Люси Дейн - Где розы, там шипы

Выбор был велик — немудрено, что Сэнди растерялась. Застыла, озадаченно скользя взглядом по изделиям из теста — дрожжевого, слоеного, заварного, песочного — с кремом, повидлом, взбитыми белками, орехами, миндалем, изюмом, цукатами и прочее, и прочее — всего не перечесть! А потом вдруг увидела в уголке за роскошным шоколадным тортом кекс, и в голове ее промелькнуло: вот оно! То что надо.

Кекс выпекается быстрее, чем, скажем, пирог, рассуждала Сэнди. Поэтому и Нолан скорее поверит, что я состряпала подобное угощение после работы.

— Молли, я выбрала! — крикнула она в сторону пекарни.

— Иду, — донеслось в ответ.

10

Выйдя от Молли, она двинулась в сторону улицы Мэрисгейт, в самом конце которой пролег овраг. Там, на краю обрыва, стоит коттедж, когда-то принадлежавший покойной миссис Уотерс, а ныне находящийся во владении профессора биологии Нолана Пирса.

В руке Сэнди покачивался в перевязанном шпагатом пластиковом контейнере кекс. Сама она была в кураже — в том волшебном состоянии, когда, кажется, любое дело по плечу. Ее ноздри трепетали, втягивая свежий вечерний воздух, слух жадно впитывал знакомые деревенские звуки — блеяние требующих доения коз, кошачье мяуканье, стук распахнутой ставни, резкий сигнал мотоцикла, на котором местный рокер подкатил к окнам подружки, характерное гудение работающего у кого-то в саду насоса, детский смех, голос мамаши, зовущей какого-то Микки — явно сорванца, судя по ее тону, — ужинать…

Собственно, почему бы мне не стать близкой приятельницей профессора? — весело думала Сэнди. Разве кто-то имеет что-нибудь против? Посмотрите на меня — ну чем я не подруга профессора? Красивая, ухоженная, хорошо одета и в довершение всего умница! Кто, скажите пожалуйста, здесь так же начитан, как я, — не считая, разумеется, самого Нолана? А? Кто?

Она с вызовом взглянула на едущего навстречу велосипедиста, который, надо сказать, сам загляделся на нее. И, по-видимому, заметил в ее глазах нечто такое, из-за чего разинул рот, едва не потеряв при этом равновесие.

Уже находясь за спиной Сэнди, он чертыхнулся, но она даже не обернулась. Зато ее губы изогнулись в победной улыбке.

Спустя минуту-другую, продолжая шагать, она подумала: «Хорошо, допустим, никто не спорит, что я вправе претендовать на особое внимание со стороны Нолана, — только как этого добиться? Что конкретно нужно сделать?».

Ничего, тут же промелькнуло в ее голове. Просто будь собой, и все!

Собой?

Ну нет, это слово вызывало у Сэнди досадные ассоциации из недавнего прошлого. Быть собой означает скучную жизнь, неприметную одежду, тусклую внешность, скромную прическу и такие же манеры. Словом, тоска зеленая. Имея подобный багаж, нечего даже мечтать влюбить в себя мужчину, тем более такого, как Нолан.

Нет, Сэнди явится к нему не прежней собой, а той новой, свободной, уверенной в себе особой, в которую общими усилиями превратили ее романистка Джоан Пирсон, продавщица бутика из Огасты и симпатяга Мей из салона красоты. А также в некоторой степени сам Нолан, потому что, когда Сэнди его увидела, в ее душе будто что-то перевернулось, — и, пожалуй, именно тот момент следует считать началом реальных перемен.

К настоящему времени происходящие с Сэнди метаморфозы достигли такого уровня, что она оказалась способна смотреть на ситуацию с Ноланом очень оптимистично. Собственно, почему бы ей не добиться своего? Почему бы не влюбить в себя Нолана, как она того хочет? Ведь она новая, улучшенная Сэнди, способная покорить весь мир! В конце концов, ей всего-то и нужно сблизиться с Ноланом, и так или иначе она это сделает, а там хоть трава не расти!

Как ни странно, в ту минуту Сэнди даже не обратила внимания на это самое «влюбить», хотя в действительности всплывшее в сознании слово имело для нее большое значение. Почти такое же как «влюбиться»…

Возвращаясь из библиотеки, Нолан был настолько погружен в мысли о той, кого считал утраченной навеки, а сегодня вдруг встретил там, где меньше всего можно было этого ожидать, что не сразу заметил слежку. Хотя не исключено, что тот человек шел за ним лишь потому, что им было по дороге, но интуиция подсказывала противоположное. Что-то тут было не чисто. Сама ситуация представлялась очень подозрительной, Нолан чуял это сердцем. Попутчик появился у него неспроста. Неужели людям из компании «Плант-Крафт» в самом деле удалось разнюхать, куда он исчез из Огасты?

Хм, ничего удивительного, подумал Нолан, толкая свою калитку и входя во двор. У них там профессионалы работают. И потом, я с самого начала не сомневался, что рано или поздно меня найдут. Конечно, хотелось, чтобы это произошло не так скоро…

Он не боялся компании «Плант-Крафт» — собственно, что ему сделают? — но неприятно было осознавать себя и свои исследования объектом промышленного шпионажа.

Закрывая калитку, Нолан незаметно огляделся, однако не увидел не только следовавшего за ним всю дорогу человека, но вообще никого. Улица была пуста — что являлось ее обычным состоянием, так как здесь, у оврага, на окраине деревни, появлялись лишь те, кто приходил по делу. Любой праздношатающийся сразу вызвал бы у Нолана подозрение.

Пока он вертел головой по сторонам, сзади раздался шорох и негромкое сопение. В следующую минуту что-то влажное и теплое прикоснулось к пальцам Нолана. Он невольно напрягся, однако тут же понял, в чем дело, и усмехнулся. Он все никак не мог привыкнуть к тому, что теперь у него есть собака!

— Это ты, парень? — Обернувшись, Нолан потрепал по голове Тайсона. — Привет. Ну как тут дела? Никто не пытался проникнуть на территорию в мое отсутствие?

Тайсон шевельнул остатком того, что при его рождении являлось полноценным хвостом. В глазах пса можно было прочесть нечто наподобие: «Все спокойно, шеф. Если бы сюда занесло какого-нибудь прохвоста, ты сейчас увидел бы его собственными глазами, потому что он валялся бы с перегрызенной глоткой».

— Р-р-р… — добавил Тайсон на всякий случай — вдруг Нолан все-таки не понял безмолвного послания.

Нолан невольно рассмеялся.

— Ладно-ладно, старик, не сердись, что я усомнился в твоих способностях! Ну идем, угощу тебя вкусненьким за добрую службу.

Дома Нолан немного успокоился, хотя, даже возясь в оранжерее, время от времени возвращался мыслями к своему сегодняшнему провожатому. И всякий раз испытывал чувство досады, потому что эти воспоминания мешали приятным раздумьям о Сэнди.

Вернувшись под вечер в дом, он то и дело подходил к окнам посмотреть на улицу. Затем сполоснулся под душем, а когда покинул ванную, первым делом вновь отправился к окну.