Эдриан Маршалл - Улыбнись, малышка

— Лесли? Снова Лесли? О вездесущий Лесли… — саркастически усмехнулся Майлс и обдал меня взглядом, исполненным негодования и возмущения. — Так это по вине твоего дружка наша кузина сломала себе ногу?

К счастью, ко мне наконец-то вернулось самообладание и я смогла ответить Майлсу, уже не комкая фразы:

— Во-первых, Лесли не мой дружок, а мой друг. Во-вторых, кузина Мэгги не справилась со своей работой. В-третьих, она сама упала со ступенек — я свидетель — и никто ей в этом не помогал. В-четвертых, этот вездесущий, как ты выражаешься, Лесли устроил ее в самый дорогой рочестерский медицинский центр, где ей окажут помощь, за которую он заплатит из своего кармана. И в-пятых, Майлс, извини, что я опоздала и не позвонила. Когда такое случается, забываешь обо всем на свете.

— Надеюсь, вы закончили? — выдохнул Соммерс, недовольно оглядывая нас. Поймав его раздраженный взгляд, я подумала, что несколько часов назад была вынуждена играть ту же роль, что досталась ему: роль невольного участника бурной ссоры. Правда, в отличие от Мэтью, я была другом одного из ссорящихся и родственницей другого…

— Простите, Мэтью, — с искренним раскаянием в голосе произнесла я. — Мне ужасно неловко, что мы с Майлсом вечно при вас ругаемся. Я понимаю, что вы делаете нам огромное одолжение своей помощью, а мы с кузеном платим вам черной неблагодарностью.

— При чем здесь неблагодарность? — проворчал Соммерс. — Просто я не могу вас понять. То ссоритесь, то миритесь. Прямо Том и Джерри какие-то. Странные вы люди, ей богу. Никогда не видел таких родственных отношений.

Я покосилась на Майлса. Мне было ужасно стыдно и нестерпимо хотелось свалить на него всю вину за наш позор. Но, поглядев на Майлса, я очень скоро убедилась, что мой дорогой кузен чувствует себя не лучше моего: на его лице я увидела проблески горького раскаяния, и это тут же остудило мой пыл.

В конце концов, подумала я, он виноват не больше моего. Да, Майлс начал меня отчитывать, ну и что с того? Почему я не могла взять себя в руки и сразу же напомнить ему, что мы не дома, не на улице, а в полицейском участке?

Скоро инцидент был исчерпан и мы наконец-то занялись делом. Соммерс принес мне медальон, а я вытащила из сумки дневник моей прабабки. Однако мне хватило одного взгляда на эту вещицу, чтобы понять, что Элайза имела в виду именно ее. Такое украшение ни с чем не возможно было спутать. Я подозревала, что оно единственное в своем роде.

— Да, — прошептала я, разглядывая александрит, который, под лучами лампы налился фиолетовым цветом. — Это он… Сейчас я найду то место, где Элайза его описывает. — Я раскрыла прабабкин дневник.

Майлс заглянул ко мне через плечо, и я почувствовала, как его дыхание щекочет мне шею. Если раньше я с превеликим трудом разбирала прабабкин почерк, то теперь эти маленькие скособоченные буквы разбежались по листу, как колония худосочных гусениц. Мне хотелось попросить Майлса отодвинуться, убрать свою голову подальше от моего плеча, но я не могла. Честное слово, я не могла даже рта раскрыть. Меня словно загипнотизировали. Как будто кто-то нашептывал мне на ухо сладкие речи, которые я и жаждала и не желала слушать одновременно.

Это было какое-то наваждение. Я не могла сказать, сколько оно продлилось. Мне казалось, что за тот миг прошла целая вечность. Рушились цивилизации, умирали, вспыхивая, вселенные, звезды гасли и образовывались новые, а мы все продолжали стоять как изваяния, слитые из фантастического материала, неподвластного ни времени, ни разрушениям: он, склонившийся над моим плечом, и я, уткнувшаяся в загадочные формулы букв.

— Как же ты смогла это разобрать? — выдохнул мне в ухо Майлс.

Сказать по правде, его голос буквально оглушил меня, но вместо того, чтобы зашипеть на своего дорогого кузена, я даже обрадовалась. Эта его небрежность хотя бы вернула мне рассудок, которого я чуть было не лишилась.

Да, давно же у меня не было мужчины, подумала я, показав Майлсу и Соммерсу лупу, извлеченную из сумочки. Если даже самый невинный из невиннейших поступков моего кузена пробудил во мне такую чувственность… Может быть, тетка Сесилия в чем-то права. Если уж я не собираюсь замуж, то по крайней мере надо найти себе какого-нибудь милого кавалера и хотя бы изредка проводить с ним время. Иначе, кто знает, до чего я дойду в своих фантазиях…

— Вот так и разбирала, — ответила я, зачитав Майлсу и Соммерсу описание медальона. — Букву за буквой, страничку за страничкой.

Соммерс присвистнул и поглядел на меня с восхищением.

— Вот это я понимаю. Нам бы таких работников!

— Так дайте же мне работу, я ведь просила.

— Не беспокойтесь, Кэролайн, у меня есть для вас работа. Кстати, что вы делаете сегодня вечером? Мы как раз могли бы ее обсудить.

Вопрос Соммерса слишком уж смахивал на предложение поужинать, а точнее, на намек о возможном свидании. Еще несколько минут назад я бы ответила ему, что слишком занята, что у меня много работы и лучше нам обсудить это прямо сейчас. Но после гипноза, в который, сам того не желая, поверг меня мой дорогой кузен, я поспешила принять предложение Соммерса, подумав, что внимание такого неглупого и очень даже обаятельного мужчины лучшее лекарство от всяческих странных мыслей. При этом я изъявила такую радость, что у Мэтью, кажется, не осталось сомнений в том, что я тоже ему симпатизирую.

Однако Майлс отреагировал на мое поспешное согласие вовсе не так равнодушно, как я ожидала. На его красивом лице появилось выражение такого разочарования, словно я вместо конфеты, как, признаюсь, это бывало в детстве, сунула ему в руку дождевого червяка.

— Что ж, дорогая кузина, — пробормотал он, даже не попытавшись скрыть раздражение, — думаю, у тебя есть хороший помощник и вряд ли ты теперь нуждаешься в моей помощи. Подозреваю, и мне не стоит рассчитывать на твою…

— Да ты с ума сошел, Майлс! — поспешила я опровергнуть его выводы, сделанные на основании логики, мне непонятной. — Уверена, Мэтью и для тебя найдет задание. И потом, я же обещала тебе помочь. А я своих обещаний назад не беру.

— Спасибо и на том. — Майлс изобразил гримасу, которая должна была означать лучезарную улыбку, исполненную благодарности. — Я тебе позвоню.

— Ну и братец у тебя, — посочувствовал мне Мэтью, когда мы сидели в маленьком кафе, напротив полицейского участка.

— Он не братец, а кузен, — поправила я. Почему-то сейчас мне особенно хотелось подчеркнуть, что мы с Майлсом не близкие родственники.

— Какая разница. Странный он, Кэролайн. Честное слово, странный. Неврастеник он, что ли?

— Да, он вспыльчивый, — согласилась я. — Иногда высокомерный. Может быть, немного странный. Но вроде бы нормальный. Хотя кто из нас нормальный, Мэтью?