Мэри Бакстер - Все наши завтра

Принимая душ, Брук гадала, позвонит ей Эшли сегодня и попытается ли он увидеть ее. Когда она вспомнила о том, как он разгневался, узнав, что у нее свидание с кем-то другим, сердце Брук учащенно забилось. Что это значит? Неужели она может всерьез интересовать такого мужчину, как мистер Грэм? От полного разброда мыслей кружилась голова.

Брук вспомнила его страстные поцелуи в автомобиле и то, как она отвечала на них. Ничего подобного с ней еще не случалось. Достаточно было одного его прикосновения, чтобы отозвалось все ее тело. Она думала о его звонке по телефону, и даже от воспоминаний сердце билось чаще. Брук понимала, что это игра с огнем, но хотела снова увидеть Эшли.

Спустившись вниз, она удивилась тишине в доме. Джонатан уехал в офис, а где же Энн? Наливая себе кофе, Брук заметила рядом с кофейником записку. Невестка ушла к врачу, а потом за ленчем собиралась встретиться с мужем.

Брук только села за стол в надежде выпить кофе и немного приободриться, как в дверь позвонили. Ставя чашку на стол, Брук удивилась тому, как задрожала ее рука. Неужели ей так хочется, чтобы это был Эшли? Но он ни в коем случае не должен об этом догадаться! Собравшись с духом, она неторопливо открыла дверь сердитому и хмурому Эшли Грэму.

Не дав Брук возможности пригласить его войти, гость молча решительным шагом направился в малую гостиную. Брук даже не успела спросить, что случилось. Вздохнув, она закрыла дверь и неуверенно последовала за ним. Она поняла, что встреча будет не из приятных. Этот угрюмый и мрачный человек не был похож на того Эшли, который не покидал ее мысли и днем и ночью последние две недели.

Эшли повернулся и мрачно наблюдал, как девушка вошла в комнату, и наконец спросил сдавленным голосом:

– Что происходит? Что вы пытаетесь сделать с собой, да и со мной тоже?

– Не понимаю, о чем вы, – резко ответила Брук. Пребывания с ним в одной комнате было для нее уже достаточно, чтобы потерять контроль над собой.

Он стоял в центре гостиной и смотрел на Брук своими голубыми глазами так пристально и испытующе, что ее бросило в дрожь.

Эшли был одет довольно небрежно – серые брюки и желтая трикотажная тенниска. Но это лишь подчеркивало линии его крепкого, мускулистого тела. Загорелое лицо с резкими чертами было надменным и красивым. Настоящий мужчина! Взгляд глаз под сурово сдвинутыми бровями словно пронзал ее насквозь.

– Эшли, – не выдержав, Брук начала оправдываться. – Я действительно не понимаю, что вы хотели сказать. Ваш вопрос лишен всякого смысла…

Но ей не удалось закончить фразу. Он мгновенно и бесшумно, с какой-то звериной грацией приблизился к ней, и Брук, не успев опомниться, оказалась в его объятиях.

– Возможно, это будет иметь какой-то смысл… – пробормотал он и поцеловал ее.

Поцелуй был долгим, страстным… Брук вовсе не обрадовало столь бурное проявление чувств – она была перепугана.

– Приезжаю домой и узнаю, что вы развлекаетесь с Джимом Грегори, – глухо произнес Эшли. – Что вы еще приготовили для меня? Вам надо своими острыми как клинок каблучками переступить через мое поверженное тело?

Вырвавшись из его объятий, Брук в отчаянии воскликнула:

– Какое вам дело до того, чем я занимаюсь и с кем встречаюсь? Вы соизволили лишь один раз мне позвонить за все это время, а теперь осмелились прийти сюда и вести себя так, словно я ваша собственность! Не знаю, что за игру вы затеяли, но вашим партнером в ней я не буду.

Она выпалила свою гневную тираду и тут же пожалела об этом. Брук совсем не так представляла себе их встречу. Да, с поцелуями, но без резких упреков. Брук боялась, что брат использует ее в своих целях. Каковы намерения Эшли? Этого она не знала. В голове у нее царил настоящий хаос.

Эшли, задумавшись, смотрел на нее.

– Сейчас меня больше всего беспокоит ваше здоровье и ваше отсутствие благоразумия. Что это за затея – играть в теннис вопреки запрету врачей? Что заставило вас вести себя так глупо? Ответьте мне!

Теперь он действительно заговорил тоном собственника, как показалось Брук. Она почувствовала себя слабой и напуганной.

– Мне так хочется снова играть в теннис… – пряча глаза, прошептала она и, испугавшись, что сейчас расплачется, умолкла.

Эшли покачал головой и слегка поморщился.

– Мне больше нечего сказать. – С этими словами он направился к двери.

Брук последовала за ним, готовая крикнуть, что сожалеет, что ей небезразлично его мнение. Но успела лишь воскликнуть:

– О, Эшли… – Ее голос сорвался.

Обернувшись, он молча смотрел на нее какое-то время, а затем, наклонившись, осушил ее слезы поцелуем. Этот поцелуй был нежным. Затем Эшли обнял Брук, привлек ее к себе. Но через какое-то мгновение снова отпустил ее и подвел к дивану. Более он не медлил. Брук снова была в его объятиях, но теперь не сопротивлялась, ее губы жаждали поцелуев. Оба они горели страстью. Эшли словно пробовал ее губы на вкус, узнавая ее и наслаждаясь ею.

– Я хочу тебя, – шептал он, – но не так…

Когда он внезапно отпустил ее и встал, для Брук это оказалось полной неожиданностью. Когда же Эшли отвернулся от нее, Брук совсем растерялась.

– Боже мой, не смотри на меня так. Я хочу тебя прямо сейчас, я схожу с ума по тебе, но когда ты станешь моей, это произойдет не в доме твоего брата… И не в одежде.

Он умолк, словно ждал ответа. Молчание затянулось.

– Не хочешь ли выпить кофе? – тихо спросила Брук.

Эшли улыбнулся:

– Ты умеешь варить кофе? – И, почувствовав, что обескуражил ее своим вопросом, быстро добавил: – Я бы не отказался от чашечки.

Брук только этого и ждала. С пылающими щеками она убежала на кухню. Что происходит, ради всех святых? Она вела себя как потаскушка, как будто просила у Эшли любви, здесь же и сейчас же. Неужели он подумал, что она легко доступна и опытна в таких делах? Эшли действительно первый мужчина, близости с которым она желала. Коуди никогда не заставлял ее терять голову, она ни разу с ним не испытывала того, что случилось сейчас.

Дрожащими руками Брук попыталась налить две кружки кофе, но, волнуясь, пролила на стол.

– О черт! – в сердцах пробормотала она.

– Нужна помощь, дорогая?

Брук обернулась. Прислонившись к дверному косяку, Эшли довольно улыбался. Брук снова почувствовала, что готова разрыдаться. Это несправедливо, что Бог создал его таким неотразимым.

Заметив, что Брук сердится, Эшли насмешливо воскликнул:

– Человек умирает от жажды! Давай помогу. Две пары рук лучше, чем одна. – И, взяв обе кружки, направился в гостиную. Брук ничего не оставалось, как последовать за ним.

Они пили кофе молча, каждый, казалось, думал о своем. Перевалило за полдень, скоро Энн должна была вернуться от врача, и Брук с ужасом представила, как объяснит невестке присутствие Эшли. «Господи, что за паутину мы плетем!» – подумала она.