Эмили Роуз - Не изменяй любви
Он запомнил это! Он определенно помнил все, что имело отношение к ней, не так ли? Каждую мелкую, незначительную подробность.
— Ты прав. Но сегодня мне почему-то захотелось яичного рулета, — соврала Лесли. На самом деле она его ненавидела, но не заказывать же то, чего не мог есть Даниэль!
— В этом не было необходимости, — словно прочитав ее мысли, заметил он и положил свою руку на стол между ними. — Но здешний рулет действительно очень неплох.
Глядя на его сильную загорелую руку, Лесли ощутила мучительное желание положить сверху свою ладонь. Возможно, подбадривала она себя, именно на это он и рассчитывал. Сейчас он был не в состоянии сам взять ее за руку, как делал раньше, и быть может, таким образом предоставлял инициативу ей?
Но рука Даниэля лежала ладонью вниз, а не вверх, что было бы более красноречиво. Что если она неправильно поняла его жест? Вдруг он отдернет руку? Страх заставил ее плотнее прижать ладони к коленям, а через минуту Даниэль без комментариев убрал руку со стола.
— А ведь, пожалуй, — сказал он с неожиданным сожалением, — сегодня именно жареные орешки были бы для меня наиболее приемлемым блюдом.
— И в самом деле, — подхватила Лесли, печально глядя на опустевшую скатерть. У нее было такое чувство, будто она только что упустила единственный, неповторимый шанс. Она была рада, что Даниэль не видит ее лица. — Я должна была сообразить раньше.
— Еще не поздно переменить заказ, — улыбнулся он. — Воспользуйся случаем: когда эту повязку снимут, все орешки достанутся мне.
Отвечая, Лесли приложила максимум усилий, чтобы ее голос звучал как можно жизнерадостнее:
— Держу пари — ты ждешь не дождешься этой минуты.
— Конечно. Уж каких только аргументов я ни приводил, чтобы убедить Флетчера снять ее раньше, но этот непрошибаемый старый упрямец твердит одно: «Даниэль, тебе следует запастись терпением». — Даниэль добродушно рассмеялся и, осторожно нащупав стакан, отпил глоток воды. — Он все еще считает меня двенадцатилетним мальчишкой, который для того, чтобы ему не запретили участвовать в бейсбольном матче, способен спрятать за щекой кубик льда, перед тем как ему померяют температуру.
Лесли рассмеялась:
— Ты и правда так делал?
— Так мне, во всяком случае, рассказывают. Сам я запомнил только игру — до половины, а в себя пришел уже дома. С температурой тридцать восемь и девять. Но мы выиграли!
— Боже милостивый! — в ужасе покачала головой Лесли. — И у Миранды, похоже, тот же характер: всегда сражаться до конца.
Даниэль тепло улыбнулся:
— Да, мы все очень похожи. Симон всегда говорил… — Побледнев, он замолчал, не закончив фразы.
Лесли тоже молчала, не зная, что сказать. Точнее, она знала, что сказать ей нечего. Даниэль запретил ей говорить о Симоне.
— Извини, — сказал он после долгой паузы. — Я все еще никак не могу поверить.
— Я понимаю, — начала Лесли, но в этот момент появилась официантка с двумя чашками яичного супа, который, видимо, входил в состав заказа. В немом отчаянии она смотрела, как та ставит чашку перед ним, и спрашивала себя, следует ли ей дать знак, чтобы официантка их убрала. Даниэль не сможет справиться с супом!
Но было уже поздно.
— Пахнет просто восхитительно, — потянул носом Даниэль и широко улыбнулся. Официантка, к негодованию Лесли, тоже самодовольно улыбнулась, как будто принесла не банальнейший суп, а какую-нибудь пищу богов. Неужели она не понимала, как трудно ему будет его есть?
Однако, когда официантка удалилась и Даниэль все с той же широкой улыбкой повернулся к ней, настроение ее мгновенно улучшилось.
— Приступим! — сказал он весело. — Это следует есть горячим.
Лесли колебалась.
— Честно говоря, я не очень голодна, — сказала она, помешивая ложкой сгустки яичного белка.
— Неужели? А вот я голоден как волк.
Лесли опять, нахмурившись, взглянула на Даниэля. Как же он справится? Он как будто угадал ее опасения.
— Тебе придется мне помочь.
— Как? — От неожиданности она чуть не уронила ложку в суп.
— А вот как.
Он протянул ладонь и на ощупь стал искать ее руку. Лесли смотрела, как ладонь подбирается все ближе, пока наконец не уловила исходящее от нее волшебное тепло. Но не сделала ни малейшего движения, чтобы помочь ему. Он найдет ее сам. Она это знала.
И он нашел. Вначале пальцы Даниэля прикоснулись к ее локтю, затем скользнули по коже вниз, медленно, изучающее, как будто он заново знакомился с ней этим новым, чисто тактильным способом. Наконец он полностью обвил ее руку своей.
— Вот так, — повторил он, и Лесли, повинуясь неуловимому движению его руки, зачерпнула ложку супа и все так же медленно поднесла к губам Даниэля. Он проглотил и улыбнулся еще шире: — Обожаю яичный суп!
Сердце Лесли бешено стучало. Кто знает, может, это и вправду была пища богов… А Даниэль уже направлял ее руку за новой порцией супа. Однако, когда их руки приблизились к чашке, Лесли вырвала свою с такой силой, что ложка откатилась по скатерти в сторону.
Не пытаясь отыскать ее и не переставая улыбаться, Даниэль чуть наклонил голову.
— И это все, Лесли? Я даже толком не распробовал.
— Я… — Теперь, когда их руки не соприкасались, сердце Лесли начало биться ровнее, и вместе с этим пришло чувство легкой неловкости. Строго говоря, ничего особенного не произошло, разве что в ее воспаленном воображении. Она просто помогала ему есть суп, как это делали Аннетт, Миранда или медсестра в больнице. И ничего больше. — Я думала, ты не очень любишь яичный суп, — еле слышно закончила она оборванную фразу. Воображение воображением, но Лесли знала точно: кормить его таким образом она совершенно не в состоянии.
— Не помню, чтобы я это утверждал. Возможно, я говорил, что он может мне повредить… Или, — голос его стал вкрадчивым, — что я могу позволить себе есть его слишком часто. — Пальцы Даниэля скользили по ободку чашки, едва не окунаясь в жидкость. — Однако не думаю, что я мог сказать, будто не люблю его.
Лесли с сомнением смотрела на него. Может, он заигрывает с ней? Или это опять ее воспаленное воображение? Не зная что и думать, она нахмурилась. Если бы можно было хоть на миг заглянуть в его глаза! Тогда многое стало бы ясно. Но белоснежная повязка на голове Даниэля не оставляла ни малейшей надежды докопаться до сути его на первый взгляд ничего не значащих слов.
— Возможно, — холодно ответила она наконец. Если Даниэль нарочно говорил двусмысленно, она была вправе ответить тем же. — Или ты просто забыл, любишь ты его или нет.
9
В офисе Тони Келтона явственно ощущался запах денег. Больших денег. Даниэлю не нужны были глаза, чтобы понять: своим внутренним убранством помещение ничуть не напоминает детективные агентства, которые можно видеть в старых гангстерских фильмах Хамфри Богарта. Чуть слышно работали кондиционеры, в прохладном воздухе стоял свежий аромат цветов, от удобного кресла, в котором он сидел, исходил приятный запах натуральной кожи.
