Поэзия любви в прозе - Алина Григорьевна Климентова
Мотивы душевного пролетариата всегда напоминают мне о стальном характере и душе с мелодией шансона, что частично присуще и мне29. Анекдоты были пошлыми и простодушными, первая бутылка была выпита. Невольно в компанию вошли два молодых друга, слово временами предоставлялось уже бодрствующему мужчине, женщины не реагировали, я наслаждалась всем происходящим со мной, предчувствуя безудержное веселье, мужчины изобиловали баснями. И тут мой Бригадир, мой первый товарищ из всего ансамбля, попросил листочек для следующего перфоманса. Таким образом к нам присоединился Таксист из соседнего купе, протянул листочек Бригадиру и предложил свое угощение, а было это, между прочим, в середине второй бутылки. Я уже знала имена всех ближних своих и еще множество анекдотов, случай для который вряд ли подвернется в моей жизни.
Время шло к ночи. Бодрствующий снова превратился в Спящего, к его обществу по интересам присоединилась Дамочка с верхней полки, один из молодых Друзей так же от нас отделился, Другая дамочка возмутилась, что слишком уж шумно из-за нас и мы были вынуждены переместиться в сторонку по предложению Таксиста – прекращать веселье и разговоры никто не хотел, но мы перешли на шепот и тихий смех. Распределились вокруг столика на боковой: наш Бригадир по одну сторону, напротив я и Таксист в тесноте разделили место, рассчитанное на одного, и на соседней полочке Друг. Компания разношерстная, но весьма сплоченная.
Тут то я и узнала, что Бригадир едет домой, у него две жены – обе бывшие – и две дочери. Даже его младшая дочь оказалась старше меня, но никто, кроме, собственно, меня, этого не заметил. Часто я как разбойница блефовала, и никто и не мог подумать, что мой паспорт еще относительно свеж и не ношен. Бригадир любил всех своих женщин, говорил, что помогает им материально, любит, целует и протягивает руку помощи всегда, когда вновь оказывается в их краях. Таксист тоже ехал по делам финансовым, кажется, устраиваться на новую работу, но никто так и не понял, кем он будет работать на этот раз. Друг ехал в гости на пару ночей, погулять в компании старых друзей, да и город посмотреть. А меня просто, что часто случалось, носило по дорогам, но никто не знал зачем и куда.
Они рассказывали душевные истории, Таксист все, скрываясь под столом, опускал руку с обручальным кольцом мне на колено, от чего я, смеясь, упорно отмахивалась, пока другую руку мне целовал Бригадир. На наш уютный приглушенный шум, как мотылек на свет, пришел с легкой и таинственной грустью в глазах друг проводника. Как ни странно, он сел рядышком на соседней полке в ногах спящего мужчины, излил мне душу, и душа нашей компании Бригадир, воспользовавшись случаем его непосредственного присутствия, попросил принести третью чебурашку в студию! Проводник удалился исполнять просьбу, оба философа – и Таксист, и Бригадир – попросив «дернуть за стоп-кран проводника с третьей», ушли прокуривать тамбур, и я осталась в милом обществе Друга – единственного моего ровесника в том кругу.
И мой молодой Друг, как и все мужчины тем вечером, тоже решил открыть мне потемки своей души и сокровенные тайны. Он говорил, что он не пользуется успехом у противоположного пола, не уверен в себе и сложно ему завязывать новые знакомства, а я ему понравилась и даже очень – такая смелая и открытая – казалось бы, полная его противоположность. Но перед собой я видела человека, который выглядел простым и открытым, при этом интересным и глубоким, и очень даже симпатичным. До нашего разговора с глазу на глаз он видел перед собой совершенно другую девушку, а тут оказалось, что я и моложе его самого, и блефую временами. Мы были в восторге от того, что происходило с нами в этом простом плацкартном вагоне, и в тот момент я поняла, что финал этого вечера будет еще романтичнее. Меня как током пронзило. Я как-то немного влюбилась в него, а и он, кажется, тоже немного…
Самое нелепое было то, что я зашла в поезд раньше, чем он, а выходить он будет раньше всех из нашей компании. В этом мире просто так пересечься сложно, пусть и познакомила нас такая банальная случайность. Но я знала, что это не просто так, что в этом есть более глубокий смысл и, может даже, рука судьбы. Как только еще Бригадир первый раз протянул мне стакан, я поняла, что буду вспоминать этот вечер с чувством особой ностальгии и не раз. Но что все будет так невообразимо прекрасно, я не могла предположить. Поэтому я не смотрю фильмы от скуки. От них мне становится еще скучнее, сценарии моей жизни писались и то более интригующим образом, хоть и были реальностью в отличие от выдумки, напичканной спецэффектами. Даже наличие всех усилителей и возможностей, режиссерам часто не удавалось зацепить меня так, как иногда цепляла вереница случайных фраз прохожих или внезапно найденный в сборнике чей-то стих.
Наши философы вернулись и выглядели уже вполне пьяными. Они успели за следующие пол часа и водку на пол пролить, и высказать все, что давно мертвым грузом лежало на душе. Мы с Другом безотказно их выслушали – он Бригадира, я Таксиста. По обрывкам фраз слышала, что Бригадир говорил об ответственном выполнении работы, о трудолюбии, а Таксист говорил о сложностях отношений с женщинами, о взаимопонимании. Это длилось еще минут двадцать и было наполнено таким жизненным смыслом, который может не всегда был ясен праздно живущим величайшим мыслителям, что и мыслили лишь от безделья. И успокоив все возражения, сказав, что такова жизнь, но она все же она прекрасна, мы уложили их спать. Таксист, сказав, что ему со мной ехать до конца, скрутился под простыней на своей нижней полочке соседнего купе, я укрыла Бригадира, который, не смотря на все выпитое, с легкостью забрался на свою верхнюю боковую, и он попросил меня разбудить его в шесть утра. Прям под Бригадиром, не тревожа его сна, мы с Другом уселись на его же полочке рядышком и просто молча смотрели в окно напротив. Ему предстояло выходить в четыре часа ночи.
Мы говорили о чем-то своем, о лирическом, вспоминали приятные моменты из прошлого. За окном пробегали фонарики, мелькали села и маленькие города, был слышен стук колес, чей-то храп на другом краю вагона, дыхание множества спящих людей и наш негромкий разговор. И в этот момент мне очень захотелось, чтобы он меня обнял. Будто прочитав мои мысли, он
