Дина Аллен - Репетиция свадьбы

— Что за вздор? — грозно спросил Майлз.

— Это же очевидно! Мысль о браке с вами стала мне настолько противна, что я просто не могла оставлять все как есть. — Окинув его ледяным взглядом, она продолжала: — Быть может, я и собиралась вернуться, придя в себя хоть немного, — кто знает? — Она прикрыла глаза, словно забывшись, а затем заговорила с неожиданной страстью: — Но вы! Вы же прекрасно знали причину моего поступка, не могли не знать. Так что вам мешает прекратить паясничать и честно во всем признаться?

— Я по-прежнему теряюсь в догадках!

— Так поговорите с моей бабкой! — с жаром воскликнула девушка. — Она раскрыла мне глаза на истинную подоплеку событий.

— Что она сказала тебе? — Рука, продолжавшая сжимать ее предплечье, задрожала.

Заглянув в его глаза, исполненные муки, Патриция почувствовала, что уверенность покидает ее. Она ожидала увидеть уязвленную гордость, ярость, но никак не беспросветное отчаяние.

— Миссис Шандо сказала, — произнесла она, — что у вас есть любовница, вернее, мне сообщили, что она есть. Что это всерьез и надолго, и наш… наш брак не помешает вашей связи. Как вы считаете, этого достаточно для того, чтобы сжечь за собой все мосты? Отвечайте же!

6

Наступившая пауза показалась ей вечностью. Наконец Майлз тяжело вздохнул и отпустил ее.

— Так вот оно что, — прошептал он еле слышно.

— Ну? Так этого достаточно или нет? — нетерпеливо переспросила Патриция.

То, что она услышала, сразило ее наповал.

— Да, более чем достаточно. Коль скоро ты чувствовала себя настолько незащищенной, что смогла этому поверить… Но так или иначе, ты слишком мало любила меня, чтобы доверять. — Он подошел к окну. — Как ты выразилась, «тебе сообщили». Кто это мог быть?

— Бабушка говорит, что я получила анонимное письмо. Оно было вложено в дневник, найденный в моей машине.

— Так она все это время была в курсе?

— Да.

— Старая ведьма, — глухо выругался Майлз. — Никак не может удержаться, чтобы не влезть в чужие дела, чтобы перекроить на свой лад жизнь других людей. — Он помолчал. — Что именно она тебе сказала?

Патриция воспроизвела бабушкин рассказ, наблюдая, как физиономия Кейна приобретает мрачный оттенок предгрозового неба.

— Примерно за неделю до того, как ты пропала, я тоже получил письмо… от старой приятельницы. Она сообщала, что попала в трудное положение и просила о встрече. Мне не очень понравилась эта идея, но не было возможности связаться с ней, чтобы отказать. К тому же нас действительно кое-что связывало в прошлом, и с моей стороны было бы свинством не выслушать ее. — Майлз перевел взгляд на Патрицию. — В конце концов, разве любовь, озарившая всю мою жизнь, должна заставить забыть о старой дружбе?

— Дружбе?!

— Ну хорошо. Бывшей любовнице, если угодно.

— И много их у вас?

— Во время нашей встречи выяснилось, — продолжал Майлз, пропустив ее слова мимо ушей, — что она тоже получила письмо, якобы от меня, с приглашением на прощальный ужин по поводу предстоящей свадьбы. Эдакий ностальгический вечер воспоминаний, — мрачно пошутил он.

— И вы ничего не заподозрили? — удивилась Патриция.

— Я решил, что это часть какой-то интриги. Поэтому постарался не затягивать встречу и просто-напросто улизнул после ужина.

— Как вы думаете, могла она послать анонимку мне?

— Откуда мне знать? — Он сердито передернул плечами. — У меня тоже хватает врагов — бизнес есть бизнес. Женившись на тебе, я приобрел бы несравненно больший вес в Сити. Стало быть, в интересах моих конкурентов было придумать и разыграть некую комбинацию с целью расстроить наш брак. Что им и удалось, — с горечью добавил он.

— Но как они узнали о вашей связи с этой женщиной?

— Это ни для кого не было секретом. Мы тогда оба были свободны, скрывать нам было нечего. — Он сделал нетерпеливый жест, на мгновение напомнивший Патриции о Жане-Луи. — Но мы порвали задолго до того, как на сцене появилась ты, и больше не виделись.

— Вы расстались друзьями?

— Почти, — не без грусти подтвердил Майлз. — Она начала всерьез привязываться ко мне, а я обнаружил, что не могу платить ей взаимностью.

— Не могла ли она учинить все это из чувства мести? Отвергнутая женщина способна на все.

— Может быть. И я намерен разобраться в этом.

Патриция секунду смотрела на него, размышляя.

— Не стоит, — сказала она наконец. — Какое это теперь имеет значение?

— Тебя довели до отчаяния, я больше года жил, словно в аду, и теперь мы должны оставить все как есть?! — рассвирепел Майлз. — Нет уж!

— Вижу, что из этой переделки вы вышли с потерями. — В голосе девушки звучала насмешка. — Но я извлекла из этой истории большую пользу. Моя жизнь здесь состояла из одних ограничений и была невыносимо скучна. Эта бабка-цербер, жених, которому я не доверяла, подозревая, что нужна ему только как средство умножить свои капиталы и влияние, да к тому же оказавшийся порядочным бабником… — Пат следила за реакцией Майлза на каждое ее слово и с мстительной радостью предвкушала гримасу боли, которой должно было исказиться его лицо. — Так что, если хотите, докапывайтесь до истины, но оставьте меня в покое.

Она уже собиралась уйти, но он схватил ее за плечи и прижал к двери.

— Откуда в тебе этот изощренный садизм? — в отчаянии взревел он.

Ошарашенная этим грубым натиском, Патриция посмотрела ему в глаза. Впрочем, страха она не чувствовала.

— Быть может, это были вы? — подлила она масла в огонь. — Когда мужчину боготворишь, а в ответ получаешь ложь и предательство, — это может многому научить. — В ее зеленых глазах вспыхнул вызов. — Возможно, я и была когда-то кроткой и ранимой, но той девочки больше нет. Я могла благоговеть перед вами, но сейчас избавилась от розовых очков и убедилась, что вы такой же, как и большинство мужчин. Я вижу вас насквозь.

— Я был искренним с тобой. — Его глаза гневно сверкнули. — И не моя вина, что ты сотворила из меня кумира. Я старался говорить с тобой на равных, обеспечить душевный комфорт… Но миссис Шандо постаралась вбить тебе в голову полный комплект замшелых представлений о браке… и о мужчинах. Я же человек, Патриция, и многое в жизни повидал.

— В том числе и женщин!

— Конечно. Я не святой. — Пат попыталась оттолкнуть его, но Майлз не отпускал ее. — Нет, ты меня выслушаешь. Ты была очень юной и впечатлительной. Ты ждала принца из волшебной сказки, и письмо разбило твою хрустальную мечту. Я тебе очень сочувствую. Но неужели до тебя не доходит, что нельзя бежать, не разбирая дороги, вместо того, чтобы побороться за себя? Понимаю, тебе было очень больно, но ты задумалась хоть на минуту, какую боль причиняешь тем, кто тебя любит? — Не дав ей раскрыть рот, он пренебрежительно воскликнул: — Куда там! Ты была слишком занята собой, чтобы вспомнить еще хоть об одной живой душе. Так, может, в тебе всегда дремало это безжалостное эгоистичное существо?