Сара Крейвен - Скромница в ловушке
А потом — все закончилось. Она слышала, как участилось его дыхание. Он запрокинул голову, резко, почти с горечью, закричал, и она ощутила, как внутри ее разлился обжигающий жар. Он замер, и воцарилась тишина.
Мгновение или два Анджело не шевелился. Склонив голову, он тяжело дышал, пот катился по загорелому телу. С той же нежностью, что и вначале, он поднялся и лег рядом с ней, одной рукой прикрывая глаза.
Элли тоже лежала тихо, ее сердце бешено колотилось от осознания, что сейчас произошло. Слова «хуже просто не могло быть» вертелись в ее голове, но она была не уверена, верит ли им.
«Он сделал то, что я описала как приемлемое для меня, — думала она. — Ни больше ни меньше. Я противостояла ему и выиграла, так почему же сейчас во мне столько растерянности? Это же совершенно не имеет смысла!»
Она медленно повернулась, чтобы взглянуть на него, когда он сел, спустил ноги с кровати и потянулся за своим халатом.
— Поздравляю, Елена, — бросил он через плечо, — ты стойко прошла испытание. Будем надеяться, вскоре у тебя появятся хорошие для меня новости, и тебе не придется проходить это заново.
Она смотрела, как он идет к двери. Ее рот приоткрылся, готовясь сказать что-нибудь. Она не знала что, может, просто его имя? Но дверь закрылась, и было уже поздно.
«Слишком поздно», — медленно повторила она про себя, зарываясь в подушки.
Следующий апрель
Элли давно научилась вести себя подобающе на званых вечерах, на которых Анджело требовал ее присутствия.
Научилась входить в зал под руку с ним, едва касаясь его, и улыбка в эти моменты не сходила с ее лица. Научилась выглядеть так, как выглядит ухоженная молодая жена на первой годовщине свадьбы с самым роскошным мужчиной в городе. Ей удавалось ослеплять всех бриллиантами и другими драгоценностями — знаком того, что граф Манзини доволен своим браком.
Она знала: ни один взгляд, дружеский, враждебный, восхищенный или завистливый, не должен поймать ни намека на ее ужасный провал и его горькое разочарование. Их общий продолжающийся кошмар…
Сегодня был прием, организованный с помощью графини Козимы в пользу сирот, такой же прием, как и многие до него. Элли медленно двигалась по залу, стройная фигурка в черном платье, в руке покоился почти нетронутый бокал, она останавливалась, приветствуя знакомых, смеялась, говорила и продолжала движение, безукоризненная и безмятежная.
Но под этой маской все внутри ее сжималось в ожидании возвращения в Востранто и обещанного ежемесячного визита мужа в ее спальню, делового и недолгого. Ее условия соблюдались им с необычайной четкостью. Единственная реплика между ними состояла из вопроса Анджело об ее ощущениях, когда он брал Элли.
И каждый раз ей нужно было сообщить ему — она не забеременела.
«Но, может, все будет иначе? — думала она. — Может, сегодня природа сжалится и все случится, как случилось несколько недель назад с Тулией».
Если же восторженные поздравления Элли и скрывали совсем другие эмоции, никто, кроме нее, об этом не знал.
— И у тебя скоро тоже будет ребенок, Елена, — жизнерадостно заявила Тулия, обнимая ее. — Тогда наши дети смогут играть вместе.
Тетя Доротея фыркнула и собиралась уже высказать какую-то колкость, но встретила твердый взгляд Козимы.
Сегодня бабушка Анджело сидела на стуле с высокой спинкой. Увидев Элли, она улыбнулась и поманила ее к себе:
— Моя милая, я хотела бы представить тебе матушку Фелиситас, настоятельницу монастыря Дочерей Рождества, при котором устроен приют.
Матушка стояла рядом с ней — маленького роста, с румяными щеками и блестящими темными глазами, одетая в длинное серое платье. На голове ее был накрахмаленный белый убор монахини.
— Мне очень приятно, графиня. — Матушка Фелиситас кивнула, оценивающе поглядывая на Элли. — Семья Манзини всегда поддерживала нас, а ваша крестная, княгиня Дамиано, тоже наша благодетельница. — Она улыбнулась. — Мне сказали, в отличие от матери и бабушки графа вы — работающая жена, но я надеюсь, что в будущем вы сможете найти время в своей напряженной жизни и для нас. Это будет честью для меня.
Элли слегка покраснела:
— Я… я с удовольствием. Хотя я никогда не умела ладить с детьми.
— Но это скоро изменится, я думаю. — Матушка Фелиситас по-доброму взглянула на Элли. — Это жизнь.
— Да, — тихо согласилась Элли. — Я надеюсь.
— Я должна идти, — добавила настоятельница. — Доброй ночи, дорогая Козима, спасибо за то, что ты делаешь для этих детей. Пожалуйста, поскорее привози к нам очаровательную жену графа Манзини. Мы будем очень рады.
— Подойди и посиди со мной, мое дитя, — сказала бабушка Козима, когда матушка ушла. — Ты немножко бледна сегодня. Не слишком много работаешь?
— Не думаю.
— Анджело проводит в «Галантане» времени больше, чем когда-либо, — задумчиво продолжила его бабушка, — и, похоже, до сих пор пользуется своей квартирой в городе. — Она помолчала. — Надеюсь, посреди этой рабочей суеты вы находите время друг для друга? Это нужно, дорогое дитя, для того, чтобы брак был удачным.
Элли наклонила голову.
— Для удачного брака нужны двое, которые любят друг друга, — тихо сказала она, — а не те, кого силой принудили к браку ради устаревших традиций.
— Тебе до сих пор представляется все именно так? — мягко спросила Козима Манзини. — Мне жаль это слышать. — Она грустно улыбнулась. — Я не отрицаю, у моего внука есть серьезные недостатки, но я надеялась, что к этому времени он найдет пути стать твоим мужем, что вы уже будете строить жизнь вместе.
Элли взглянула на сжатые в кулаки руки:
— Я не думаю, что это осуществимо. Мы просто не подходим друг другу.
— Мне очень жаль слышать это, — тихо сказала Козима. — Видишь ли, моя дорогая, задолго до той ночи в Ларгоссе мы с твоей крестной и Доротеей считали, что ты будешь идеальной женой для Анджело. Думали, вы найдете себя друг в друге. — Она вздохнула. — Кажется, мы оказались не очень умны…
Элли помолчала немного, затем, слегка запинаясь, спросила:
— Анджело знал, о чем вы думали, чего хотели?
— Милое дитя, не было секретом, что его семья и друзья считали, что ему пора жениться.
— И ему предложили… меня?
— Упомянули, возможно, не более…
— Ясно. — Элли поднялась, поправляя платье. — Это многое объясняет.
— Елена, — бабушка Козима взяла ее за руку, — скажи мне, что Анджело хорошо с тобой обращается…
— Хм… в таких обстоятельствах он очень внимателен. И щедр тоже. — Она коснулась бриллиантов в ушах и на груди и улыбнулась: — Мне не на что жаловаться.
