Маргарет Уэй - Под созвездием Южного Креста

— Ты сейчас так говоришь, потому что хочешь весь день бегать. Но очень скоро ты порадуешь близких своими знаниями.

— Крепыш мне нравится, это очень хороший конь, — упрямо заявил Ноэл. — Он должен весь день играть. Как я. Не хочу, чтобы его держали связанным, и не хочу больше смотреть на все это. — Мальчик подбежал к матери и уткнулся лицом в ее колени.

— Мы все должны учиться, сынок, — сказала Люси. — Трудно, конечно, расставаться со свободой, но приходится.

Тони мысленно согласилась с ней.

Стреноженного жеребенка на кругу сменил другой необъезженный молодой конь. Тони забралась на ограждение, заняв место в тени на некотором расстоянии от остальных. У нее такая светлая кожа, что она должна особенно тщательно укрываться от солнца.

Новый жеребец проявлял незаурядную силу и молниеносную быстроту. Он носился по кругу, уклоняясь от руки Берна, в которой тот по-прежнему держал джутовый мешок. Начались долгие уговоры животного. Зрители зачарованно смотрели, как Берн при помощи разнообразных приемов: равномерных успокаивающих движений, тихого свиста, прищелкивания языком, шепота — медленно, но все же завоевывал доверие молодого коня. Через полчаса его место заняли Перки и еще один скотовод из аборигенов. И тут произошло неожиданное: Ноэл внезапно спрыгнул с колен матери, подбежал к ограждению, пролез под него и направился к отцу.

Конь встал на дыбы и приготовился к атаке.

Не раздумывая ни секунды, Тони, находившаяся ближе всех к ребенку, спрыгнула в круг, схватила мальчика за рубашку, хотя он и пытался вырваться. Потом со всех ног бросилась назад, таща за собой упирающегося Ноэла.

Жеребец погнался за ними, но его остановил Берн. С поразительной точностью он метнул лассо, накинул его на шею животного и едва сам устоял на ногах. К нему подбежал Перки, схватился за веревку, вдвоем они чуть не повалились набок, но удержались, а жеребец, наконец остановился у ограждения, побежденный и смирившийся.

— Боже мой! — Керри первым подбежал к сестре, подхватил ревущего Ноэла и передал матери, дрожавшей от пережитого шока.

— Ты чуть не погиб, чертенок! — зарыдала Люси и крепко прижала к себе сына.

Тони лежала на земле, зажмурившись и подтянув колени к груди.

— Как ты, цела? — Керри склонился над сестрой.

— Да все в порядке, просто пыль в глаза попала.

— Главное — что ты цела. — Керри облегченно вздохнул. — Из вас с Берном получилась бы отличная команда.

Он умолк: к ним подошел Берн.

Берн, в котором кипели неистовые эмоции. Случившееся, хоть и длилось недолго, поразило его словно гром среди ясного неба. Он понял, как глубоки его чувства. Страх был ему почти неведом, но именно страх охватил его только что, будто лесной пожар. На долю секунды он лишился сил. Лишился в ту минуту, когда потребовалась вся его сила и присутствие духа! Когда судьба двух человеческих жизней могла решиться в долю секунды.

Подойдя к Тони, он опустился на колени, ощутив странную боль — словно острие ножа приставили к сердцу.

— Тони, ты ранена?

— Слава Богу, нет. — У Кейт зуб на зуб не попадал, хотя воздух раскалился от жары. — Она такая храбрая!

— Я думал, Люси приглядывает за сыном. Это моя вина. — В горле у Берна пересохло. — Дети такие непредсказуемые.

— Но Тони не пострадала, — поспешно вставил Керри, — и малыш Ноэл тоже.

— Мне пыль в глаза попала, — подала голос Тони.

Берн тут же наклонился и подхватил ее на руки.

— О'кей, я тебе помогу. Крепко зажмурься. Я отнесу тебя к ручью.

— Ты уверен, что не хочешь меня утопить? — Она чувствовала твердые бугры его мышц. Интуиция подсказывала ей, что он расстроен и злится. На нее. На Люси. На себя.

— Нет, я только окуну тебя головой в ручей, — буркнул он.

— Лучше просто брось меня в воду. Ничего, если промокну.

— Мне тоже все равно. — Он рассмеялся нервным смехом.

Вскоре они уже стояли в изумрудно-зеленой воде. Берн помог Тони промыть глаза.

Наконец она открыла их и увидела серебристую рыбу, проплывающую мимо.

— Ой, холодно! — вскрикнула она, когда они зашли глубже.

Берн молчал. Положив руки на плечи Тони, он увлек ее за собой вниз, вода сомкнулась над их головами. В темно-зеленой глубине там и сям вспыхивали золотые искорки света. Сильная рука потянулась к ней, Берн запечатлел на ее губах нежный влажный поцелуй. Все произошло словно в волшебном подводном царстве.

Необычайное возбуждение охватило обоих. Спокойные воды ручья словно пронзила молния. Никакой возможности освободиться не было, да Тони и не хотела свободы. Ее сердце учащенно забилось, заряжаясь энергией Берна. Они стали единым существом, связанные новой, не поддающейся описанию близостью.

— Больше никогда не пугай меня так, — произнес Берн, когда они вынырнули на поверхность. Серебряные капельки блестели на его волосах, на черных ресницах, подчеркивая красоту глаз.

Заглянув в них, Тони пришла в восторг. Она почувствовала необыкновенную легкость, запрокинула голову и радостно рассмеялась.

— Когда я смогу отплатить тебе поцелуем?

— Мы оба знаем, как далеко они заводят. — Внезапное видение ее прекрасного обнаженного тела возбудило его до предела.

Какое наслаждение быть с ним! Она любит этого человека. Любит, заведомо зная, что он превыше всего ценит свою мужскую независимость. Охраняет ее как зеницу ока.

— Эй, что вы там делаете? — крикнул Джоэл с берега.

— Они точно не ссорятся, — сказал Керри с довольной усмешкой.

— Похоже, наоборот, — согласилась Кейт.

— По-моему, они целовались, — заявила Андреа с каменным лицом.

— Берн получает все, что хочет, — заметил Джоэл со смесью смирения и восхищения.

Грациозная, как русалка, Тони помахала им рукой.

— Идите все к нам! — позвала она.

Ее приглашение нашло живой отклик. Джоэл посмотрел на собравшихся.

— А почему бы и нет? Я всегда готов праздновать чудо жизни. — Он скинул шляпу, потом высокие сапоги для верховой езды и с диким воплем понесся к ручью.

Недолго думая, Кейт и Керри ринулись за ним и с размаху бросились в воду, смеясь и брызгаясь.

Жизненная сила буквально бурлила в них. Они тоже нырнули и крепко обнялись.

Скотоводы разразились довольным смехом. Маленький Ноэл хотел последовать за взрослыми, но на сей раз отец крепко держал его на руках. Только Андреа не участвовала во всеобщем веселье. Она стояла в стороне как каменное изваяние. Ее любовь грозила вот-вот превратиться в ненависть.

Верно говорят: ревность разъедает душу. Ее худшие опасения подтвердились. Берн поддался чарам Антуанетты Стритон, но мысль о том, что это только начало, сводила Андреа с ума. Даже сейчас казалось, что он опутан ее длинными золотистыми волосами и не может вырваться. Они плескались в хрустально-чистой воде, окруженные шелком ее кудрей, а Кейт и молодые мужчины резвились вокруг них подобно дельфинам.