Эйми Карсон - Нежданный гость

– Знаешь, десять лет назад я хотела… – Рииз снова посмотрела на Мейсона.

Его лицо наконец расслабилось, дыхание стало глубоким и спокойным. Он спал.

Глава 8

На этот раз Мейсон точно знал, что спит. Сладкий запах Рииз продолжал просачиваться в его сознание, даже после того, как он отдернул пальцы от ее шелковой кожи. Какое-то мгновение не шевелился, наслаждаясь тем, что чувствовал себя отдохнувшим и обнимал Рииз. Пока не проснулся и реальность не разрушила его счастья. Когда Мейсон открыл глаза, хрупкое ощущение не исчезло. Он лежал лицом к лицу с Рииз. Она крепко спала и выглядела спокойной. Волосы веером лежали у нее на щеке. На ней была все та же блузка и джинсовая юбка Его рука лежала на ее бедре, будто он собрался заниматься с ней любовью, но потом вспомнил, что больше не имеет на это права. Комнату освещала прикроватная лампа. За окном чернела ночь. Часы показывали час ночи. Стук в голове прекратился, оставив после себя тупую боль. Головокружение прошло. Мейсон чувствовал себя заторможенным, как в тумане, зато отдохнувшим, как никогда после того, как увидел Рииз, поразительно красивую в сказочном платье. И столь же недоступную, как в тот день, когда она швырнула ему жетон и велела убираться вон.

Прошлым вечером она наконец сама разрушила барьер между ними. Несмотря на жгучую боль и выворачивающую наизнанку тошноту, Мейсон отчетливо видел, как она убирала за ним. Рииз, которая с трудом ориентировалась в мире среднего класса. Все время недолгого замужества ее родители оплачивали горничную. Теперешняя Рииз была более… более земной.

Осторожно, чтобы не разбудить, он убрал с ее щеки волосы. И хотя терпеть не мог, чтобы кто-нибудь видел его во время приступа мигрени, обрадовался, что это была именно Рииз. Она открыла глаза, и их сногсшибательная синева оказалась так близко, что Мейсон на мгновение остолбенел. Рииз, казалось, ничуть не удивилась этой близости, согнула руку и подсунула ее под щеку.

– Что ты видел сегодня во сне, когда заснул в кабине?

– Тебя.

Ее брови взлетели вверх, и он решил, что должен пояснить. Нет смысла рассказывать, что он видел бывшую жену в сексуальных грезах.

– Мне снилась наша первая встреча в бруклинской кафешке.

Рииз мгновенно расплылась в улыбке.

– Когда ты упорно пытался сравнить меня с десертом.

– Вот именно.

Он не смог сдержать легкой улыбки. Какой же он был зеленый тогда. Молодой. Безрассудный. Влюбиться с первого взгляда. Глупо. Но он, глядя в эти великолепные глаза с необъяснимой уверенностью, понял, что его жизнь только что изменилась к лучшему. Чертовски тяжело было признать тот факт, что он чуть не испортил жизнь той, которую всю жизнь холили, нежили и лелеяли. Рииз оказалась совершенно не готова к повседневной жизни, и меньше всего к семейной. Особенно с таким, как он.

Поставив локоть на подушку, она подперла голову рукой. Мейсон перевернулся на спину, чтобы было проще смотреть на нее. Двигать головой во время приступа мигрени было все равно что идти по минному полю, ему совсем не хотелось испытывать судьбу. К тому же он не хотел ни на минуту потерять возможность смотреть на эту женщину.

– Тогда меня обуревало желание обсудить десерт, который бы наилучшим образом описывал тебя, – сказала она.

Мейсон нахмурил брови, силясь сдержать радость.

– И почему ты этого не сделала?

– Не хотела, чтобы ты подумал, будто я флиртую с тобой.

– Но ты действительно флиртовала. Рииз сделала круглые глаза.

– Я надеялась, что это не так очевидно.

– Парк-авеню, – произнес он хрипло, – я понял твои намерения в тот самый миг, когда ты уселась на стул.

– Я просто хотела съесть какой-нибудь десерт. К тому же это было единственное свободное место.

– Это неправда, – возразил он. – Было еще одно, рядом со стариком, который приходил туда каждый день выпить кофе.

– Ладно, – согласилась она. – В чем ты меня обвиняешь? В том, что я прошла мимо восьмидесятилетнего старца с неприятной привычкой бормотать себе под нос и выбрала симпатичного нахального парня?

– Я не всегда вел себя нахально.

– Трудно поверить.

– После того, как я несколько лет переходил из одной школы в другую, так и не став нигде своим, я не мог ни в чем преуспеть, пока не поступил в морскую пехоту. Не зря же про военный лагерь говорят: «Все, что нас не убивает, делает нас сильней».

Ее взгляд смягчился, будто она сделала открытие.

– Какой десерт ты выбрала бы, чтобы описать меня?

– Это просто. Тот Мейсон, которого я встретила тогда, был пирогом из расплавленной лавы.

На миг у него перехватило дыхание, но он заставил себя выдохнуть. Не замечая эффекта, производимого ее словами, Рииз продолжила:

– А наша совместная жизнь – мороженое из гранита.

Мейсон не смог удержаться и коротко рассмеялся.

– А сегодняшний Мейсон? Подгоревший бисквит.

– Мне кажется, к татуировке у тебя на плечах подойдет торт «Шоколадный ангел». Хотя, возможно, «Шоколадный дьявол» даже лучше. Однако пирог из расплавленной лавы по-прежнему в силе.

Перед глазами Мейсона возник образ Рииз в тот день, когда он приехал. Ее волшебные синие глаза, сверкающие от злости. Ее соблазнительная фигура в белом платье. Поцелуй в машине. Ее лицо, искаженное желанием, от которого у него по спине бежали мурашки.

Он продолжал молчать, обдумывая подтекст ее слов, от которого зашевелилось возбуждение. Мейсон знал: еще секунда, и прежняя страсть вспыхнет с новой силой.

– Осторожно. Не забудь, что под полотенцем у меня ничего нет.

– Я в курсе.

– Я тоже. Это делает меня очень уязвимым.

– Уязвимым? После того, как тебя вырвало в присутствии женщины, невозможно изображать супермена.

Мейсону в очередной раз пришлось напомнить себе, что она больше не принадлежит ему.

– Рииз, если я снова поцелую тебя, уже не остановлюсь.

– Я знаю.

Время замедлило ход.

– Я думаю, тебе лучше пойти к себе. Казалось, все вокруг замерло в ожидании того, что она сделает. Но когда она заговорила, его сердце сжалось от разочарования.

– Ты спал всего два часа. Этого мало. Спи, Мейсон.

Несколько часов спустя Рииз проснулась с благословенным ощущением, что его нога лежит на ее бедрах. Джинсовая юбка уползла вверх и теперь валиком болталась на талии. Блузка задралась к груди, а обнажившееся тело обнимали сильные руки Мейсона. Полотенце на нем развязалось, и тяжелый напряженный член прижимался к ее голой спине.

Рииз онемела. Она чувствовала, что не может пошевелиться, желание разливается по всему телу. Не только оттого, что рядом голый мужчина, но и оттого, что он обнимал ее… по-хозяйски. До сегодняшнего дня она запрещала себе вспоминать, как они занимались любовью.