Бойтесь своих желаний - Екатерина Орлова
— Миша, я близко.
— Давай, Белка, — рычит он в ответ, еще сильнее ударяя бедрами о мои, и мир наконец взрывается ярким фейерверком.
Кровь горячей волной проносится по организму, сосредотачиваясь в конечной точке, и я уплываю. Через несколько грубых толчков Миша выходит из меня, и я чувствую, как на попку брызгают теплые капли. Спустя пару секунд тяжелое тело Миши прижимает меня к кушетке.
— Если бы мог потом тебя собрать как было, я бы сейчас растерзал тебя за то, как ты выглядела, когда я вошел. Уля, точно ничего не было? Я должен знать, если был хотя бы поцелуй.
— Не было, — вяло отвечаю я.
— Моя Белочка, — шепчет Миша, обволакивая меня своими ручищами и крепче прижимая к себе.
— Твоя, — отвечаю на автомате, голова уже совсем не соображает.
Мне так хорошо, что, кажется, я на несколько секунд отключаюсь и прихожу к себя только тогда, когда Миша проводит губами по моему затылку. Волоски встают дыбом, и я вздрагиваю от этих ощущений.
— Наше время подходит к концу, — со вздохом говорит Миша.
— Мы скоро умрем?
— Практически. Знаешь, говорят, расставание — это маленькая смерть?
— Да вы романтик, Михаил.
— Это ты меня таким сделала. — Он выпрямляется, берет салфетки со столика неподалеку, помогает мне вытереться, а потом и одеться. — Футболку переодень, пока не пришел новый клиент.
— А что, вымазал?
— Нет, она наизнанку.
— Ах, это…
Под внимательным взглядом Миши я снимаю футболку, выворачиваю ее и снова надеваю.
— Почему ты опоздал на массаж?
— Вечером покажу.
— В смысле?
— Вечером покажу, сказал же. — Он целует меня в губы и натягивает куртку поверх свитера. Одевается Миша за несколько секунд, вот что значит армейская закалка.
— Я вечером занята.
Миша снова целует меня так, что начинает кружиться голова, а потом оставляет и идет к двери.
— Конечно занята. Мной. — Он подмигивает и выходит из кабинета. А я остаюсь стоять и задаваться вопросом: «Что это сейчас было?»
Глава 15
Рабочий день пролетает в мыслях о нем. Мне даже приходится иногда прикусывать губу, чтобы не улыбаться так широко. Вряд ли клиенты поймут, особенно мужчины. Обычно улыбка от молодой массажистки перенаправляет их мысли в очевидную сторону.
Попрощавшись с Машей, я вылетаю из салона, наконец позволив себе улыбку на все тридцать два. Ладно, тридцать, я уже лишилась двух зубов мудрости. Администратор салона весь день пыталась допросить меня, что произошло и кто эти мужики, которые учинили скандал, но покраснела, когда я упомянула Марка. И тогда допрашивать начала уже я. Оказывается, младший брат Миши включил на полную свое медвежье обаяние, и Маша была пленена. Вечером она идет с ним на свидание. Марк с Мишей отличаются внешне. У них похожи глаза и улыбка, но на этом сходство заканчивается. Миша более сухопарый и жилистый. Он выше брата и немного шире в плечах. Марк действительно похож на медведя. Крупный, подкаченный и немного неуклюжий. Но такого доброго медведя, и это видно по его взгляду. Он легкий в общении и любит шутить, как и Миша. Но от последнего веет некой загадкой с легкой ноткой опасности. Привлекательные черты, которые меня к нему так и манят. И ведь знаю, что, наоборот, таких мужчин стоит остерегаться, но лечу к нему через всю парковку, чтобы упасть в раскрытые объятия и дать себя потискать через пуховик.
— Почему шарф развязан? — укоризненно бормочет Миша между поцелуями. — Шапка где?
— Вот. — Поднимаю руку, демонстрируя ему головной убор.
Миша выхватывает шапку и надевает ее на меня, поправляя волосы, чтобы не лезли в лицо.
— Почему вся нараспашку, Уль?
— Жарко.
— Жарко ей, — бурчит он. — Холодно всем, кроме Белки.
— Так любовь греет, — брякаю я, а потом только спохватываюсь. Но уже поздно. Миша прищуривается и всматривается в меня.
— Какая еще любовь?
— Эм-м-м, так просто говорят.
— Белка, если это не любовь ко мне, то тебе лучше быстро разлюбить.
— Почему это? — Я веселюсь, глядя на его реакцию. Миша так сцепил зубы, что того и гляди скрежетать начнут.
— Потому что мать моих детей не может любить левого мужика.
Я давлюсь холодных воздухом и закашливаюсь. Смотрю на Мишу расширенными глазами.
— Это в каком смысле — «мать твоих детей».
— Не двоих, троих.
— Я сказала «твоих»! Не двоих!
— Или четверых, — задумчиво бормочет он, чем выбешивает меня еще сильнее. — Два пацана… нет, три пацана и одну принцессу. Должна же у папы быть отдушина.
— Да какого хрена сейчас происходит?! — выкрикиваю я и топаю ногой.
Миша наконец поворачивается ко мне и лукаво улыбается. Сгребает в охапку и целует в кончик носа.
— Ну так в кого ты там влюбилась, Белочка?
— Ни в кого, — обиженно бурчу я.
— Совсем ни в кого?
— Совсем.
— Ну давай же, признавайся.
— Не буду.
— Уля…
— Отстань. Сказала же, просто фраза.
— Значит, просто фраза, — задумчиво произносит он. — Ну-ну. А мне вот хватит смелости признаться, что я в тебя по уши.
Меня окатывает горячей волной, а вслед за ней бегут мурашки.
— Ты не мог.
— Еще как мог.
— Нет.
— Да. Уль, так тяжело поверить?
— Ну да. Мы знакомы всего ничего.
— Представляешь себе, какое мощное у тебя женское начало, что я уже влюбился?
— Это у тебя мощное кончало.
Миша запрокидывает голову назад и хохочет. Громко, заливисто и так заразительно, что я не сдерживаюсь и смеюсь вместе с ним. Наконец он снова опускает голову и смотрит на меня светящимися глазами.
— Кончало у меня мощное, да. Настолько мощное, что ты не устояла.
— Ой, ты слишком самоуверен.
— Так и есть. — Миша подмигивает. — Но ты все равно должна знать, что ты — моя любимая Белочка.
— Прямо таки любимая.
— Таки да.
