Мелани Милберн - Страсть на продажу

— Конечно, нет, — соврала Шарлотта, бросив в его сторону гневный взгляд.

— Я не хочу, чтобы ты злилась на папу. Я его люблю.

Шарлотта опустилась перед дочкой на корточки.

— Знаю, милая и я… я… ммм… тоже его люблю. Просто я устала. У меня было очень много дел.

— Ты, правда, любишь папочку?

— Как я могу не любить того, кто подарил мне такое сокровище? — улыбнулась Шарлотта.

Деймон взял дочку за руку.

— Пойдем, малышка. Попрощаемся с гостями. Они ушли, а Шарлотта со вздохом повернулась к очередному приглашенному, который хотел ее поздравить. Ей не давала покоя мысль, что Деймон считает ее лгуньей. Откуда ему знать, что на этот раз она сказала дочке чистую правду?

Уложив Эмили, Деймон вернулся в комнату Шарлотты. Она читала журнал и почувствовала на себе его взгляд, но не оторвалась от чтения, притворившись, что ее заинтересовала статья.

— Я хочу поговорить с тобой.

— О чем? — Шарлотта с безразличным видом перевернула страницу, не подняв головы.

Деймон подошел ближе и выхватил журнал из рук жены.

— Эй, я читаю!

Он бросил журнал на пол.

— Хочешь игнорировать меня? Не получится, Шарлотта.

— Ты не обращал на меня внимания последние три недели, — парировала она. — Ты даже слова не говорил мне, только если при Эмили. Тогда ты, конечно, был необычайно мил.

— Эмили очень чувствительная. И она понимает, что между нами напряженные отношения. Я заметил, что, когда мы вместе, она гораздо чаще сосет пальчик.

— И что ты предлагаешь? — Шарлотта с вызовом посмотрела на него. — Чтобы мы любезничали и целовались?

— Это стало бы неплохим началом.

— Иди к черту! — Шарлотта встала с постели.

— Мы теперь муж и жена, Шарлотта. — Деймон схватил ее за руку и заставил посмотреть ему в глаза. — Завтра мы едем на Санторин, где будем жить в одной комнате и спать в одной постели. Я не хочу, чтобы кто-нибудь, а тем более моя мать, узнали, какие между нами в действительности отношения.

— То есть ты не рассказал матери правду?

— Конечно, нет. — Деймон отпустил жену. — Я хочу, чтобы она радовалась первой внучке и не волновалась, что у нее больше не будет внуков.

У Шарлотты что-то перевернулось внутри. Она в шоке уставилась на мужа.

— Ты хочешь еще детей? — спросила она. — От меня?

— Не вижу в этом проблемы. У нас уже есть дочь. Это естественно — хотеть завести еще детей. Брата или сестренку для Эмили. И… прости, что я так обошелся с тобой в тот первый наш вечер вместе.

— Ухты, неужели я слышу извинения? — хмыкнула Шарлотта.

Ей нужно было злиться на него, чтобы избавить себя от еще более глубоких ран.

— Да, я совершил ошибку. Признаю. И я хочу сохранить наш брак. Не только ради Эмили, но и ради нас. Она чудесный ребенок. И я не знаю, как благодарить тебя за то, что ты решила сохранить ей жизнь. Многие молодые девушки в такой ситуации выбирают аборт.

Шарлотта закусила губу. Вначале ее, если честно, терзали противоречивые чувства. Мама тяжело заболела, а сестра нуждалась в поддержке. Но Шарлотта так и не решилась избавиться от ребенка, который был частичкой Деймона.

— Я полюбила ее с того момента, как узнала, что она во мне.

Деймон приблизился и нежно провел рукой по ее щеке.

— Я тоже люблю нашу дочку. И все для нее сделаю.

— Ты доказал это, женившись на мне. На женщине, которую ненавидишь.

С минуту Деймон молча смотрел на жену.

— Возможно, со временем наше недоверие угаснет. Мы ведь желаем друг друга, а значит, есть надежда, что наша страсть поможет нам пережить все трудности.

Деймон провел пальцем по ее нижней губе, и Шарлотта задрожала.

— Пойдем в постель, дорогая, — произнес он нежно. — Это наша первая брачная ночь.

— Т-то есть… мы будем спать вместе?

— Разве не так поступают все мужья и жены?

— Да, но…

Он подступил ближе, и у Шарлотты голова пошла кругом. Она потянулась к нему, и Деймон поспешил воспользоваться приглашением.

Он впился в ее губы, удовлетворяя свой голод, длившийся бесконечные три недели. Подтолкнув Шарлотту к кровати, он упал на нее сверху, накрыв своим мощным телом.

Ее руки знали свое дело. Скоро Деймон оказался на ней совершенно обнаженный. Она потянулась ему навстречу, а он, запустив руку в ее густые волосы, другой стал ласкать ее грудь, покусывая и посасывая набухшие от возбуждения соски.

— О да… прошу тебя… — Шарлотта развела бедра, обвив ногами его торс.

— Потерпи, милая, — прохрипел Деймон, опускаясь к ее животу и ниже, туда, где остался после родов небольшой шрам. — Были сложные роды? — выдохнул он, лаская ее живот там, где девять месяцев она носила его ребенка.

Да, очень сложные. Это был самый счастливый и одновременно самый одинокий день в ее жизни. Она прижимала к груди дочку и горевала, что Деймона нет рядом, чтобы разделить с ней радость.

— Да… я двенадцать часов провела в операционной. Пришлось делать кесарево. Мама умерла за три недели до этого, а Стейси… я не знала, где она была в тот день.

— Шарлотта…

— Все нормально. У меня были хорошие врач и акушер.

— Было больно? — Деймон снова нежно коснулся шрама.

— Не так, как при мысли потерять ее.

Он смотрел на нее так, будто видел впервые.

— Ты отличная мама.

— Спасибо…

Деймон снова поцеловал ее, возрождая былую страсть. Его рука скользнула с живота ниже. Туда, где скрывалось самое ценное сокровище.

Шарлотта простонала и прогнулась навстречу его умелым пальцам. Она прерывисто дышала, шепча его имя, когда он, наконец, вошел в нее и тела их закружились в танце, старом как мир.

Шарлотта ощутила, как его тело словно вспыхнуло огнем, дыхание стало чаще. Она чуть приподняла бедра, и этого было достаточно. Деймон простонал, наполняя собой все ее существо.

С губ Шарлотты сорвался сладостный вздох. Она снова вернулась с небес на землю.

— Я слишком тяжелый для тебя?

— Нет, — прошептала она. — Ты чудесный…

Прошло какое-то время, прежде чем Деймон понял, что Шарлотта заснула. Ее тело было полностью расслаблено. А руки обнимали его так, словно она никогда больше не отпустит его…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Как только самолет приземлился в Афинах, Шарлотта занервничала. Полет прошел хорошо по всем параметрам. Кроме того, она заметила, что его отношение к ней смягчилось. Деймон говорил с ней на нейтральные темы, ничем не проявляя свои прежние злость и неприятие. Шарлотта размышляла, вызвано ли это тем, что на борту находились его сотрудники или он искренне решил оставить прошлое позади.