Однажды стану твоей - Натали Андерсон
— Я решил побыть с тобой. — Его теплое дыхание мягко коснулось ее лба.
— Хорошо. — Она взяла его за руку и сглотнула.
Оглядевшись, Вайолет внезапно поняла, что гости заметили его появление и Роман смущается.
— Где ты взяла платье?
— Это старое платье дочери Линды с выпускного вечера.
— А серьги?
— Бижутерия от Линды.
— Она так тебе сказала?
Вайолет коснулась пальцами уха:
— Камни слишком массивные и не могут быть настоящими.
Его глаза сверкнули, и она все поняла.
— Бриллианты настоящие? — Она была потрясена.
— Я этого не утверждал. — Он пожал плечами.
— Вы с Линдой сговорились?
— Это фамильные драгоценности. Их годами никто не надевал.
— А если я их потеряю? — Она затаила дыхание. — Зачем ты это сделал?
— Я просто хотел тебя порадовать.
— Мы можем поболтать в укромном месте, — сказала Вайолет. — Здесь никому нет до меня дела.
— Неправда. Я наблюдал за тобой. Тот парень с интересом щебетал с тобой.
— Он говорил со мной о кошках Линды.
Роман вздохнул:
— Раз уж ты надела выпускное платье и старинные драгоценности, нам надо потанцевать. Если мы будем танцевать, все оставят нас в покое.
Вайолет видела, как Линда наблюдает за ними, стоя в дверях и с вызовом вздернув подбородок. Она никому не позволит помешать им. Гости постарше знали о прошлом Романа. Конечно, им было любопытно, но они были слишком хорошо воспитанны и сострадательны, чтобы вмешиваться. Поэтому Вайолет и Роман танцевали в глубине комнаты в тени, максимально затерявшись в толпе.
Казалось, они не могут оторвать взгляды друг от друга. Звучала медленная джазовая музыка с элементами рождественских мелодий. Пианист был талантлив, как и певец.
— Гости уйдут в одиннадцать, — пробормотал Роман. — В полночь в городе будет церковная служба для желающих. Остальные вернутся домой и будут открывать подарки.
Он изнемогал от желания. Вайолет напоминала ангела на вершине рождественской елки. Совершенная миниатюрная женщина, одетая в серебро. Она хохотала, когда он впервые заметил ее. Она очаровывала всех, особенно его.
Ее красивые блестящие волосы были наполовину заплетены в замысловатую косу. Она была красива: высокие скулы, сердцевидное лицо, изящные уши. От нее исходил серебристый свет, а в ее глазах сверкали звезды.
— Как ты? — Она прервала его размышления. — Ты какой-то угрюмый.
— Я в порядке.
Роман потер глаза тыльной стороной ладони. Находясь здесь рядом с Вайолет, он испытывал одновременно и радость, и душевную боль. Столько воспоминаний нахлынуло на него сразу. Он хотел вспоминать только хорошее.
— Я помню здешние балы. Моя бабушка Джоан разрешала мне открыть один подарок, а потом отправляла меня спать.
Вайолет широко улыбнулась:
— Она избаловала тебя.
— Да.
— У тебя был носок для подарков?
— Да. В нем всегда была новая шерстяная шапка, связанная Джоан. Но я постоянно терял его в лыжный сезон.
— Шапка вроде тех, что мы видели на ярмарке?
Он кивнул, и она придвинулась ближе к нему.
— Давай поднимемся наверх? — предложил он.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Роман не ответил, а просто потянул за руку.
В приватном крыле он не включил свет и не задернул шторы, поэтому в окно светили звезды. Он привлек Вайолет к себе на диван. Огонь в камине излучал жар и свет, отчего она еще больше сияла.
— Я рада, что у тебя остались счастливые воспоминания, — мягко сказала она. — Но иногда больше всего ранят именно они.
— Я двадцать один год не приезжал сюда на Рождество.
Она молча посмотрела на него, и он вдруг разговорился.
— Джоан умерла в июле — через месяц после рождения Элоизы. У нее был инсульт. Мой дедушка был убит горем, быстро ослабел и прожил без нее всего несколько месяцев. Я… — Он пожал плечами. Его сердце так сильно заныло, что он отвел взгляд, чтобы не видеть сочувствия в глазах Вайолет. — Я предпочел жить с бабушкой и дедушкой, потому что мои родители были в подавленном состоянии. Я не понимал, почему им не хватает меня одного. Но потом родилась Элоиза, и в следующие полгода я потерял и бабушку, и дедушку.
— Детей надо баловать, — тихо произнесла она. — Меня тоже в своем роде избаловали.
— Я не хотел возвращаться сюда на Рождество после их смерти. — Он смотрел на догорающий огонь в камине. — Именно я предложил поехать в Шотландию на Рождество в тот год.
Вайолет замерла:
— Они бы не поехали, если бы не захотели.
— Я знаю. Я сказал отцу, что это будет повод проверить возможную покупку отеля. Я знал, что он согласится. Моя мать не хотела брать ни няню, ни водителя. Она желала, чтобы мы были вчетвером, как настоящая семья.
— Не вини себя за аварию, Роман. Решения принимали взрослые. Тебе было десять лет.
— Но я родился в семье бизнесмена. И я знал, что они согласятся поехать.
Вайолет не стала спорить. Она взяла Романа за руку, держала ее между своими ладонями и молчала.
* * *
Когда Вайолет проснулась, Роман крепко спал. Она обдумывала то, что он ей сказал. В том году он понес столько потерь! Ей хотелось обнять его и любить.
Она уже любила его.
Вайолет замерла, свернувшись калачиком на диване, когда поняла правду. Она по уши влюблена в Романа. И причина не только в том, что он великолепен, остроумен, добр, умен и невероятно сексуален. Однако ему не нужна ее любовь. Он серьезен и зациклен на работе, и ему быстро надоедают женщины. Скоро и она ему наскучит. В конце концов, он все поймет и откажется от свадьбы. Он поселит ее в каком-нибудь шикарном доме и позаботится о том, чтобы у нее и ребенка было все необходимое.
А значит, она никогда не согласится выйти за него замуж. Брак уничтожит ее. Она не может быть прикованной к Роману до конца своей жизни из-за ребенка. Ей хочется контролировать свою жизнь, но все важное и фундаментальное остается вне ее контроля. Любить можно только то, что у тебя имеется, пока это было возможно.
Наконец-то Вайолет поняла свою мать. Та всегда старалась облегчить жизнь тому, кто уязвим. Вайолет была уязвимой, и ее мать хотела создать для нее сказочное существование. Иррациональное, почти отчаянное желание сделать все намного лучше, чем хорошо. Но это было невозможно. Идеала не бывает. Нельзя слишком стараться, слишком много думать и беспокоиться за кого-то. Надо просто смириться с неизбежным. Будь что будет. Вайолет следует верить, что все будет хорошо. Сегодня Роман открылся ей и хотел побыть с ней, потому что…
Ему нравится заниматься с ней любовью, Сегодня их близость была особенной. Все
