Маша, Машенька, Машуня… или Любовь вопреки - Вета Маркова
— Извини…
— Мне сейчас их очень не хватает. Не хватает маминой мудрости и папиной решительности…
А мне … мне очень-очень хотелось приласкать и утешить его. В эту минуту я видела перед собой мальчишку, который не знает, что ему делать дальше, куда повернуть, направо или налево. Он знает, что должен сделать какой-то шаг, очень важный шаг, но боится ошибиться.
И я обняла его сама, приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам. И это был мой первый самостоятельный шаг навстречу… Он ответил на мой поцелуй, ответил нежно и как-то робко.
Хлопнула входная дверь…
— Артурчик, ты дома?
— Дома, ба, МЫ дома, — ответил Артур.
Мы вышли из библиотеки навстречу бабушке.
— Вот и славненько… что вы дома. Сейчас и чайку попьем. Я сегодня пирожков напекла.
— Бабуль, это моя Машенька, — представил он меня.
— Очень приятно, Машенька. А я бабушка, бабуля или Шуша. Как назовешь, дочка, так и правильно. Артур, ты чем так девчонку напугал? — видя мое состояние, спросила Шуша.
— Бабуль, это ее естественное состояние рядом со мной. Сейчас оттает, ты же пришла…
— Значит, скромная. Ты девчонку чаем напоил?
— Нет… не успел…
— Ну, и болван, — сказала бабуля. — Относи пакеты на кухню и ставь чайник, мой взрослый оболтус. Ты, Машенька, не стесняйся. Живем мы просто, хотя и роскошно вокруг. Но это все его деда заслуга. Великий был человек, а Натэлла в память об отце ничего менять не стала. Артурчик сам потом расскажет.
Мы с Шушей остановились в гостиной. Это была невысокого роста, старенькая, совсем седая, но очень элегантная женщина с улыбающимися глазами. Она смотрела на меня изучающе, она рассматривала меня. А мне хотелось спрятаться за Артура, который скрылся в кухне.
— Пойдем, девочка. Артурчик кухню тебе, естественно, не показал. Я сейчас все покажу.
Мы прошли на кухню. Артур разбирал пакеты и одновременно пытался что-нибудь достать к чаю. Бабуля зашла на минутку к себе и вышла к нам уже без бижутерии, но в том же костюме.
— Вы, наверное, голодные? Я сегодня чудесный супчик с фрикадельками сварила. Сейчас пообедаем, а потом попьем чаю или кофе в кабинете. Кыш отсюда, молодежь. Я накрываю на стол, — скомандовала бабушка.
Мы удалились в зал и расположились на диване. Я вжалась в угол дивана, а Артур по-хозяйски развалился, положив голову мне на колени. Я запустила руку в его густые волосы и нежно их перебирала.
— Так классно! Ты не представляешь, как я мечтал об этом!!! Ты не представляешь…
— О чем мечтал?
— О том, что приведу тебя к себе! Что познакомлю тебя с Шушей! И ты ей понравишься. Она самый дорогой для меня человек…
— А кто она для семьи? …родственница? — почему-то спросила я.
— Да. Это младшая сестра моего деда, моя бабушка. Во время войны она потеряла ребенка, погиб муж, а у дедушки и бабушки было трое детей, бабуле тяжело было с ними справляться, к тому же она только что переболела тифом и была очень слаба. Так Шуша стала нянькой для их детей, и помощницей по хозяйству. Когда папа женился, то она стала моей нянькой и бабушкой (бабушки уже не было на этом свете), а также помощницей и лучшей подругой моей мамы.
Я еще что-то хотела спросить, но Шуша позвала нас обедать. Суп был отменным. Я давно с таким аппетитом не ела.
— Спасибо, — съев тарелку супа, сказала я.
— Что значит — спасибо? Еще второе.
— Нет, спасибо.
— Ба, она ест как цыпленок, привыкай, — пришел на выручку Артур.
Я застенчиво улыбнулась.
— Артурчик, не смущай девочку. Твоя мама тоже была едоком не ахти. Но это ей не помешало родить богатыря.
— Шуша, нам богатыря не нужно… Только маленькую красавицу-дочку…
— Это, как Бог распорядится, — закрыла тему бабуля, глядя на мой румянец. — Какой ты бестактный, мой мальчик. Вогнал девочку в краску, вон как щечки зарумянились.
— Это тоже ее естественное состояние. Привыкай Шуша. Она даже без повода краснеть умеет, — уточнил Артур.
Кофе мы пили в библиотеке.
Только сейчас я поняла, что смущало меня — по всей квартире, в каждой комнате, на полу лежала хотя бы одна подушечка. Интересно для чего? Или для кого?
Пока Шуша колдовала над журнальным столиком, мы смотрели черновики диссертации Артура.
— Кофе подан, дети мои.
Мы отвлеклись от нашего занятия и подошли к столу.
— Присаживайся, Машенька, — Шуша заметила мое замешательство в выборе места. — Садись девочка там, куда подсказывает сердце.
И я выбрала кресло напротив входа, сама не знаю почему. Бабушка и внук переглянулись.
— Я заняла чье-то место? — робко спросила я и хотела уже встать.
— Нет, моя милая, сиди. Мы просто с бабушкой поспорили. И я проиграл.
Мы пили кофе, разговаривали и вдруг… в комнату вошла, вернее вплыла, огромная черная кошка.
— Кто это? Это мейн кун? Настоящий мейн кун? — у меня от удивления глаза стали огромные. Я обожала кошек. Это единственное животное, перед которым я преклонялась.
— Да, это мейн кун. Это наша Лизабэт. Но, пожалуйста, Марусь, аккуратнее. Она — дама строптивая. Оцарапать может, — предостерег меня Артур.
— Не учи ученого. Оцарапает — окажешь первую помощь, — буркнула я, а сама, затаив дыхание, не отводя от Лизабэт взгляда, смотря ей на лапки, медленно опустилась перед ней на колени.
Кошка остановилась в метре от меня, вальяжно уселась и заводила своими усищами. Немного подумав, кошка подошла ко мне и потерлась о мою руку, протянутую навстречу к ней.
— Ба! — Артур восхищённо смотрел на бабушку, — что происходит? Лизабэт, ты что-то попутала!
Я, погладив кошку, села в кресло. Лизабэт окинула взглядом своих восхитительных кошачьих глаз хозяина и прыгнула ко мне на коленки. Немного потопталась, свернулась клубочком и громко заурчала. Артура это явно веселило.
— Лизабэт, ты нарушила правило. А как же я? Милая, ты колдунья. Ты околдовала мою кошку.
— Нет, Артур, я — кошка, мы просто поняли друг друга, — спокойно ответила я, почесывая Лизабэт за ушком.
— 2:0, внучок! — рассмеялась бабушка.
«Весело живут, значит дружно», — мелькнуло у меня в голове.
Шуша немного рассказала о своей семье. Было уже около пяти часов, когда Шуша сказала, что вынуждена нас оставить. Она с подругой сегодня идет
