Дай нам шанс (СИ) - Аля Алая
Его губы снова на моих. Язык по языку, звук сталкивающихся зубов, задушенные стоны.
— Катя, Катюша…
— Тим… — Касаюсь губами его шеи. Жадно вдыхаю аромат терпкого парфюма смешанный с натуральным запахом тела, — что мы делаем? Ты несвободен.
— Нет, — он замирает, вжимается лбом мне в висок, — свадьба спланирована, назначена дата. Мне казалось, я определился с тем, чего хочу.
— Тогда зачем?
Руки перемещаются на мою талию и сжимаю, сильно, пособственнически.
— Я тебе не подхожу Тим, ты когда-то сам так сказал. Пожалуйста, не играй со мной, я не из таких.
— Я не играю.
— Тогда что это? Я запуталась. Не понимаю. Ты женишься, ты целуешь меня.
— Как мне жениться на другой, если я постоянно думаю о тебе?
— Думаешь?
— Думаю. На работе, в душе, пока разгребаюсь с делами в Москве и уговариваю себя, что очередная поездка в Питерский филиал — самая насущная необходимость.
— И что ты собираешься с этим делать? — мои пальцы мимо воли сжимают его футболку сильнее, — Тим, я не буду твоей любовницей. То, что случилось год назад — это был порыв, я сходила с ума после развода, мне хотелось испытать, что такое быть с другим мужчиной. Ты мне очень понравился… думаю, это очевидно. Я разрешила себе отношения без обязательств, легкий летний роман. Но тогда ты был свободен.
Опять молчание, счет на секунды, за ними минуты в одном прерывистом дыхании на двоих, тягостные в ожидании его ответа.
— Я все решу, — Тим шумно выдыхает.
— У меня есть Тамила, — шепчу тихо и неуверенно.
— Знаю, у тебя прекрасная дочь.
Тимофей меня отпускает и прислоняется спиной к стене соседнего дома. Между нами образуется расстояние в метр или полтора. Мне сразу становится прохладно. В темноте я практически не вижу Тимофея, лишь контур, подсвеченный слабым светом низких уличных фонарей от дорожки, проходящей рядом.
— У тебя с бывшим все? Точно, Кать?
— Да.
Вкладываю в ответ всю свою уверенность. Никакие силы не заставят меня вернуться к Демиду после того, что он сделал. Любовь давно ушла, оставив после себя горечь разочарования. Да и вижу я прекрасно, что ему нужно — бывший муж бежит от проблем с Надей и малышом. Плач, бессонные ночи, подгузники и вечно уставшая женщина, которая не в силах уделять ему время. У нее нет маникюра, отросшие корни, одежда с запахом отрыжки ребенка, опухшие от слез глаза, истерики. К сожалению послеродовой депрессии мне избежать не удалось, слишком сильным прессинг был со всех сторон. Идеальная мать, жена, я не справлялась.
— У меня есть твой номер, я буду тебе писать.
— Хорошо.
До нас долетел голос ведущего с поляны. Автобус за отъезжающими в город прибыл.
— И поцелую еще раз, пока ты не уехала, — Тим притянул к своей груди. Мне не хочется никуда ехать, прощаться. Нахожу в темноте его губы, целую, обнимаю за шею. Не сопротивляюсь, когда Тимофей разворачивает нас и вытрамбовывает мою спину в стену, подсаживает выше, заставляя обнять его торс ногами, — Катя, Катя… еще минута и я тебя никуда не отпущу.
В паре метров раздается хлопок. У одного из фонарей лопается плафон и гаснет свет. Резкий звук немного приводит в себя нас обоих. Улица не место для откровенных ласк.
— Дай мне неделю, — Тим помогает мне крепко стать на ноги. Я, как могу, привожу себя в порядок. Но ни опухших губ ни горящих глаз мне не скрыть.
— Она у тебя есть, — целую его коротко на прощанье. Уходя, то и дело оборачиваюсь на его силуэт, привалившийся в темноте к углу дома. Я не хочу скрываться, но в сложившихся обстоятельствах так будет лучше. Не хочу слухов и лишних проблем.
Уезжающих провожают одной дружной подвыпившей толпой. Лида пригрелась в объятьях блондина, Вадика с его дамой сердца не видно. Оля в стороне пьяная и злая. Как-то ей придется смириться с тем, что Тимофей выбрал меня.
В квартиру родителей пробираюсь потихоньку, хочется скорее прилечь. Однако мама встречает меня на кухне встревоженной.
— Ты почему не спишь? — удивленно смотрю на нее в ночной сорочке с чашкой чая.
— Не могла уснуть, тебя ждала.
— Ладно, пойду спать, только умоюсь.
— Как погуляла? — напряженный мамин взгляд шарит по моему лицу. Примерно так она смотрела, встречая меня с первой дискотеки и любых затянувшихся допоздна мероприятий. Выспрашивала кто был, что пили, не натворила ли я дел и не оскандалилась ли.
— Нормально.
— Тебе Демид не звонил?
— Пять раз, пока я была в дороге, но я не взяла, — скрадываю руки на груди. Плечом упираюсь в косяк.
— Для тебя стараешься, стараешься, а толку ноль, — мама махнула на меня рукой, подперла щеку кулаком, — когда ты уже повзрослеешь, Кать?
— Что значит повзрослеешь?
— Начнешь наперед думать. Съемная квартира, ребенок, денег вечно нет. Мне тебя жалко.
Начинается…
— Мам, не надо меня жалеть.
— Я хочу, чтобы ты жизнь достойно прожила, а не мыкалась по чужим углам, — ее ладонь с силой ударила о стол. Когда-то это на меня производило сильное впечатление. Становилось стыдно, хотелось стать совсем маленькой и забиться в угол. Я чувствовала свою полную никчемность, растерянность. Сейчас лишь отрывается неопрятным напряжением во всем теле, застрявшим в легких воздухом. Я почти научилась держать удар, — для этого я тебя рожала? Скажи мне, для этого? Я тебе и тогда, когда Демид в первый раз уходил, говорила как делать надо, но ты все сама справлялась. Два года в трубу спустила. И дальше собираешься так продолжать?
— Я иду спать, разговор окончен, — гордо вздёргиваю подбородок.
— Что, напилась уже?
— Хватит! — У меня лопаются нервы. Внутри буквально раздирает. Не должно быть так тяжело и больно рядом с близким человеком. Сил нет больше терпеть и каждый раз пытаться оправдать мамину «заботу», — ты не можешь так со мной разговаривать. Я взрослый человек.
— Где, в каком месте?
— Вы чего кричите? — на наши голоса выходит сонный отец.
— Твоя дочь как всегда включила гордую.
— Катя, дочка, — отец недовольно хмурится, — мы как лучше хотим.
— Не лучше, — качаю я головой, — последний раз говорю, я к Демиду не вернусь. Он может общаться с дочерью, но не больше. Я предателя не прощу.
Отец как обычно отмахнулся. Скрылся у себя в комнате, хлопнув дверью.
— Значит так, — мама поднялась на ноги, — раз ты такая независимая, справляйся сама. Нечего скидывать на наши руки Тамилу, а самой развлекаться бегать. Все, как за ум возьмешься, тогда поговорим.
Развернувшись, ухожу в ванную, меня всю трясет. В
