Пока часы двенадцать бьют - Мари Сав
Окончательно засыпая, девушка проговорила: “На новом месте приснись жених невесте”.
Глава 5. Разговаривая по душам на высоте пятнадцати метров
Поцелуй меня, распусти волосы рыжие
Нам так тепло, солнце светит и я не вижу
Твоё лицо, а смех как из кинофильма
Ты из моих снов, ты как моя мама — милая
“Den Derty — Иди и смотри”
Следующее утро началось со стука в дверь, кто-то настойчиво требовал уделить ему внимания. Саша, сладко потянувшись, все-таки встала с кровати, Яра лишь что-то проворчала во сне и накрыла голову подушкой.
Ранним гостем оказалась Маргарита Семеновна, которая сообщила, что через полчаса у них завтрак, а потом катание на лыжах. Саша тихо застонала.
— Маргарита Семеновна, а можно на лыжах не идти? Я не умею кататься, мне страшно!
— Захарова, ты, когда соглашалась ехать на ГОРНОЛЫЖНУЮ базу отдыха, чем, думала, мы здесь будем заниматься?
— Отдыхать… — недовольно проворчала девушка, вспоминая свой первый и последний прокат в пятом классе, когда Миша налетел на нее со всей дури на горе, и они кубарем полетели вниз. Девушка тогда сломала ногу, а Миша разбил нос.
— Отказ не принимается, если только вы не придумаете более полезного занятия, и буди Воронцову, а то всю жизнь проспит!
И она удалилась, ворча себе под нос, что из-за них пришлось подниматься на третий этаж.
Спустя час девушки вместе со всеми стояли с лыжным снаряжением в очереди к канатной дороге, которая должна была довезти до склона. Саша уговорила Яру встать в самый конец, чтобы незаметно для всех уклониться от проката, но не тут-то было. За ними встали Миша, Паша и Боря — неразлучная троица. Девушка попыталась бочком отступить за здание проката, пока парни что-то увлеченно обсуждали, и ей это почти удалось.
Раздался свист и окрик:
— Захарова, далеко собралась?
В этот момент она была готова весь снег вывалить на голову Макарова, даже не переживая за свою совесть.
— Шнурки порвались, я пойду перевяжу, — соврала она. Страх вынуждал идти на крайние меры.
— Да ну? — все уставились на ее ботинки, на которых, кроме шнурков был еще замок и застежки на липучках.
— Боишься? Так и скажи! — улыбаясь, сообщил о своем открытии Миша. Парни вторили ему смешками.
Девушка искренне не понимала: вчера он ее пытался поцеловать, а сегодня насмехался?
— Высоты или самого катания? — продолжал допытывать парень.
В душе Захаровой разразилась буря, и единственное, чего она сейчас боялась, как бы не сказать лишнего.
— Того, что ты мне опять ноги переломаешь своей тушей! Один раз уже это проходили, мне хватило! Хочешь кататься, иди вперед, я перед тобой не поеду, — она упрямо скрестила руки на груди.
В последнее время она начала замечать за собой, что не терпит, когда ее берут на слабо, ей сразу же хотелось доказать обратное. Миша ухмылялся, он добился своего — вывел ее из себя, только она не понимала, зачем ему это было нужно.
— Саш, наша очередь, — растерянно произнесла Яра, не понимая, помочь подруге сбежать или наоборот уговорить прокатиться хотя бы разок.
— Я иду, — резче, чем хотелось бы, произнесла Саша и села по левую сторону скамьи, пристегивая лыжи к ногам.
Яра собиралась присесть рядом, но путь ей преградила рука Миши, которая сжимала лыжные палки.
— Не так быстро, с твоей подружкой поеду я, а ты езжай на следующей.
— Макаров, ты совсем оборзел?! — вспылила Захарова. — Ну-ка немедленно впусти Яру на место!
— А то что? — нахально поинтересовался парень, проверяя крепления на ногах.
— А то получишь палкой по голове!
— Тогда мне надо поторопиться, — он проворно уселся на сиденье и опустил перегородку, отчего подъемник сразу начал свою работу.
Саша растерянно смотрела вниз на удаляющуюся подругу.
— Выпусти меня! Это не смешно!
— Так все-таки ты еще и высоты боишься?
— Боюсь, что не выдержу и убью тебя.
— А вчера ты была ласковее, — неожиданно заметил парень.
— Я тебе этого никогда не прощу… — тихо произнесла Саша.
— Я просто хотел пообщаться, нам постоянно кто-то мешает, а здесь…
Девушка не стала дослушивать фразу и, как смогла, демонстративно отвернулась в противоположную сторону.
Подъемник набирал высоту, и она залюбовалась видом замерзшей вдалеке реки и лесных просторов, которым, казалось, нет ни конца, ни края. Снег укутал землю сахарной ватой, а ясное небо бесконечно уходило ввысь, завлекая своей голубизной и отвлекая от грустных мыслей.
Подъемник начал замедляться и резко остановился.
— Что произошло? — встрепенулась Саша.
— Наверное, кто-то занимает следующие места, расслабься, — лениво бросил парень, даже не глядя на нее, что здорово задело.
Она попыталась повертеться, но впереди сиденье было пустым, а сзади ничего не было видно.
По ощущениям прошло пару минут, никакого сдвига не наблюдалось. Уже Миша начал свешиваться вниз, стараясь разглядеть, что там происходит.
— Наверное, кто-то такой же долгий, как и ты, — резюмировал парень.
Саша чувствительно ткнула его в бок.
Прошла еще пара долгих минут, когда у нее ожил мобильник, и на экране высветилось сообщение от Яры, от которого похолодели пальцы: “Подъемник сломался. Ждут специалистов по ремонту. Там еще впереди застрявшие есть. Тебе сильно холодно?”
До этого вопроса Захарова как раз-таки холод и не ощущала, но сейчас он пробирался под одежду, кожу, казалось, замораживал кровь в венах. Она показала смс-ку Мише.
— Это ты подстроил?
— Чего?! — опешил он.
— Ты сказал, что хотел поговорить, а на земле нам все время мешали, теперь у нас с тобой завались времени, — вскипела она, словно чайник.
— Нет, не я! Я тут не причем, я не настолько… — парень на секунду замялся. — Но ты мне все равно не поверишь, да?
— Точно, я тебе не поверю, — пряча телефон в карман, проговорила Саша, а у самой сердце сжалось от этих слов, потому что ей хотелось ему верить, но мозг охлаждал сердце настолько, насколько это ему удавалось.
— И вообще это ты, между прочим, хотела со мной поговорить!
— Когда это? — девушка покосилась в его сторону.
— Вчера! Сама сказала “завтра поговорим”.
— Я сказала так, чтобы ты за мной не шел!
Макаров замолчал и уставился на свои руки, которые все еще сжимали лыжные палки. Саше стало его очень жалко, она не хотела обидеть или задеть, но его потухший взгляд медовых глаз, рассматривающий надпись на костюме, говорил как раз об этом.
— Извини, я не то хотела сказать. Я всегда говорю
