часть пленки? — спросила девушка.

— Я бережно сохраню ее, чтобы в любое время, когда тебе понадобится, отпечатать новые экземпляры, — ответил Дэдэ, с нежностью глядя на Сильви.

— Ты все еще думаешь, что я по-прежнему намереваюсь распространять фотографии? — Задавая этот вопрос, она старалась не смотреть на Дэдэ.

— Ни секунды не сомневаюсь, — убежденно сказал тот. — Я все лучше и лучше тебя узнаю. Если у тебя в голове засела какая-то мысль, ты от нее не откажешься!

— И эта мысль тебя не огорчает? — с любопытством спросила Сильви.

— Нет. Фотографии истинной Сильви могут быть ей только полезны, — улыбнулся он, собирая обрывки снимков со стола.

— Потому что на них я выгляжу лучше, чем в жизни? Ну, признайся, ведь это так? — Девушка старалась поймать взгляд собеседника.

— Я не прибегал к ретуши. Поверь, фотообъектив не в состоянии сделать лицо лучше, чем оно есть на самом, деле. Он может лишь выделить какие-то черты. Именно это я и сделал. — Дэдэ аккуратно сложил обрывки в пустой конверт.

— Знаешь, ты умеешь быть иногда очень деликатным! Прояви, пожалуйста, в очередной раз деликатность и оставь меня одну с этими фотографиями… Впервые в жизни я могу смотреть без отвращения на свое изображение! Благодарю за то, что доставил мне эту радость!

Проводив Дэдэ, Сильви разложила на столе фотографии, размышляя, как с ними поступить. Все зависело от дальнейшего развития событий. Одно из двух: либо в салоне «Мари-Каролин» появится еще один мужчина, которого она сможет завоевать, либо ей придется изменить тактику и искать этот редкостный объект на стороне. Тогда-то, возможно, и понадобятся фотографии. Еще с тех пор, как Дэдэ предложил ей сниматься, у нее зародилась подобная мысль. Но Сильви решила, что осуществит этот замысел только в самом крайнем случае, когда в ее распоряжении не останется иного средства привлечь к себе внимание.

Пока же фотографии помогли понять, что ей не следует носить парик и накладывать на лицо чрезмерное количество краски. В противоположность тому, что она себе вообразила в последние месяцы, ей нужно было постараться соответствовать фотографическим шедеврам Дэдэ. Однако чем больше она разглядывала снимки и изучала свое отражение в зеркале, тем яснее осознавала, что сделать это будет не так уж легко… Воистину Дэдэ был асом в своем деле!