Сейчас P.S. И никого не стало. Книга 3 - Яна Рихтер
Ещё один знак свыше – прямого рейса в Роттердам с Москвы не было, а заморачиваться с пересадками в Европе организаторы не стали. Я забронировала гостиницу в Амстердаме, планировала позвонить Сане и провести с ним сутки, а затем на поезде я должна была приехать Роттердам и у меня был ещё день в запасе для организации рабочего процесса.
Перекинув рюкзак через плечо, я шагала по терминалу D аэропорта Схипхол, Амстердам. В голове я прокручивала сценарий и опросный лист, выхватывая из памяти отдельные английские слова, поэтому мало обращала внимания на окружающую меня обстановку и снующих вокруг людей. До начала моей бурной деятельности под руководством подруги были ещё сутки, поэтому торопиться было некуда.
Я подняла глаза и неожиданно выхватила из толпы знакомую фигуру. Я замедлила шаг, вглядываясь в скопление людей. Прямо передо мной в зале ожидания стоял Злой с тощей смуглой шатенкой. Он обнимал её одной рукой за талию и что-то говорил ей почти на ухо. Она прижималась к нему и хохотала, периодически утыкаясь в его сильное плечо.
И тут он поцеловал её, страстно и с удовольствием.
В мою дыру в сердце вставили хирургический расширитель и раздвинули края, насколько это было возможно. Я задохнулась от боли, в глазах замелькали красные вспышки. Выдохнув весь воздух из легких, я абстрагировалась от обстоятельств и взяла себя в руки.
Я сделала фото парочки на телефон и пошла дальше, не меняя скорость. А через минуту меня посетила мысль. Какого чёрта? Почему я ухожу, не объявив этому ублюдку о своем присутствии. Надо сделать так, чтобы голова теперь болела у него, а не у меня. Маленький монстр внутри меня забавно захихикал.
Я обошла их, и подошла к нему сзади, похлопав по плечу.
Он обернулся. И умер. Я увидела это в его глазах.
– Хай, мой злой друг, – сказала я на английском и оскалилась, улыбнувшись.
Он молчал.
– Как невежливо. Мог бы представить меня, – я развернулась к его ничего непонимающей спутнице, – Привет, я Рина Добрая.
Молодая женщина стояла, приоткрыв рот, и искала ответы в глазах Злого. Он продолжал молчать.
– Саня, – обратилась я к нему по-русски, – Пошёл ты нах44, Саня.
Я развернулась и пошла прочь.
Когда я добралась до гостиницы, то взяла бутылку текилы и надралась, закрывшись в номере и отключив телефон. Виноваты звёзды.
Злой
Я сидел в кресле тату салона, с раскалывающейся надвое головой. Равномерное жужжание машинки и боль говорили мне, что я ещё жив. Я ещё не до конца протрезвел, но уже чувствовал, что похмелье будет выматывающим.
Вчера я бросил Рейчел в аэропорту, вернулся в гостиницу и накидался. Бутылка текилы и сигареты. И мои поганые мысли, от которых никуда не спрятаться.
Добрая. Любил ли я её? Нет, не любил. Не в общепринятом смысле. В голове у меня не было романтичной чепухи, дебильных желаний. Я не хотел обладать ей 24 часа в сутки, чёрт, я вообще не хотел обладать ей. Я не хотел думать о том, что будет с нами завтра.
Рядом с ней я опять нашел себя. Я опять стал тем самым парнем из города Звёздного, упрямым, верным себе, хватающим звёзды с неба. С мечтами и желанием покорить весь мир. Я вспомнил, какой я настоящий. Она заставила меня смеяться. По-настоящему. Я не смеялся так уже несколько лет.
Почему я переспал с ней? Ведь у меня не было такой цели. Как только я понял, что рядом с ней я опять становлюсь собой, хотелось просто находиться рядом. А потом мы напились, и я пропал. Не понимаю, я же не был в ноль. Я отдавал себе отчёт, что делаю, я делал это осознано. Она тоже не была в бессознательном состоянии. Мы были немного навеселе. Но не до такой степени, чтобы творить разную дичь.
А я еще на Шерхана гнал, что он спал с ней. А сам такой же. Мудак.
Отдаю себя отчёт, что секс не имеет в современном мире ценности. Ниже пояса мы все одинаковые, стандартный набор органов, примерно одинаковый набор знаний.
Я испугался. Это правда, пусть и не такая красивая. Я здоровый сильный мужик испугался.
А вообще большой вопрос, любил ли я когда-нибудь вообще. Не могу вспомнить, как это – любить кого-то.
Почему я приехал к ней? Почему после того, как мне написал Игорь Белый из Звёздного, я сразу перестроил мой маршрут через Владивосток? Десять лет прошло, не держал связь ни с кем, меня искали, я это знаю. Чтобы не подставлять тех, кто остался, обрубил всё связи. После смерти мамы ни с кем из родственников не общался. Лёхе Доктору не звонил. Так, иногда прилетали новости из Штатов. Узнал, что Шерхана больше нет, и что меня больше не ищут, вопрос улажен. И о том, что Малая в реанимации.
Она осталась последняя. Парней больше нет. Она одна у меня и осталась. Такой рыжий бонус из детства. Позвонил Доктору, он подтвердил. Малая. Девочка-бульдозер. Она выживет, я в этом даже не сомневаюсь. Даже если умрёт, быстро там, на той стороне, споет «Варяг» и вернётся. Надо ехать. Поправил расписание, вылетел в Сингапур раньше на пять дней. Через Владивосток.
Приехал, увидел её и не понял, как случилось, что мы так изменились. Я уже не равнодушная агрессивная скотина, да и она уже не оленёнок Бэмби. Вдруг почувствовал, что мне снова немного за двадцать. И мы с ней сидим на озере на камнях, и она у меня про драку пацанов спрашивает. Или как я её с причала от Оксанки в лес веду, и мы сидим там на моей куртке и говорим про боль и пьянство.
Тепло стало. Как будто сейчас мы с ней обнимемся, и я помчу мать с работы встречать, сумки нести помогать. А дома меня Каштан с переломанными лапами ждёт. Юлька, соседка, заберёт его, как гипс снимут, и он забегает опять. Всё свернулось внутри, сжалось в комок, а потом взорвалось, разнося грудину в хлам. Рядом с Риной я начал выздоравливать.
Я её предал. Опять. Бл4, да как так-то. Просто подумал, что на4рен ей не нужен, ни сказать красиво, ни объяснить по-человечески не умею, затащил в кровать, вмешиваюсь в её жизнь наездами, никогда рядом с ней меня не бывает. А если честно, страшно стало, что она мне оказалась нужна. Она так орала на меня, когда предложил отношения. Да что отношения – замуж позвал. Дважды. Сам позвал и просто
