Рената Тревор - Сводная сестра

Сьюзен напрасно беспокоилась. Миссис Роббинс была отличной хозяйкой. Перед отъездом к сестре экономка до отказа забила холодильник всем необходимым. Кроме того, по собственному опыту Сьюзен знала, что в ближайшей продуктовой лавке можно купить еду в любое время суток. Ее хозяин не раз выручал еще отца Сьюзен, когда к нему нежданно-негаданно наезжали гости. Туда можно позвонить, и через четверть часа будет доставлено все, чего душа пожелает.

Сьюзен подумала немного и решила напоследок что-нибудь приготовить Ларри. Он же сказал, что голоден. В таких случаях выручала яичница с беконом. Брат любил ее и всегда ел с удовольствием. Особенно по утрам.

Она уже заканчивала готовить, когда раздался звонок над парадной дверью и появился доктор Тернер. Вместе они поднялись в комнату Ларри. Доктор с изумлением поглядел на своего пациента, который встал с постели и уже начал одеваться.

— О, нет! — предостерегающе поднял ладонь Тернер. — Вам еще долго нельзя будет вставать с постели, мой мальчик!

Сьюзен подавила насмешливую улыбку, услышав подобное обращение доктора к своему тридцатилетнему брату. Но Ларри лишь ухмыльнулся в ответ.

— Я думаю, что тебе надо выйти, Сьюзен, — сказал он. — Мне хотелось бы объяснить доктору свое нежелание дальше пребывать в постели. Дело в том, что все это время мне приходилось… Ну, в общем, простыни совсем промокли… Не буду при сестре уточнять почему. Пощажу ее девичью скромность.

Доктор рассмеялся, и от этого Сьюзен немного полегчало.

— После того как двое суток к ряду ваша сестра только и делала, что каждые два часа обтирала вас губкой с ног до головы, думаю, ей уже не страшны подобные мелочи.

После этих слов доктор вынул градусник и, несмотря на энергичные протесты Ларри, сунул ему под мышку.

— Я, право, ничего не помню, — стал оправдываться Ларри. — Судя по всему, я причинил своей сестрице немало беспокойств. И вам тоже, доктор!

По глазам Ларри Сьюзен поняла, что брат немного лукавит. Конечно, кое-что он помнил. И судя по всему, немало. Но она сделала вид, что поверила.

— Доктор Тернер предупреждал меня, что ты не в состоянии будешь вспомнить многое из того, что происходило во время приступа болезни, — сказала Сьюзен, отведя глаза в сторону.

— Правильно, — поддержал ее доктор Тернер. Я сказал это вашей сестре. Но теперь в болезни произошел очевидный перелом. Думаю, новая потеря памяти вам вряд ли угрожает.

— А когда мне можно будет вставать?

— Не торопитесь. Во всяком случае, не сегодня.

Врач обернулся к Сьюзен:

— Не надо меня провожать, милая. Я найду дорогу. Но осмелюсь заметить, что в ближайшие несколько дней брат может доставить вам много хлопот. Он пациент не из легких.

Сьюзен попыталась, тем не менее, проводить доктора хотя бы до двери комнаты: Но Ларри крепко схватил ее за руку и, когда Тернер вышел, тихо сказал:

— Прости, что заставил тебя так сильно волноваться.

— Не так уж сильно, Ларри, — с легким вздохом ответила Сьюзен. — Не считая того, что раз или два ты спутал меня с Милдред.

— Неужели? Странно!

Ларри нахмурился и долго смотрел в глаза сестре, как будто хотел прочесть ее мысли. Пальцы его по-прежнему держали Сьюзен за руку. На этот раз она не старалась высвободиться. А просто стояла, стараясь выровнять дыхание и заставить сердце не биться так бешено.

— Это еще что? — спросил Ларри, увидев синяки на ее запястье. — Тоже моих рук дело? — Она неопределенно пожала плечами. Ларри смущенно улыбнулся и с виноватым видом посмотрел на сестру. — Понятно. Досталось же тебе от меня! — Он помолчал несколько секунд. Потом, не отпуская Сьюзен, сказал: — Расскажи мне подробнее все, что я делал в беспамятстве. Ты ведь не сочтешь это излишним любопытством?

У Сьюзен сжалось сердце. Она почувствовала себя на краю пропасти. Одно неверное, небрежное слово и конец? Она не удержится, упадет и погибнет, погибнет безвозвратно.

— Да ничего особенного не было, — солгала Сьюзен.

— Ничего? А эти синяки? Тоже — «ничего»?

— Но ведь ты просто не соображал, что делаешь. Например, называл меня Милдред. Был всерьез уверен, что перед тобой она. Поэтому не давал мне уйти.

Ларри внимательно смотрел на ее запястья, как бы изучая оставшиеся на них следы своих пальцев. Потом поднял голову.

— Я не хотел тебя отпускать потому, что принимал за свою жену? Ты в этом пытаешься убедить меня, Сьюзен!

Сьюзен почувствовала, как ее нервы сразу же натянулись как струны. Почему? Чего особенного сейчас сказал Ларри? Глубоко вздохнув, она ответила дрожащим голосом:

— Да… Я… Ты… ты был страшно болен… Тебя била дрожь. Ты бредил. И…

К счастью раздался телефонный звонок. Ларри отпустил руку сестры и взял трубку. Сьюзен хотела было выскользнуть из комнаты, но Ларри нахмурил брови и энергичным кивком головы дал понять, что хочет продолжить разговор. Звонила его секретарша. Он отвечал ей быстро и почти односложно:

— Да. Я понял. Ничего. Все в порядке. Сьюзен собирается здесь задержаться. Сыграет роль хозяйки дома. Да, он приедет на такси. Газеты? Да. Те, что мне особенно нужны, я взял на уик-энд домой и буду изучать. Постарайтесь прислать и последние. Что? Нет. Не беспокойтесь. Если возникнут проблемы, помните, что я постоянно дома. Звоните.

Он положил трубку и снова нахмурился.

— Внизу на столике лежат газеты, которые мне очень нужны. Пожалуйста, принеси их.

Было очевидно, что Ларри больше не хочет говорить о своей болезни и слушать ее рассказы. У Сьюзен будто гора свалилась с плеч. Она внимательно выслушала указания брата и спустилась за газетами.

Около трех часов к дому подкатила машина. Это приехал их канадский гость, Сьюзен поспешила его встретить. Гость оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Маленького роста, полненький, седовласый, чем-то похожий на Санта-Клауса. И, наверное, такой же добродушный. Он приветливо улыбнулся Сьюзен, расплатился с таксистом и, посмотрев по сторонам, остался очень доволен.

— Прелестное местечко вы выбрали для резиденции, миссис Кендал, — сказал он, не скрывая своего восхищения.

Миссис Кендал? — подумала Сьюзен, Значит, он не знает о разводе, если принимает меня за Милдред.

Не желая ставить гостя в неловкое положение, она решила исправить ошибку чуть позже. Еще раз оглядев сад с пышными клумбами, канадец глубоко вздохнул и грустно сказал:

— Моя покойная супруга, упокой Господь ее душу, так любила живые цветы. Она пришла бы в восторг от этих цветов, которые посажены с таким безупречным вкусом. После ее смерти наш сад пришел в упадок. Мы, мужчины, оставшись в одиночестве, редко утруждаем себя сохранением великолепных даров природы. Почему-то считаем, что этим должны заниматься женщины.