Острота тайных ласк - Донна Хилл
— Я соберу свои заметки и принесу их тебе утром, если ты не против. Я дождусь Ти. Тебе нет нужды торчать здесь.
— Конечно. Я увижу вас всех завтра. Дай Ашанти знать, — сказала она, помахав рукой, а затем направилась к своей машине.
Она знала, что, если представится возможность или необходимость, ее предадут те самые мужчины, которые клялись в верности. Так что, если бы Монтгомери было что рассказать, она бы послушала. Но ей больше не будет больно. И единственный способ предотвратить это — никого не впускать и никогда не доверять чувствам.
— Куда ты пошел? — спросил Стерлинг, зажимая свой мобильный телефон между щекой и плечом.
Монтгомери открыл дверцу своей машины.
— Чувак, я даже не знаю, как получилось, что я сказал «да». Она попросила меня прийти в студию и поговорить с главой отдела и другими продюсерами этого сегмента.
— Я предупреждал тебя, что мне нужно быть твоим свидетелем. Так как прошла встреча?
— Все было очень профессионально и безукоризненно.
— Итак, когда выйдет выпуск?
— Они прорабатывают детали и студийный график. Неделя или около того. Ну и… она хочет снова быть со мной.
Стерлинг повернул ключ в замке зажигания.
— Я надеюсь, ты закрыл эту дверь на замок и выбросил ключ?
— Я так и сделал. Послушай, сегодня днем было довольно неловко, что Лекси появилась вот так.
Стерлинг усмехнулся:
— Ты думаешь?
— Тебе удалось с ней поговорить?
— Ага.
— Эй, чувак, ты собираешься заставить меня умолять?
Стерлинг смягчился и рассказал, о чем говорил с Лекси.
— Теперь тебе лучше? — спросил он, поддразнивая.
— Да. Я собираюсь отправиться домой, принять душ, переодеться и пойти к ней домой. Посмотрим, смогу ли я объяснить.
— Ты готов рассказать ей все подробности о тебе и Стелле?
— Столько, сколько ей нужно знать.
— Эй, это твоя жизнь. Делай то, что ты считаешь лучшим. И, кстати, ты ведь знаком с Ашанти?
Монтгомери усмехнулся:
— Стерлинг, ты запал на нее?
— Я думаю, что, возможно, захочу познакомиться с ней поближе, вне работы. Это было странно. Я увидел ее, и, когда она посмотрела на меня, я почувствовал, что… — Он сделал паузу: — Я не знаю. Я не могу этого объяснить.
На этот раз Монтгомери расхохотался во весь голос.
— Такое случается и с лучшими из нас. Что ж, послушай, я скажу тебе так, как ты говоришь мне: думай своей головой. Не позволяй отношениям мешать работе. И обращайся с ней достойно, несмотря ни на что.
Монтгомери вышел из горячего душа. Всю дорогу домой он спорил сам с собой: должен ли он сначала позвонить ей или просто появиться? Звонить или не звонить — вот в чем вопрос. Он усмехнулся про себя, набрал ее номер.
— Алло? — На заднем плане слышался шум, похожий на работу машин. — Привет, Лекси. Это я, Монти.
Постепенно шум, казалось, стихал.
— Извини, я была на заднем дворе. Мой отец косил газон.
— Э-э-э… я подумал, что, если ты наконец освободишься от работы, я мог бы зайти.
— Хорошо…
О черт. Его желудок поднимался и опускался. Он ненавидел это слово.
— Какое время подходит?
— Семь.
— Круто. Увидимся в семь.
— Хорошо!
Звонок закончился. Монтгомери крепко зажмурился от облегчения.
— Папа! — воскликнула Лекси, перекрикивая рев мотора.
Она замахала руками над головой, чтобы привлечь его внимание. Он заглушил двигатель и снял наушники.
— Монтгомери Грант собирается зайти около семи. Чтобы поговорить о проекте. Я думаю, ты захочешь присоединиться к нам. Я собираюсь приготовить что-нибудь на ужин, — сказала она, указывая пальцем через плечо в сторону дома.
Он поднял руку в знак признательности и снова завел мотор. Было ясно, что останки «Рэндалл. Архитектура и дизайн» полностью лежали на ее плечах. Приправив курицу для жарки, она села за кухонный стол и пролистала почту. Резко остановилась, увидев конверт с надписью «заказное письмо». Ее пульс участился, когда она вскрывала конверт. Это был судебный документ о том, что один из подрядчиков законно начал процесс по наложению ареста на дом. У нее было сорок пять дней, чтобы либо заплатить полностью, либо обратиться в суд и оспорить это. Она извергла поток проклятий. Перечитала письмо еще раз и выругалась еще немного. Схватила письмо и выбежала на улицу к отцу. Подошла вплотную и сорвала наушники с его головы.
— Лекси, что с тобой не так?
Она помахала письмом у него перед носом.
— Это! Вот что со мной не так. Мало того, что вы с Максом обманули половину наших подрядчиков и поставщиков, теперь один из них начал действия по наложению ареста на дом! Это больше не угроза, папа, это реально.
Он вытер лоб ладонью. По крайней мере, у него хватило здравого смысла выглядеть виноватым.
— Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать.
— Ты себя слышишь? Придумать что-то — означает, что им нужно платить. Если станет известно, это полностью разрушит бизнес, и мы можем потерять наш дом. Разве ты не понимаешь этого?
Она слышала, как ее голос поднимается над верхушками деревьев, но не могла остановиться.
— Лекси… Я передал все финансы твоему брату, когда отошел от бизнеса. Он должен был со всем этим справиться.
Ей почти стало жаль отца. Но не совсем.
— Очевидно, не справился. — Она прижала руку к голове. — Я проверила записи. И не нахожу в них смысла.
Лекси долго смотрела на своего отца, затем развернулась и ворвалась обратно в дом. Она услышала, как джип главы семьи выехал с подъездной дорожки за мгновение до того, как раздался звонок в дверь. Это и к лучшему, рассудила она. По крайней мере, у ее ярости было время остыть. Она вытерла руки кухонным полотенцем и направилась к двери, готовая выплеснуть остатки своего гнева на Монтгомери. Она рывком открыла дверь, но, когда увидела его в облегающей черной футболке и черных джинсах, от него так хорошо пахло и у него был слегка заросший вид, она почувствовала, как внутри что-то обмякло.
— Входи, — сказала Лекси, вложив в голос столько холода, сколько смогла. Что она хотела сделать, так это броситься в его объятия и отбросить все свои тревоги в сторону. Вместо этого она оставила его стоять в дверях, а сама прошла через дом на кухню.
Монтгомери шел следом.
— Нам нужно поговорить, — сказал он ей в спину.
Ее сердце бешено заколотилось. Она придала своему лицу прежнее выражение и повернулась к нему.
— Я как раз заканчивала ужин. Ты планируешь остаться или это короткий разговор?
— Я бы с удовольствием остался на ужин, если ты
