Мэри Берчелл - Такова любовь

Дверь открылась, и в комнату вошел Тоби в пижаме и халате, а за ним, как хвост, тянулся пояс.

— Я принял ванну, — объявил он. — А мыло было зеленое. Но Бетти сказала, что зеленое мыло на вкус ничуть не лучше белого. Неужели оно невкусное?

— Нет, милый. — Гвинет с улыбкой подняла пояс халата и завязала его вокруг талии Тоби.

— Мне нравится Лондон, — сказал Тоби. — И квартиры, и зеленое мыло. И Бетти тоже, — вежливо добавил он, завидев, что горничная входит в гостиную с подносом в руках, на котором красовалось молоко с хлебом и два шоколадных печенья на малюсенькой тарелочке.

Они устроили Тоби за маленьким столиком, и это привело малыша в неописуемый восторг.

— Погляди на меня! — крикнул он Вану.

— Что такое? — улыбнулся ему Ван, оторвавшись от письменного стола.

— Я один за столом!

— Эксклюзивно!

— Что такое «клюзивно»? — спросил он Гвинет, и, пока та объясняла ему, он уписывал молоко с хлебом, беспрестанно перекладывая с места на место печенье.

Первый вечер дома удался.

Гвинет была счастлива, но над ней висела угрожающая тень Терри.

Последующие несколько дней она, как могла, оттягивала решение. Для начала ей хотелось насладиться обществом Тоби: совместными утренними прогулками, обедами и небольшими вылазками.

Но что делала импульсивная Паула, пока Гвинет развлекалась? Какая опасность грозила ей? Терри вполне мог уговорить ее на тайное свидание.

«Надо повидаться с Паулой и все ей рассказать, — думала Гвинет, но тут же осаживала себя: — Нет, это невозможно, невозможно! Я едва знаю эту девчонку, как я могу вручить ей ключи от моего счастья?»

Что тогда?

И медленно, но настойчиво на свет стала пробиваться другая идея. Был еще один способ, один слабый, почти безнадежный шанс утрясти все без того, чтобы рассказывать Пауле правду.

Она должна заставить Терри повидаться с ней.

Решение было настолько простым и в то же время настолько пугающим, что Гвинет даже думать об этом боялась. С того самого дня, как он бросил ее в третьесортном отеле, она и представить себе не могла, что когда-нибудь снова увидит его не то что наедине, но даже в обществе других людей.

Увидеться с ним тет-а-тет, воззвать к его лучшим чувствам (если он вообще может что-то чувствовать), даже пойти на шантаж, если понадобится, — да это просто невообразимо! Но другого выхода Гвинет не видела.

Как еще она могла удержаться на плаву? Как спасти Паулу, да и себя тоже, от неминуемой катастрофы? И вот решение было принято, и на следующее утро, когда Ван ушел на работу, она села за письменный стол. И как только Гвинет взяла в руки перо, то почувствовала, как легко ложатся на бумагу слова.

«Думаю, ты не очень удивишься, получив это письмо, — писала она. — Не знаю, сказали ли Паула или Ван что-то такое, что позволило тебе догадаться, кто я. Но, если ты все еще не в курсе, я должна сказать, что несколько месяцев назад вышла замуж за Вана Онсли и по иронии судьбы именно мне Паула открыла свой секрет и рассказала о дружбе с тобой. Но тогда она не упомянула, как тебя зовут, и только намного позднее я поняла, в какую историю вляпалась.

Скорее всего, в будущем нам придется встречаться: Ван уже пригласил тебя к нам домой. Но перед этим я должна поговорить с тобой наедине. Не позвонишь ли ты мне завтра, в любое время с одиннадцати до пяти, чтобы мы могли договориться о встрече?

Гвинет».

Она написала адрес и решительно опустила конверт в ближайший почтовый ящик.

Днем Тоби дважды заметил:

— У тебя голова болит? Что с тобой? — И каждый раз ей приходилось уверять ребенка, что все нормально, но она понимала, что ей надо взять себя в руки до прихода Вана. Гвинет боялась, что муж заподозрит неладное, но он только спросил:

— Ты устала, малышка? Может, не стоит пока так перетруждаться.

— Я и правда немного устала, так что пойду лягу пораньше.

И Гвинет действительно отправилась спать, тем самым приблизив ужасное утро.

Гвинет ненавидела каждую минуту наступившего дня, каждый звонок заставлял ее содрогнуться, но это были пустые, ничего не значащие звонки. Надо же было им всем выбрать именно это утро, чтобы досаждать ей своими глупостями!

Но когда решающий звонок действительно прозвучал, именно Тоби схватил телефонную трубку и закричал в нее «алло!», так же как это делала Гвинет.

Она без промедления отобрала у него аппарат и отослала ребенка к Бетти. И тут же услышала хорошо знакомый голос Терри:

— Миссис Онсли? Гвинет, это ты?

— Да, — еле выдавила она. — Да. Это Терри?

— Конечно. Как мило, что ты написала мне.

Гвинет поразилась услышанному. И как только этот наглый голос мог когда-то заворожить ее?! Но, что и говорить, тогда интонации были совсем другими, наверное, и с Паулой он говорит не так, как сейчас.

— Терри, где мы могли бы встретиться? — Гвинет так и не придумала ничего более тактичного. Надо было как можно быстрее покончить со всем этим.

— Уверена, что хочешь увидеться со мной?

— Не хочу, но должна. Это просто необходимо.

Из трубки донесся смех Терри.

— Ну…

— Так где же? — нетерпеливо повторила она. Со стороны казалось, что эта встреча слишком важна для нее, и Гвинет ненавидела себя за то, что приходится унижаться. Гвинет никогда не была гордячкой, но теперь все изменилось, и ее самолюбие было слишком сильно уязвлено.

— Лучше всего здесь, у меня, — беззаботно выдал Терри.

— У тебя?! Не думаю, что это необходимо.

— Зато как захватывающе, тебе так не кажется? И гораздо безопаснее, чем рандеву в каком-нибудь людном месте.

— Уж лучше рискнуть, чем поехать к тебе.

— Милая Гвинет, неужели тебя настолько волнуют приличия? Мы слишком долго прожили с тобой под одной крышей, чтобы ты строила из себя невинность.

Гвинет онемела от такой наглости. Ненависть застила ей глаза, и на какое-то мгновение она даже не знала, что ответить.

— Предпочитаю встретиться в другом месте, — нашлась она наконец.

— А я предпочитаю, чтобы ты пришла сюда, крошка. Мне так удобнее. Если действительно хочешь увидеться, я буду дома весь день. Но если ты так и не появишься, что ж, будем считать, что ты передумала.

Гвинет открыла было рот, чтобы возразить ему, но на том конце провода раздались короткие гудки. Она так и сидела с трубкой в руке, и в ней нарастала уверенность, что в любом случае поход не принес бы желаемых результатов.

И все же надо идти. Это был единственный шанс, и она не могла не использовать его.

За ленчем Тоби спросил ее:

— Мы пойдем гулять?