На расстоянии поцелуя (СИ) - Lama Lieutenant

Кроме того, всё это делается ради меня и для меня. Для меня, который не умеет и не считает нужным держать в узде собственные желания. В этом никогда не было надобности. И я бы никогда не подумал, что появится. Я вспомнил, как вчера сидел в машине у него на коленях, и как пожирала нас обоюдная страсть, и как я полностью потерялся в своих ощущениях, добровольно принял рабство собственных желаний, а Амин лишь помог мне их охладить. Ему самому не нужны были передышки. Каким-то образом этот человек умел взять собственное тело под контроль.

Вместо ответа я тянусь вперёд и касаюсь губами его губ. Спустя короткий миг Амин отвечает мне, аккуратно взяв моё лицо в ладонь. Этот поцелуй выходит тихим и неторопливым. Через него я стремлюсь показать всё то, что испытываю к этому человеку: благодарность и безграничную нежность.

— Спасибо, — говорю я тихо, останавливая поцелуй, но не отстраняясь от Амина. Его взгляд скользит по моему лицу.

— За что, лучик? — спрашивает он с улыбкой.

— За то, что ты такой прекрасный.

Амин тихо смеётся. Улыбка на его лице такая ослепительно-искренняя, что невозможно не улыбнуться в ответ.

— Никогда не думал, что встречу кого-то такого. Как ты, — говорю я вкрадчиво, касаясь ладонью его руки. — С кем мне будет так хорошо. — Я притягиваю его ладонь к губам и мягко целую худые длинные пальцы. На протяжении тридцати поколений его семья ни разу не брала в руки мотыгу или плуг. Руки наследников первой династии нужны были для каллиграфии, для танца и, иногда, — для стрельбы из лука. Теперь я знаю об этом, хотя раньше не интересовался зарубежной историей. Потому что я хочу знать всё, что касается моего альфы. — Даже без секса, — добавляю я с хитрой улыбкой.

— Эмиль… — Вижу, как с последней фразой счастливое, словно у выигравшего в лотерею бедняка, лицо хмурится, поджимаются красивые полноватые губы.

Я закусываю щёку изнутри. Вот опять. Просто хотел пошутить, а в итоге чем-то обидел его… мне нужен список запретных тем и, желательно, подробный.

— Прости, я… — извиняюсь автоматически, сжимая его руку в своих.

— Не извиняйся, — перебивает он, сильно смягчая гласные. Видимо, из-за волнения акцент становится сильнее. Амин и сам сжимает мои руки, словно просит не покидать его. — Просто… Я понимаю, что у вас все по-другому. — Он поднимает глаза и смотрит в меня, прошивая насквозь. — Но мысль о том, что ты был с кем-то другим… она невыносима.

Я молчу, переваривая услышанное. Когда это была наша первая встреча, мне просто было важно, чтобы он знал о том, что у меня были сексуальные партнёры до. Это был вопрос откровенности, честности, которой этот человек заслуживал. Я видел, как ему это неприятно, видел, что он убирает мысли о моих бывших в тёмный ящик, и мне было плевать. Потому что я не осознавал, как серьёзно отношусь к нему на самом деле. Что это чувство, которое я испытываю, когда он со мной, не обязательно даже рядом, а просто со мной: в моём поле, в моей жизни — и есть то действительно важное. А теперь, хоть наше будущее и видится мне абсолютно непрорисованным и туманным, я чётко осознаю, что хочу Амина в этом будущем. Нет, не так. Я не представляю себя будущего без него. Без его шуток, без его нудных лекций, без нашего странного флирта, без той нежности и заботы, что окутывают меня. И поэтому я должен знать, что мысль о моих прежних похождениях не станет выскакивать из того ящика под семью замками в глубине его подсознания и отравлять наше общение, наполненное таким естественным и честным взаимопроникновением.

— Ты тоже был с другими до меня, — говорю я строго. А затем смягчаю свои же слова улыбкой и шутливым тоном: — Зато теперь у меня есть альфа, который умеет ставить метку так, что я кончаю, не прикасаясь к себе.

Амин коротко усмехается.

— Я понимаю, о чём ты. Понимаю головой. Но мне тяжело.

— Но сейчас я с тобой, — продолжаю я. — Я весь твой. Я сделаю для тебя всё, что угодно. И я сейчас не про постель. Хотя в постели…

— Эмиль… — пытается перебить он, но я не даю.

— В постели я тоже сделаю всё, что ты захочешь… — Я вижу, как его едва-заметно накрывает смущение, и не могу сдержать азарта. Наверное, так чувствуют себя альфы, соблазняющие девственниц.

— Эмиль…

— С удовольствием исполню любые твои фантазии… — Понимаю, что меня заносит, но замолкаю лишь тогда, когда Амин прикладывает палец к моим губам.

— Иногда ты ведёшь себя совсем как ребёнок, — говорит Амин. — Не ты ли обещал слушаться меня?

— Прости. — Я действительно сожалею, но моя неудовлетворённость толкает меня на идиотские поступки. Ведь кажется, вот он, рядом — идеальный альфа: красивый, сексуальный, умный, моего круга… Кажется, что нужно лишь протянуть руку и взять. Взять и не отпускать больше никуда и никогда, однако этот альфа просто не даёт. Во всех смыслах этого слова. — Мне тоже сложно. Не могу почти ни о чём другом думать, когда ты рядом.

Амин ничего не говорит. Он просто целует мою руку с той же нежностью, с которой я несколько минут назад целовал его.

— Поэтому ты здесь, лучик, — отвечает он наконец, исцеловав мне все пальцы.

Было бы куда проще устроить секс-марафон. Устроить и жить спокойно. Планировать, обсуждать наше будущее. Без этих пульсирующих в голове картин того, как и в каких позах мы хотим друг друга.

Я прикрываю глаза, успокаивая непроизвольную обиду и злость. Я хочу Амина. Хочу не только его тело. Но именно своё тело Амин по своим дурацким… то есть мировоззренческим причинам не готов предоставить. А значит, мне ничего не остаётся, кроме как принять это. Принять это как данность и взять те крохи, которые он готов мне дать. Потому что я…

Я открываю глаза и покусываю губу. Наверное, есть слова, которые сложно произнести даже про себя. Потому что они преждевременны. И потому что я в них не уверен. Я ни в чём никогда не уверен. Наверное, я уверен только в том, что мне нужен Амин. И в том, что мне нравится имбирное печенье Тони.

Но я вроде обещал быть послушным, поэтому…

— Что мы будем делать?

— Ты — примешь душ и наденешь халат, — говорит Амин