Барбара Дэйли - Рождественский поцелуй

— …позвоню твоему брокеру…

Отпусти меня, а? В отель, к Мэллори, подумал Картер, а вслух сказал:

— Прощу прощения, Бри, но мой рабочий день еще не окончен.

— Но ведь вы уже опросили свидетелей…

— Да, но в ходе опроса выяснилось несколько подробностей, требующих немедленной проверки, поэтому…

— Крем-брюле и эспрессо, — резко бросила Бри подошедшему официанту.

— То же самое, — поспешно заказал Картер, а Бри снова вернулась к своим инвестициям, ставкам процента и акциям.

Картер чуть не взвыл — днем ленч с Фиби, вечером Бри со своими разговорами. Впрочем, ужин с Бри помог ему избежать куда худшей участи — ужина у Фиби дома. Она буквально приперла его к стенке — сначала они закажут китайскую еду, выпьют вина, а потом… Можно было не сомневаться в том, что она запланировала на потом.

Два свидания, две женщины за один день — Картер рассчитывал, что сможет забыть о Мэллори и о ее раздражающих его секретах, но не тут-то было.

С этими мыслями он открыл дверь номера, и первое, что бросилось ему в глаза, — ресницы Мэллори.

— Привет, — выдавил он.

Она сидела за столом и работала на своем компьютере. Черные, невероятно густые и длинные ресницы поднялись. Мэллори моргнула раз, другой.

У Картера прихватило сердце.

— Привет, — ответила Мэллори. — По-моему, ни у одного из нас не получается с этими вечерними свиданиями.

— Да… Работа, напряжение, стресс… — Картер затих, глядя в огромные сине-зеленые глаза в обрамлении этих чертовых ресниц.

— Обрати внимание. — Мэллори нажала еще несколько клавиш. — Кто-то прислал тебе елку.

— Не представляю, кто бы это мог быть, — сказал Картер, прочитав карточку. — Может быть, елку прислали тебе?

— Может быть, — спокойно ответила Мэллори, продолжая невозмутимо печатать в то время, как Картер уже кипел, как паровой котел. — В любом случае у нас есть рождественская елка.

Это было совсем не то, что Картер надеялся услышать. «Что ты, конечно, не мне!» устроило бы его намного больше.

— Счастливого Рождества, — брякнул он, не придумав ничего лучше. — Не знаю, как ты, но себе я желаю выиграть «Дело Зеленых».

Мэллори снова не ответила. Не в силах оторвать взгляд от ее ресниц, он спросил:

— Чем занимаешься?

— Хочу кое-что выяснить по поводу фарфоровых коронок на зубы.

— Тебе не нужны фарфоровые зубы! — заволновался Картер.

— Да это не для меня, — стала терпеливо, как нерадивому ученику, объяснять Мэллори, моргая своими проклятыми ресницами. — Хочу выяснить, могла ли свидетельница отбелить свои коронки?

Он едва слышал, о чем говорит Мэллори, впитывая взглядом ее новый облик — чуть более яркий, но ставший каким-то драматичным.

Прекрасные волосы Мэллори переливались в свете ламп и были слегка растрепаны. Но у Мэллори Трент никогда не было и быть не может растрепанных волос! Картер заволновался. Вдруг кто-то был здесь в его отсутствие? Впрочем, нетронутая розовая помада на губах Мэллори слегка его успокоила.

— Фиби не говорила тебе о планах на завтра?

— Кстати, о Фиби. Она звонила тебе… — Мэллори даже говорила как-то по-другому. Ее губы двигались как бы немного замедленно и складывались так, будто каждое слово выходит наружу сквозь улыбку. — Мамаша Росс Макгрегор нашла наконец няню, поэтому завтра у нас будут две свидетельницы. Фиби была очень разочарована, не застав тебя.

— Только в твоем воображении, — быстро ответил Картер. Он так ни разу и не позвонил Фиби, и она не преминула указать ему на это упущение во время их совместно ленча.

Мэллори приблизилась еще на шаг.

— Нет. Твои усилия не пропали, и тебе удалось обаять нашу Паучиху.

Картер сглотнул и снова попятился. Так, шаг за шагом они приблизились к двери его спальни. Картер недоумевал. Что все это значит? Что за игру затеяла Мэллори?

Она взглянула прямо ему в глаза.

— Посмотри вверх. Мы прямо под омелой.

— Какой оме… — Губы Мэллори, прижавшиеся к его рту, оборвали его на полуслове.

Если это просто дружеский поцелуй, рождественская традиция, то откуда этот мощный всплеск желания? Этот жар во всем теле? Картер с энтузиазмом возвратил поцелуй, не рискнув тем не менее прикоснуться к ней. Вдруг он не правильно оценил ситуацию?

Но тут Мэллори громко вздохнула, и Картер расценил это как знак. В одну секунду температура его крови подскочила до точки кипения, и мысленно он уже видел ее и себя обнаженными и сплетенными в объятиях в постели. Смущенная поначалу, в его опытных руках Мэллори превращается в пламя, неистовое пламя, снова и снова сотрясается в оргазме…

Картер взял в ладони лицо Мэллори и поцеловал ее так, как давно мечтал, — глубоко, долго, страстно.

Но этого было уже мало — обвив ее за спину, он притянул ее к своему телу, и грудь Мэллори оказалась тесно прижатой к его груди. Он хотел уже было опустить руки ей на ягодицы и рывком притянуть к себе, чтобы дать почувствовать силу своего желания, но тут услышал голос: «Что ты, черт возьми, делаешь?» Это не был голос Мэллори, это был его собственный внутренний голос. Он стал убеждать Картера, что Мэллори вовсе не имела в виду ничего большего, чем просто традиционный дружеский поцелуй под омелой. Медленно и неохотно Картер выпустил Мэллори из своих объятий.

Ее лицо порозовело, губы были припухшими, голос, когда она заговорила, хриплым:

— Поцелуй так Фиби Энджел разочек, и победа нам обеспечена.

Руки Картера безвольно повисли вдоль тела.

Она его дразнит или действительно имеет в виду то, о чем ему даже думать неприятно? Пока она не заговорила, он был близок к тому, чтобы послать внутренний голос ко всем чертям, а вместе с ним и все свое благоразумие и клятву завоевать сначала ее уважение и доверие, а лишь потом ее тело. Но она озвучила его самое худшее опасение — его наняли не из-за его профессиональных качеств, а ради того, чтобы он соблазнил Фиби Энджел.

Картер отступил и посмотрел в глаза Мэллори.

— Ты на самом деле хочешь, чтобы именно так я справился с этим делом?

— Нет, — прошептала она со странным выражением на лице.

— Это хорошо, потому что я тоже не хочу. — Он сделал еще шаг в глубь своей спальни и закрыл дверь с тихим щелчком. Хлопнуть было бы слишком… по-мальчишески.

В своей спальне Мэллори никак не могла уснуть. Наконец, сдавшись, она встала с постели, надела свой практичный немнущийся халат, который внезапно возненавидела, и на цыпочках вышла в гостиную. Она помнила, что в маленькой кухне была коробка растворимого шоколада. Она сделает себе чашку, после чего предпримет еще одну попытку уснуть.