Камилла Хенкинс - Нареченный

— Клэр, ты цела?

— Мои глаза полны сухой пыли. Кто-нибудь поможет мне, наконец?

— Сейчас, сейчас, — засуетился Барни, поднимая ее с земли. — Не открывай глаза, я отнесу тебя к реке.

— Надеюсь, ты не собираешься утопить меня? — Интуиция подсказывала Клэр, что Барни расстроен и зол: на нее, на Люси и на самого себя.

— Нет, я только окуну твою голову, — сердито буркнул он.

— Ты лучше брось меня в воду, я не боюсь промокнуть.

— Я тоже не боюсь, — сказал Барни и рассмеялся.

Они нырнули одновременно, и Клэр наконец избавилась от режущей боли в глазах.

— Боже, какая холодная вода! — воскликнула она, хватая ртом воздух, когда они вынырнули на поверхность.

Барни ничего не сказал. Он положил ладони ей на плечи и снова увлек Клэр в глубины зеленой прозрачной воды. Там Барни привлек девушку к себе и приник к ее губам жадным, головокружительным поцелуем.

Клэр казалось, что сила Барни перетекает в ее тело, заряжая его новой волнующей энергией.

— Больше никогда не пугай меня, — шепнул он.

Волосы Барни были усеяны блестевшими каплями воды, словно бисером. Капли дрожали и на его ресницах, оттеняя красоту серых глаз. Вид Барни развеселил Клэр, на душе у нее стало необычайно легко. Она закинула голову и радостно засмеялась.

— Когда я смогу отблагодарить тебя поцелуем?

— Поцелуи могут завести нас очень далеко, — ответил Барни. Он вдруг представил лежащую рядом с ним обнаженную Клэр и сразу почувствовал острое желание.

Клэр тоже испытывала огромное наслаждение, находясь в обществе Барни. Она любила его несмотря на все его сомнения и колебания. Барни ценил свою мужскую свободу и тщательно оберегал ее от посягательств. Она должна найти способ достучаться до его сердца.

— Эй, что вы там делаете?! — крикнул с берега Джоуи.

— Они, кажется, целуются, — ледяным тоном объяснила Андреа.

— Барни всегда получает то, что хочет, — восхитился Джоуи.

Клэр помахала рукой, приглашая присоединиться к ним. Джоуи, Кейт и Керри быстро разделись и с радостными криками попрыгали в воду, Андреа же, немного постояв, пошла прочь.

Скотоводы, сидевшие у загонов, тоже расслабились. Они разговаривали, смеялись, вспоминали интересные случаи из своей нелегкой жизни. Только Андреа сторонилась общего веселья. Ее любовь к Барни обернулась ненавистью к нему.

Правильно говорят, что ревность разъедает душу. То, чего она так боялась, все-таки случилось. Барни поддался чарам золотоволосой Клэр Стритон. Андреа было больно даже думать об этом. Она видела, с каким обожанием смотрел Барни на длинные волосы Клэр, разметавшиеся по воде шелковым покрывалом. Остальные резвились вокруг них, как молодые дельфины.

— Идиоты! — злобно фыркнула Андреа себе под нос.

Как я ненавижу их всех! А может, они радуются, что ужасная сцена в загоне, когда трагедия казалась неминуемой, имела счастливый финал? Эта выскочка Стритон, конечно, здорово рисковала, когда ринулась спасать мальчишку. На вид не от мира сего, а действовала быстро и решительно. И на лошади ездит великолепно. Не надо забывать, что она родилась и выросла на ранчо, размышляла Андреа. Чем дольше будет оставаться здесь эта белокурая колдунья, тем дальше будет отдаляться от меня Барни, думала молодая женщина, чувствуя щемящую боль в груди.

Самолет, доставлявший в Науру продовольствие, товары и почту, привез и толстое письмо от Айрин.

— Что она пишет? — спросил Керри, после того как Клэр пробежала глазами исписанные бисерным почерком листочки.

— Может, ты сам прочтешь? — предложила она брату.

Но Керри отказался, сославшись на то, что письмо адресовано не ему.

— Мама написала его нам обоим, я уверена. Керри, я уже не раз тебе говорила, что мама никогда не переставала любить тебя.

— Да. Она лишь забыла о моем существовании — ни звонка, ни письма за все это время.

В результате Клэр пришлось прочесть письмо вслух. Айрин в основном жаловалась на одиночество, тоску, крушение надежд. Судя по всему, ее роман с Патриком развивался не так, как ей хотелось бы. К тому же у нее не сложились отношения с его ближайшими родственниками. Айрин беспокоилась о своем будущем и о том, кто его будет обеспечивать. Писала также, что очень скучает по Клэр, без которой она как без рук.

— Там есть хоть одно слово обо мне или моей свадьбе? — не вытерпел Керри. — Или она пишет лишь о своих бедах и несчастьях? Айрин всегда думала только о себе.

Клэр понимала, что брат прав. Письмо целиком было посвящено исключительно личным проблемам, и лишь в постскриптуме Айрин одной фразой сообщала, что собирается приехать на свадьбу своего «малыша».

— Она, наверное, решила, что я остался таким, каким она бросила меня, — с горькой иронией прокомментировал Керри.

— Если ты не хочешь видеть ее здесь, я смогу убедить маму не приезжать на свадьбу. Я знаю, она была плохой матерью, но мы же не можем выбросить ее из своей жизни. Думаю, самый лучший выход для мамы — это найти хорошего, сильного человека, который бы принимал ее такой, какая она есть.

— А еще лучше, чтобы он был богатым, как Крёз, — улыбнувшись, добавил Керри.

— Да, это существенный момент. Я тебе говорила, что она смертельно боится бедности? Мама даже старости не страшится так, как перспективы оказаться без денег.

— У нее отсутствует моральный стержень, поэтому она и мечется по жизни как неприкаянная, — заметил Керри.

— Не суди ее строго. Такая уж она уродилась.

— Из тебя бы вышел хороший психолог, Клэр. Но даже ты не можешь объяснить, почему папа женился на ней. Айрин была ему плохой женой.

— Они же были молоды! Мама имела репутацию одной из первых красавиц и искала любовь и опору в жизни. Брак — сложная штука. Вот женишься, тогда поймешь. Люди осуждали ее, но папа ни разу не сказал о ней худого слова. И знаешь почему? Он любил ее.

— Наверное. Главное, сестренка, что ты вернулась домой, и я очень рад этому. Мне нравится, когда в доме есть женщина. Она привносит в жизнь мужчины тепло и уют.

Керри со своими помощниками уехал на дальний участок ранчо перегонять скот на новое место, пообещав вернуться к ужину. Клэр осталась в доме одна. Она собиралась заняться генеральной уборкой, чтобы подготовить дом к приезду Кейт. Она уже приготовила любимый фруктовый пирог Керри. Занятая хозяйственными хлопотами, Клэр не слышала, как неподалеку от дома приземлился ярко-желтый вертолет Бересфордов.

Клэр вытащила из духовки пирог и, накрыв его чистым полотенцем, поставила остывать на плиту. Проходя по коридору, она взглянула на себя в зеркало: щеки порозовели, глаза блестят. Когда Клэр вышла на веранду, Барни уже вылез из кабины вертолета и направлялся к дому.