Линда Инглвуд - Символ любви

Леди Элизабет нахмурилась и внимательно посмотрела на девочку. Очевидно, то, что она сказала, не было для нее новостью.

– У папы есть на то причины, – примирительно произнесла она. – Не забывай, что он любит тебя больше всего на свете.

Джанин положила руки Фиби на плечи.

– Ладно, молодая леди. Теперь ты видела всех, кто идет на благотворительный вечер. Время ложиться спать. Иди чисть зубы и выбирай книжку, которую мы будем читать.

– Две книжки, раз я никуда не иду.

– Хорошо, – вздохнула Джанин, – две так две.

Фиби издала победный вопль и побежала в ванную.

– Вам кажется, что я слишком мягка с ней? – спросила Джанин, увидев взгляд, которым леди Элизабет проводила девочку. – Просто я знаю, как она расстроена, что ее не взяли.

– Судите по себе?

– Хождения по светским мероприятиям не значились в списке моих обязанностей.

– Мне вас очень жаль. Вы не могли не чувствовать предпраздничную атмосферу подготовки. Конечно, для такой молодой женщины, как вы, трудно все время заниматься только ребенком.

– Да-да, конечно. – Джанин машинально соглашалась, думая в этот момент о другом. – Вы знаете, есть еще кое-что, что меня тревожит…

– Я вас слушаю. – Графиня была вся внимание.

– Это касается Малколма. Сегодня произошло нечто… – Джанин осеклась, сообразив вдруг, что перед ней стоит женщина в вечернем платье и дорогих украшениях и сейчас вряд ли подходящий момент для разговора. – Простите меня. Вы, наверное, уже ждете не дождетесь, когда я отстану от вас со своими глупостями. Не смею вас больше задерживать.

– Ерунда! – Леди Элизабет энергично взмахнула рукой. – Давайте присядем и поговорим. Вечер никуда не убежит.

– Ну, если вы не против…

Они направились с соседнюю гостиную и сели на диван.

– Так что там с моим племянником? – спросила графиня. – Это как-то связано с тем, на что пожаловалась Фиби?

Джанин утвердительно кивнула, опять поразившись проницательности этой женщины.

– Все прихорашивались к празднику. И Мэрианн накрасила Фиби. Потом я пошла к Мэрианн, посмотреть очередное платье, а когда вернулась, застала Малколма, который в приказном порядке требовал от дочери немедленно смыть всю косметику… Мне кажется, он перегибает палку. Фиби всего лишь маленькая девочка. А всем девочкам нравится выглядеть как взрослые. Я знаю, что такая реакция как-то связана с его бывшей женой. Но когда я завела об этом разговор, он отказался говорить на эту тему.

Джанин потупилась, не решаясь смотреть в глаза своей собеседнице.

– Вы хотите знать, что у него произошло с женой?

– Да. И это не досужее любопытство, – быстро произнесла Джанин. – Просто я вижу, что прошлое постоянно влияет на его взаимоотношения с Фиби. И я хочу найти способ прекратить это.

– Я вас понимаю, – сказала леди Элизабет и глубоко вздохнула. Некоторое время она молчала, потом начала, тщательно подбирая слова: – Малколм женился на женщине удивительной красоты. Но она страдала страшным пороком… нимфоманией. Вы знаете, что это такое? – Джанин отрицательно покачала головой. – Это значит, что она была не в силах отказать мужчине, который пытался ее соблазнить. Она даже не понимала, что делает что-то плохое. Ведь Эстер по-своему любила Малколма и, конечно, свою дочь. Но она просто ничего не могла с собой поделать. Представьте, что чувствовал Малколм, когда, находясь в какой-нибудь деловой поездке, знал, что его жена сейчас может спать с его партнером по бизнесу, секретарем или даже шофером? Эстер не делала различий. Она просто не могла отказать… никому.

– Так ему все было известно?

– Сначала, конечно, нет. Когда все открылось, он пробовал как-то воздействовать на нее. Но все оказалось бесполезно.

– Значит, они развелись и он оставил дочь себе, – предположила Джанин.

– Если бы все было так просто, – вздохнула леди Элизабет. – Люди его положения, как правило, не разводятся. Поэтому Малколм продолжал жить с женой под одной крышей и делать вид, будто все идет нормально. Наверное, это был самый мучительный период его жизни. Он длился чуть меньше года. В конце концов мы уговорили его откупиться от Эстер, то есть дать ей некую сумму, чтобы она согласилась жить отдельно. Для нее это тоже стало своего рода потрясением. Ведь она испытывала к моему племяннику нежные чувства. И еще Эстер очень оскорбилась, когда поняла, что ее хотят «выгнать». Но тем не менее согласилась. И она продолжала приезжать в замок почти каждый день, чтобы навестить Фиби.

– Но я ни разу ее не видела, – заметила Джанин. – Неужели потом Малколм запретил ей видеть собственную дочь?

– Нет, что вы. Ведь он прекрасно понимал, что она отчасти не виновата в том, что делает. Нимфомания – это своего рода болезнь. Все кончилось само собой… Эстер умерла.

– О Господи…

– Да, она ехала из поместья, которое ей купил Малколм, к нам в замок, чтобы в очередной раз навестить Фиби, и… Ее машину нашли в реке под мостом. И она, и ее водитель погибли, причем… – Графиня замялась. – Причем состояние их одежды и то, что оба оказались на переднем сиденье, говорило о том, что скорее всего они решили заняться любовью на полном ходу. – Леди Элизабет тяжело вздохнула. – Теперь вы понимаете, почему Малколм опасается, что Фиби станет похожей на свою мать. По этой же причине он так негативно относится к влиянию Мэрианн на дочь. Его сестра своенравна и порой не думает ни о чем, кроме своего удовольствия. А он считает, что именно это качество явилось основополагающим фактором болезни Эстер.

Какой же это был для него кошмар! – подумала Джанин. Ведь Малколм такой самолюбивый и гордый, и ему приходилось терпеть этакое. Есть от чего возненавидеть брак!

Леди Элизабет встала с дивана и пошла к двери. Джанин последовала за ней.

– Теперь я все понимаю, но ведь Фиби этого не объяснишь, – сказала она. – Малколм до сих пор переживает из-за того, что произошло, поэтому не всегда правильно оценивает поведение дочери. Нельзя, чтобы ни в чем не повинная девочка расплачивалась за дурные поступки матери. Иначе между ней и отцом разверзнется пропасть, как между Мэрианн и лордом Макензи.

– Наверное, вы правы. – Графиня улыбнулась. – Именно поэтому я так рада, что вы здесь. Вы поможете ему понять, что он делает не так.

– Но я не имею права предъявлять ему какие-либо претензии.

– Тем не менее вы не можете молчать, когда видите, что с Фиби поступают несправедливо.

– Вы обо мне слишком высокого мнения. Я каждый раз боюсь, что потеряю работу, когда делаю что-то, что делать по идее не должна…

Например, когда целуюсь с Малколмом. Да, поцелуй, которым они обменялись в лесном доме, был просто замечательный. Но больше она никогда не потеряет контроля над собой настолько, чтобы не только не противиться столь интимным ласкам, но и самой их выпрашивать.