Игорь Волознев - Фиктивный брак

— Мы должны постараться сделать так, чтобы они как можно реже встречались, и это у них постепенно пройдет, — произнесла Татьяна.

Виктор с сомнением покачал головой.

— Или подольет масла в огонь. У них настоящая любовь, глупо ей препятствовать.

— Во-первых, это не любовь, а влечение…

— Что же тогда любовь?

Татьяна раздраженно повела плечом.

— Ну знаешь, это только слова… Брак между ними невозможен.

— Но почему?

С минуту Татьяна молчала, глядя на хлынувший дождь за стеклами.

— Я не могу допустить, чтобы дочь… чтобы…

Виктор, пытаясь расслышать ее сквозь грохот ливня, встал из кресла.

— В общем, я не желаю, чтобы моя семья была связана с человеком, который… — Голос Татьяны становился все тише. — Который…

Взглянув на ее отражение в темных стеклах, он увидел, что ее глаза блестят от слез.

— Да, я виноват, — смущенно пробормотал Виктор. — Но, согласись, это эгоистично: из-за собственных старых обид препятствовать счастью других. Они же не виноваты, что все получилось так, а не иначе.

Сознание того, что он говорит правду, прибавило горечи ее слезам.

— Ну конечно! — упрямо выкрикнула Татьяна и чуть ли не бегом покинула веранду.

В комнате она вытерла слезы, досадуя на себя за столь откровенное проявление слабости. Даже удивительно, с чего это она так размякла. В конце концов, они с ним чужие люди, хотя он и отец ее дочери, и даже формально все еще ее муж! Надо быть с ним тверже, холоднее, и уж, конечно, не распускать нюни!

Она вошла в комнату Кати, включила свет, и ей сразу бросился в глаза букетик полевых цветов в банке на столе и надетый на один из цветков лист бумаги.

Чувствуя, как кольнуло сердце, Татьяна приблизилась к столу и, взяв в руки записку, начала читать:

«Милая мамуленька. За мной приехал Олег, и я с ним уезжаю в Москву. С сегодняшнего дня мы будем жить в свободном браке, как муж и жена. Мне приходится уезжать без спроса, потому что ты меня, наверное, не отпустишь. Я потом тебе пошлю на дачу телеграмму, что у нас все в порядке, а когда ты вернешься в Москву, буду тебе регулярно звонить. Мамуленька, не волнуйся, все хорошо. Пожелай нам с Олегом счастья и много детей. Крепко целую тебя. Олег тоже целует. Прощай. До встречи. Катя».

В другой раз это сообщение ошеломило бы ее, а сейчас почему-то даже не взволновало. Видимо, все ее волнение, все нервы ушли на короткий разговор с Виктором, и теперь Татьяна не чувствовала ничего, кроме усталости. С запиской в руках она опустилась на стул.

Несколько минут она сидела в оцепенении, в голове не было ни единой мысли. Наконец, словно очнувшись от обморока, поднялась и направилась на веранду, где ее дожидался Виктор.

— Вот. — Она протянула ему листок. — Ты был прав. Катька сбежала.

Он пробежал глазами записку, кивнул.

— Значит, я опоздал. Мало того, что меня задержали дела, Олег воспользовался машиной, и мне пришлось добираться сюда своим ходом — на электричке, а потом на автобусе. Времени это заняло вдвое больше, чем я предполагал, притом я чуть не заблудился среди этих поселков. Хорошо хоть какой-то прохожий встретился, проводил меня до вашей дачи… Я рассчитывал, что подъеду часам к четырем, а сейчас уже… — Виктор взглянул на часы, — почти девять.

— Нет, это просто возмутительно! — воскликнула Татьяна — скорее для того только, чтобы дать ему почувствовать, как она рассержена. — Сбежать из дома, не спросясь у матери! Дождется, что я ей устрою хорошую выволочку! А ты, будь добр, приструни Олега. Напомни, кем доводится ему Катя.

— Боюсь, что мы опоздали. Они давно уже все решили без нас.

— Но я никак не ожидала, что Екатерина преподнесет мне такой сюрприз, — кипятилась Татьяна. — Кто бы мог подумать!

— Татьяна, прежде всего тебе надо успокоиться. Ты, кажется, хотела угостить меня чаем?

Татьяна всплеснула руками.

— Совсем забыла! Садись, сейчас будем ужинать. Все равно готовила на двоих.

Стол она накрыла на веранде. Из-за грозы пришлось выключить электричество и зажечь свечи. Две свечки горели в банках на столе, освещая сидевших друг против друга Татьяну и ее гостя.

Некоторое время они ужинали в молчании.

— Ты мне так и не объяснил, почему развелся с женой, — сказала наконец Татьяна. — Ты, кажется, прожил с ней очень недолго?

— Два с небольшим года. — Виктор налил себе чаю. — Не хотелось бы ворошить старое, но, пожалуй, ты должна знать. Лиза была очень красива. Олег, кстати, похож на нее. Слава богу, только лицом, но не характером. А характер у нее был такой, что мужчины так и липли к ней, видимо чувствуя, что она не может без поклонников… Лиза работала массажисткой в салоне «Чародейка» на Калининском проспекте. Можешь себе представить, что это такое. Сотни знакомых, постоянные наезды гостей, вечеринки… Наша квартира превратилась в проходной двор… Я тогда учился на юрфаке в МГУ. Летом — военные сборы, осенью — картошка. Меня неделями, а то и месяцами не было дома. И это при том, что о ее любовных связях мне рассказывали все, кому не лень! Короче, в один далеко не прекрасный вечер, вернувшись с сельхозработ и застав ее в постели с каким-то типом, я понял: дальше так продолжаться не может.

— После вашего развода Олег остался с тобой?

— Нет, с ней. Тогда он был совсем крохой. С Лизой я почти не встречался, но до меня доходили кое-какие известия о ней… В основном, с кем она жила и кого бросила…

— Как же Олег оказался у тебя?

— Лиза погибла.

Татьяна, которая в этот момент намазывала масло на хлеб, замерла.

— Погибла?

— Да. — Внешне Виктор оставался невозмутим. — На Кавказе. Она там проводила лето с очередным кавалером. Они ехали по горному серпантину и разбились насмерть. Машина — всмятку. Мне пришлось лететь в Грузию на опознание, потому что больше некому было… Ее спутник, сидевший за рулем, превысил скорость и не справился с управлением на повороте. Медэкспертиза показала, что оба были пьяны.

Татьяна положила нож на стол.

— Подумать только…

— Это случилось как раз тем летом, когда мы с тобой… — Виктор, не договорив, замялся. Вилка в его руке непроизвольно дрогнула, ударившись о край тарелки. — В общем, мне пришлось срочно оставить все дела, в том числе и наш развод, — добавил он, поборов смущение. — А вернувшись в Москву, я обнаружил, что ты куда-то пропала.

— Я уехала к родителям рожать.

В его взгляде она прочла укор.

— Ты поступила нечестно. Не только по отношению ко мне, но и по отношению к дочке. Я бы ни за что не уехал в Ленинград, если бы знал о ней. И сделал бы все, чтобы вы остались со мной.