Лайза Роллингз - Идеальная свадьба

Роуз на негнущихся ногах подошла к Энтони и вцепилась в лацканы его пиджака.

— Я зажгла свечи… Все до единой. Они так красиво горели… А потом вдруг начали трещать и взрываться.

— Покажи-ка мне эти свечи, — с трудом сдерживая смех, попросил Энтони.

Дрожащей рукой Роуз указала на открытую коробку, на крышке которой большими буквами было написано: «Петарды. Осторожно! Взрывоопасно!».

— Ох, Роуз! — прыснул он. — Ох, я тебя люблю…

Роуз смотрела на него и недоумевала: чем она так провинилась перед Всевышним, если даже в любви ей признаются, умирая от хохота?

Хотя Энтони, конечно, говорил не всерьез. Он просто пытался превратить катастрофу в шутку.

— Фейерверка не будет, — прошептала Роуз и горько разрыдалась.

— Эй! Эй… — Энтони обнял ее за плечи. — Ну что ты? Ведь это же весело, Роуз! Есть над чем посмеяться. Ты будешь рассказывать об этой истории своим внукам.

— Какие внуки, Энтони? Я умру прямо сейчас, на этом самом месте.

— От чего же ты умрешь? — прыснул Энтони. — Петарды больше не угрожают твоему здоровью.

— От стыда! Какая же я дура, ты только подумай! Зажгла петарды — петарды! — вместо обычных восковых свечей. Боже, какой позор!

Она вновь заплакала.

— Роуз, скажи, что ты притворяешься! — произнес он, разворачивая ее лицом к себе. — Или ты действительно расстроилась? Эй, ты и в самом деле плачешь! Немедленно прекрати, слышишь? Ну будет, Роуз!

Он прижал ее к себе. Роуз уткнулась ему в плечо, орошая ткань его рубашки своими слезами.

— Ну что ты! — мягко похлопывая ее по спине, сказал Энтони. — Милая, нельзя принимать близко к сердцу всякие глупости.

Всхлипывая и шмыгая носом, Роуз проскулила:

— Если бы глупости! Я поставила пол улар свой профессионализм.

— К слову, ты не профессионалка. — Энтони улыбнулся. — Сама же убеждала меня в этом, пытаясь отговорить от решения нанять тебя.

— Вот именно! И тебе следовало прислушаться к моим словам. Ты же бизнесмен. У тебя должен быть нюх на людей, которые хорошо справляются со своими обязанностями. Я таким человеком не являюсь.

Он усадил ее на заляпанный кремом стул и опустился перед ней на колени. Взяв Роуз за руки, Энтони заговорил:

— Ты перенервничала, это раз. Во-вторых, ты страшно устала, потому что не спала больше суток. И, в-третьих, ты слишком критично к себе относишься. Отсюда и слезы. Твой организм не выдержал такой нагрузки. Ты одна контролировала весь процесс. Персонал ходит на цыпочках, даже когда тебя нет поблизости. Ты прирожденный лидер, Роуз. Из тебя выйдет отличный босс. И не пытайся со мной спорить, я знаю, о чем говорю. Эта мелкая неприятность, — Энтони обвел рукой зал, — всего лишь следствие нервного перенапряжения. Да, ситуация не банальная. Зато очень забавная! Посмейся и забудь.

— Если бы я была обычным нанятым тобой организатором вечеринок, ты не простил бы мне взорванный торт. Кстати, я оплачу его стоимость.

— Опять ты за свое! Роуз, ты не просто наемный работник, ты… мой друг. Да, друг! Понятия не имею, как так получилось, что мы сдружились за столь короткий промежуток времени, но факт остается фактом. Я увидел в тебе родственную душу. Тебе я не стесняюсь рассказывать о своих проблемах с отцом. И не боюсь попросить у тебя совета. С тобой легко, Роуз, я это особенно ценю. Я успел к тебе привязаться. И поэтому мне совершенно не жаль этого дурацкого торта. Шут с ним! Разве друзья ссорятся из-за мелких недоразумений?

— Ты произносишь громкие слова, Энтони, — покачала головой Роуз, вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Надеюсь, искренне.

— Мне приходится постоянно лгать, — грустно сказал он. — Но клянусь, что тебе врать я не буду.

Она недоверчиво улыбнулась. Ясно, что он пытается успокоить ее и отвлечь от мрачных мыслей, но все же было в его речах что-то пугающее. Что-то слишком интимное. Если он действительно говорит от чистого сердца, то этот поток искренности следует немедленно пресечь.

— Нужно позвать кого-нибудь, чтобы все здесь убрали, — сменила тему разговора Роуз.

— Сейчас же пришлю в зал уборщиков. — Энтони все понял и подыграл ей. Он встал с колен, отряхнул испачканные брюки и нерешительно протянул Роуз руку. — Вставай. Ты вся в ошметках торта, лучше смыть их поскорее, пока не засохли.

Роуз потрогала свои волосы — они были ужасно липкими. Во время досадного происшествия она стояла возле торта и потому оказалась в эпицентре взрыва.

— Который час? — вдруг спохватилась она.

— Без четверти двенадцать.

— Ах, я проплакала сорок минут вместо того, чтобы делать свою работу! — Собрав остатки своего достоинства, Роуз воинственно вздернула подбородок. — Представляю, какой бедлам сейчас творится на кухне. Раз торта нет, попрошу поваров поскорее подать пирожные.

Она с достоинством одернула блузку, смахнула с нее крошки и направилась к двери.

— Эй, Роуз! — окликнул ее Энтони.

Она остановилась и посмотрела на него через плечо.

— А?

Он хотел что-то сказать, но вдруг прикусил губу и помотал головой.

— Нет, ничего.

Роуз вышла, вытерла вспотевший лоб и плотно сжала губы, потому что к горлу снова подступил комок. Больше всего на свете она ненавидела две вещи: двусмысленные ситуации и недосказанные фразы. А Энтони своим молчанием поставил ее в тупик.

«Ты мой друг, родственная душа…» — вспомнила она слова Энтони и сердито фыркнула. Ему нужно побольше думать о своей невесте Анне и поменьше о поисках родственных душ, вот что!

8

Роуз совершила самый глупый, по мнению Коула (с которым она все же помирилась, несмотря на отсутствие мартини), поступок в своей жизни: отдала Энтони честно заработанные ею деньги. Причем она это сделала так, чтобы у него не было возможности их вернуть. Роуз упаковала наличные в красивую коробку, вручила ее курьеру и назвала адрес, а потом на несколько дней отключила телефон, чтобы Энтони не смог до нее дозвониться.

— Ты идиотка! — прямо сказал Коул, когда она обо всем ему рассказала.

— Мне не нужны эти деньги.

— Так отдала бы их мне, я бы не отказался, честное слово.

— Обойдешься, — проворчала она.

— Ну и что ты придумала, чтобы оправдать собственную глупость? Только не говори, что до сих пор мучаешься угрызениями совести из-за торта. Никто все равно не заметил его отсутствия.

— Торт ни при чем. Я, конечно, все еще переживаю из-за того, что так опозорилась, но вовсе не поэтому я вернула деньги.

— А почему? — допытывался Коул.

— Я их… не заслужила.

— Не заслужила, работая без перерыва на еду и сон? Это что-то новенькое.