Никола Марш - Экстремальная любовь

Последняя фраза кольнула ее, ей подумалось, что наверняка он так же относится и к ней: считает ее вызовом, чем-то, что нужно завоевать перед тем, как двинуться дальше.

Ручка в ее руке задрожала, и она проколола бумагу. Ее заметки и так уже все испещрены каракулями. Все записывать не было необходимости, но она знала, что если остановится, то вынуждена будет поднять глаза и встретиться с ним взглядом, чего ей сейчас не хотелось.

Она знала все с самого начала, они оба это проговорили. Но вся логика в мире не могла облегчить боль, которая возникала у нее в груди и сжимала ее все сильнее при мысли о расставании с Романом. Эта боль появилась, когда она осознала, что должна уехать. Материалы для статьи собраны, и нужно доделать ее в полном уединении. И без него. Она должна эмоционально дистанцироваться от Романа.

Ей хотелось узнать о его семье, хотелось узнать не для статьи, а для себя. Но чем быстрее она выстроит барьер между ними, тем легче будет попрощаться.

У него было выражение лица, которое он носил для публики, эта маска была на нем все время, пока он давал интервью. Это выражение говорило ей, что он не собирается пускать ее в свою душу.

— Спасибо. Думаю, я получила все, что мне нужно.

— Отлично.

Он встал и потянулся к ней, но она демонстративно посмотрела на часы:

— Уже поздно. Я пойду наверх и начну…

— Останься со мной!

Он схватил Аву за запястье, и ее сердце бешено застучало.

Несколько часов назад она не могла представить ничего лучше, чем запереться в его люксе и притвориться, что ничего остального сегодня не случилось. Но она больше не станет притворяться. Она притворялась большую часть своей жизни — притворялась идеальной дочерью, что счастлива в жизни, притворялась тем, кем не была, — и она покончила с этим.

Выдавливая из себя улыбку, она качнула головой:

— Извини, я не могу. Ты знаешь, как это важно для меня. У меня осталось только несколько дней, и я правда хочу это сделать.

Он вздохнул и выпустил ее из своих объятий. Его очаровательная маска слетела на секунду, и она увидела боль, терзающую его изнутри.

— Конечно. Делай, что должна делать.

Они выглядели как два незнакомых человека — неуклюже, неуверенно. Дистанция, которую ей хотелось обозначить, увеличивалась слишком быстро.

— Спасибо, увидимся позже.

Он не сказал ни слова, пока она уходила осторожными шагами, боясь поскользнуться на отполированном до блеска мраморе.

Глава 10

Роман воткнул доску для серфинга в песок и прилег на свое полотенце. Его состояние было просто божественное — в голове ни одной мысли, экстаз от прилива адреналина.

Жалко, что это длилось недолго, мысли опять начинали роиться у него в голове.

Прошло тридцать шесть часов с тех пор, как он не видел Аву, а она была все, о чем он мог думать.

Все это время он занимался виндсерфингом, прыгал, гонял на катере, водных лыжах, горном велосипеде. Он встал с первыми лучами солнца и упал на кровать, когда его тело уже было полностью истощено от этой безудержной гонки.

Адреналин помогал ему забыться, но в этот раз, как только он останавливался, мысли об Аве снова тревожили его, возникали вопросы, на которые он не хотел отвечать, вопросы, над которыми он даже не хотел думать.

Подготовка к интервью заставила его думать и об Эстель, о выборе, который он сделал. Она позвонила ему прошлой ночью и оставила сокрушенное, вежливое сообщение, как обычно случалось, когда она выходила из запоя.

Сколько раз она обещала ему больше не пить? И сколько раз срывалась опять, не слушая ни его просьб, ни советов докторов. После очередного запоя он сказал, что с него достаточно. В этот раз он уехал.

Она звонила ему опять. Сколько раз она кричала, пускалась в тирады, угрожала, оскорбляла? И всегда он оставался рядом с ней, помогая ей восстановиться после каждого запоя. Теперь он закончил с этим.

Он не будет ей перезванивать, не теперь. Он до сих пор слишком зол на нее, слишком обижен.

Роман начал страдать оттого, что не видит Аву. Он звонил дважды, и хотя она была вежлива, он чувствовал, что появился какой-то невидимый барьер между ними. Она должна написать важную статью, это он понимал. Но откуда появилась ее отстраненность? Было похоже, что она получила что хотела и перестала нуждаться в нем.

Глупо, она же отдавалась и наслаждалась их отношениями, как и он сам. Ее переменчивое поведение очень напоминало Эстель, что было ему неприятно.

Группа красоток в бикини пробежала мимо него, и он еле уловил их застенчивые улыбки. Либо он был серьезно вымотан после этих чудовищных волн, либо влияние Авы было гораздо сильнее, чем он предполагал.

Ему не нравилось чувствовать эту неопределенность.

Он знал, чего хочет от жизни и как это получить. Он любил свою жизнь, каждую секунду, наполненную поиском экстрима. Ему нравилось общаться с людьми, нравилось, когда его узнавали. Он любил это состояние экстаза от прилива адреналина, и каждый раз старался съезжать на лыжах быстрее и карабкался выше, прыгал дальше.

Но сейчас он как будто на все смотрел через покрытое инеем стекло. Не было прежней кристальной ясности, все стало досадно нечетким. Он не хотел терять времени и гадать, почему Ава стала избегать его, когда у них еще оставалось несколько дней. Он никогда не был парнем, который меняет свои решения. Но все же он чувствовал, что это он сказал что-то, из-за чего Ава теперь избегает его. Он гадал, что именно.

У нее было еще два дня, чтобы дописать статью. Даже если она еще не закончила, сейчас у нее был уже приличный черновик. Кстати, хорошо бы ему предварительно прочитать статью перед отправкой в редакцию. Отличная идея, ему нужно рассказать об этом Аве. Лично.

— Что ты делаешь здесь?

Не на такое приветствие Роман рассчитывал, когда стучался в дверь ее номера.

— Я пришел почитать и откорректировать статью, — он попытался ослепительно улыбнуться, — высказать тебе мое объективное мнение, раз уж я — предмет обсуждения.

— Это делает тебя субъективным.

— Ну если только чуть-чуть.

Его юмор не подействовал.

— Я правда хочу помочь.

Она заколебалась, потом подалась чуть назад:

— Роман, мне действительно нужно работать…

— Вздор. Будь же честной со мной.

— А ты такой безупречный, чтобы говорить о честности?

Пожилая пара вышла из соседней комнаты и посмотрела на них. Ава вспыхнула, распахнула дверь и впустила его.

Он уловил навевающие приятные воспоминания запахи «Палаццо», впитавшиеся в ее кожу. Ему захотелось приблизиться к ней и вдохнуть глубоко.