Кэтрин Гарбера - Владычица грез

— Ты вырос в идеальной семье, — сказала Грейс.

— Мне тоже так казалось, однако выяснилось, что это была неправда.

— Что именно?

Между ними повисло молчание. Наконец Адам глубоко вздохнул.

— На самом деле я не Боуэн. Меня усыновили. Вся эта идиллия по принципу «папа знает лучше всех», которая царила у нас в семье, оказалась ложью.

Грейс поморщилась, ей было больно слышать его слова.

— То, что тебя усыновили, не значит, что твои родители не любили тебя. Адам, они же выбрали тебя!

— Не знаю. Они никогда не обсуждали со мной подробности моего рождения. Просто делали вид, что я — их родной сын.

Грейс больше не могла вынести отсутствия телесных соприкосновений, поэтому взяла его за запястье, оставаясь при этом на расстоянии вытянутой руки.

— Возможно, это потому, что они на самом деле считали тебя своим родным сыном.

— Я стараюсь не думать об этом.

Ей хотелось крепко обнять его и никогда не отпускать. Но, услышав голоса в приемной, она поняла, что вот-вот в их мир вторгнется реальность.

Грейс прикусила нижнюю губу. Она вовсе не собиралась показывать ему, что творилось у нее в душе, но ей перед собранием нужно было увериться в том, что у них с Адамом все хорошо. Поэтому она решила снова попросить у него прощения.

— Мне действительно очень жаль. Я думала, будет лучше установить между нами некоторую дистанцию.

— И что, стало лучше? — спросил Адам, надвигаясь на нее. Отступая назад до тех пор, пока стол не остановил ее, Грейс подумала, что это больше похоже на преследование.

Он подошел так близко, что коснулся грудью ее груди, а руки оказались на столе, по обе стороны ее бедер.

— Нет.

— Хорошо.

— Мне неприятно это осознавать, Адам, но ты мне нужен.

— Так, по идее, и должно быть.

— Тебе легко говорить.

Он наклонил к ней голову, приблизив лицо к ее лицу.

— Грейс, мне нелегко говорить. Мне это приятно не больше, чем тебе, но я знаю: нам обоим пора осознать, что между нами происходит, и прекратить бегать от этого.

— Я и не бегаю, — соврала Грейс. Ведь она пряталась, а это разновидность бегства. Она построила свою жизнь, исходя из того, кем так стремилась стать, и от этого начинались все ее проблемы с Адамом.

Грейс всегда думала, что он может быть рядом с ней только в мечтах. Но его вторжение в ее реальную жизнь напугало девушку, заставило усомниться в том, что она всегда считала само собой разумеющимся. Например, в некоторых свойствах ее натуры, в которых она больше всего была уверена.

Теперь закрытие школы и потеря работы казались Грейс незначительными по сравнению с жизнью без Адама. Именно поэтому она тосковала все эти нескончаемые выходные. Ей хотелось, чтобы он был рядом, но Грейс боялась, что, едва ситуация в школе придет в норму, Адам снова пустится в странствия, а она останется совсем одна в своем убежище, в компании только своих фантазий.

Упакованные вещи Адама лежали в машине, и он был готов отправиться в аэропорт, когда закончится собрание. Он знал, когда надо оставить утраченное позади и двигаться дальше, но на этот раз возникли некоторые сомнения. Адам сознавал, что спасается бегством. Он уже давно понял, что, если в плане чувств все становится слишком запутанным, лучше уехать.

У Адама создалось впечатление, что Грейс не шутила, когда говорила, что больше не хочет его присутствия в своей жизни. Однако сегодня все было иначе. Она, как всегда, начала бояться. Адам понимал ее, потому что сам был таким же, поэтому и уезжал, ведь бежать куда проще, чем остаться и иметь дело с людьми. Но Грейс нельзя было просто отнести к «другим людям».

Адам приложил максимум усилий, чтобы доброе имя Грейс не было опорочено. Конечно, очень немногие стали бы беспокоиться, появись их фотография в газете, однако Грейс — это совсем другое дело. Репутация этой чудесной, но скрытной женщины всегда была выше всяких похвал, и Грейс чрезвычайно дорожила ею.

И это еще далеко не все. Она была пугливой и застенчивой, смотрела на него такими огромными страдающими глазами, как будто ожидала, что с ними непременно должно случиться что-нибудь плохое. Общаясь с Грейс, Адам начал понимать, что вся его жизнь — изменчивая, беззаботная и, собственно говоря, защищенная — была потревожена глубокими чувствами, которые он испытывал к ней.

— Честное слово, я не знаю, что с тобой делать, — сказал Адам, притянув ее к себе с такой силой, что она, потеряв равновесие, тут же очутилась в его объятиях.

— Я тоже не знаю, Адам, — тихо ответила Грейс.

Поддавшись внутреннему порыву, она обхватила руками его талию и прильнула к нему. Адам еще крепче прижал ее к себе. Он уже думал, что никогда больше не сможет обнять Грейс, но теперь все изменилось.

Ему не хотелось ее отпускать. Впервые за все время после смерти родителей он почувствовал себя уязвимым.

После прошедших выходных он начал понимать, почему Стиви Тейлор, «плохой парень» из «Вайпер», пил, отключаясь от реальности. Понимать, как путаница и алкоголь могут привести к жестокости. Ему самому хотелось сломать ногой стену или прошибить дверь кулаком, когда в выходные он упорно пытался дозвониться до Грейс, а она не отвечала.

Запустив руку в волосы Грейс, Адам запрокинул ей голову. Отыскав ее губы своими, Адам безжалостно захватил их, стремясь зубами, губами, языком наказать ее за то, что заставила его чувствовать себя ранимым… за то, что отринула его.

Грейс не пыталась отстраниться, и спустя мгновение ощущение правильности того, что она здесь, в его объятиях, успокоило боль в его душе. Он обнял Грейс еще нежнее, осторожно посасывая ее губы, касаясь пальцами подбородка и покачивая ее в своих руках.

Когда он поднял голову, губы у Грейс были влажными и припухшими от его поцелуев. Прикрыв глаза, она прильнула к нему. И внезапно Адам ощутил себя цельным; прежде он не осознавал, насколько ему не хватало этого чувства. До того, как он пережил выходные без Грейс. Как, черт возьми, Грейс сумела так глубоко проникнуть ему в душу?

— Ммм… И что это было? — спросила она.

Грейс руками рисовала узор у него на пояснице, под пиджаком костюма. Ему очень нравилось это ощущение. Да, пожалуй, очень нравилось, подумал он, чувствуя, как его тело все больше напрягается.

— Просто хотел показать, как я скучал без тебя, — ответил Адам.

Он бы лучше справился с этой задачей, если бы Грейс позволила ему усадить ее на стол и поднять ей юбку на самую талию, как героиня ее истории. Но он понимал, что Грейс не хотелось бы пойти на ответственное собрание в измятом костюме и с мыслью о том, что она только что испытала потрясающий оргазм.