Лоринда Скотт - Горячая кровь

— Вам помочь?

— Не надо, оставайтесь здесь, я сам справлюсь.

Клэр собрала остатки хлеба и сыра, аккуратно завернула их в фольгу, чтобы не забрались муравьи, и с интересом стала наблюдать, как Блейк ставит палатку. Покончив с этим, он занялся распаковкой вещей. Клэр задавалась вопросом, как они будут ночевать. Ей будет предложен выбор или Блейк заранее уверен, что она будет спать с ним?

И что дальше? — с досадой спрашивал себя Блейк. Черт меня дернул притащить сюда Клэр! Ведь я пожалел о своем приглашении сразу же, как только оно сорвалось у меня с языка. Я не брал с собой в эти вылазки на природу никого, кроме Тони, и сейчас совершенно не представляю, как поведет себя Клэр. Наверное, поднимет визг, если в спальный мешок заползет уховертка. Но дело даже не в этом. Как быть: соединить наши спальные мешки или просто предложить один ей, а самому лечь в другом? Должен ли я решить это сам? Или лучше спросить у нее?

Черт, после того, как я заявил, что между нами ничего не будет, пока она не начнет первой, я даже не могу спросить ее напрямик! Но если она не проявит инициативу, причем в самое ближайшее время, я, наверное, взорвусь или сойду с ума! Чем больше я на нее смотрю, тем сильнее хочу. И мне нужно не только ее тело, хотя тело у нее, видит Бог, великолепное. Нет, мне нужно гораздо больше, хотя мне не хватает смелости даже попытаться проанализировать собственные чувства и понять, что именно и почему. И в этом, наверное, заключается главная причина моей нервозности.

Клэр слишком быстро проникла за его защитные укрепления и стала значить для него слишком много — это Блейка пугало. Но при этом он с удивлением обнаружил, что не может ни оттолкнуть ее, ни уйти. Ах, если бы он не натворил дел! Как его угораздило на нее наброситься? Она такая милая, добрая, забавная, порой колючая, но никогда — недобрая. Пожалуй, ее единственный изъян состоит в том, что она проявила интерес к нему. И, как и прежде, Блейк оказался беспомощен, ему недоставало силы воли и самодисциплины, чтобы отвернуться от Клэр.

Но как быть дальше? Когда она в первый раз приехала к нему в дом, желая утешить, он повел себя как последний мерзавец, причинил ей боль. Что, если этим навсегда оттолкнул ее от себя? Клэр нужна нежность и ласка, и на этот раз он даст их ей, даже если это его убьет. Блейк с удивлением понял, что дрожит, будто похотливый юнец перед свиданием, — и как бы ему не проявить себя таким же неопытным, как тот юнец!

Блейк достал сигарету, чиркнул зажигалкой, закурил и задумался. Может, лучше отвезти Клэр домой, пока я не поставил в неловкое положение нас обоих? Или просто выдать ей спальный мешок и предложить лечь в палатке?

Клэр чувствовала, что что-то не так, только не могла понять, что именно. Она наблюдала, как Блейк закурил, потом выбросил окурок и направился к мотоциклу. Он немного прихрамывал. Потом Клэр услышала, как он тихо выругался.

— Что, нога до сих пор болит? — спросила она.

— Только если я забудусь и перенесу на нее весь центр тяжести, — буркнул Блейк.

Он достал из контейнеров подстилку и два туго скатанных спальных мешка. Расстелил подстилку на траве, раскатал мешки и, когда выпрямлялся, чертыхнулся — видимо, потревожил больную ногу. Клэр встала, подошла к Блейку и села на краешек одного из спальных мешков.

— Сядьте, я сделаю вам массаж.

— В этом нет необходимости.

— Пожалуйста, не спорьте и делайте, что вам говорят, — добродушно пожурила Клэр.

Он подчинился. Клэр распустила шнуровку высокого ботинка, сняла его и чуть задрала штанину кожаных брюк.

— Связки снова припухли. Вы перетрудили ногу.

Клэр принялась за дело. Ее пальцы, нежные, но сильные, умело разминали уставшие мышцы. Закончив массаж, Клэр легонько погладила щиколотку и тут же выпрямилась. Блейк резко втянул воздух. Потом наклонился к Клэр и осторожно привлек к себе. Она чувствовала, как его теплое дыхание касается ее волос, и немного удивилась, что у него дрожат руки.

— Скарлетт?.. — Он замолчал и вопросительно посмотрел ей в глаза.

— Я думала, ты никогда не спросишь, — прошептала Клэр.

Она услышала короткий быстрый вздох, и в следующее мгновение голова Блейка загородила от нее звезды, проступающие на темнеющем небе. Его губы были теплыми и твердыми, от них пахло кофе и хорошим табаком. Но Блейк лишь слегка коснулся ее губ своими. Клэр было этого мало, и она поцеловала его по-настоящему. В большем поощрении Блейк не нуждался — его губы страстно набросились на рот Клэр.

Чувства, которые копились и росли в ее душе последние несколько недель, вырвались на свободу и захлестнули ее. Клэр тихонько всхлипнула. Блейк тут же умерил пыл, но Клэр не этого хотела. Она выгнулась ему навстречу, ее руки стали жадно шарить по телу Блейка.

— Подожди, — прохрипел он.

Быстро встав на колени, Блейк поколдовал над спальными мешками, и из двух получился один большой. Потом Блейк в лихорадочной спешке стал срывать все с себя и Клэр, как будто одежда горела. Но все равно обоим показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Блейк снова привлек ее к себе.

Первое прикосновение обнаженной кожи к коже подействовало на Клэр подобно электрическому разряду. Спина Блейка под ее ладонями была горячей и гладкой, а волоски, покрывающие его грудь, щекотали нежную кожу ее груди. У Клэр перехватило дыхание. Она провела языком вдоль его ключицы, потом нашла впадинку у основания шеи и припала к ней. Блейк не остался безучастным: он обхватил ладонью грудь Клэр, погладил большим пальцем сосок, одновременно склонил голову к другой груди и, взяв второй сосок в рот, стал нежно покусывать. Из горла Клэр вырвался стон.

— Пожалуйста, Блейк, прошу тебя… — хрипло прошептала она.

Внимая ее мольбе, Блейк опустился на колени и переместил свои ласки на живот Клэр и ниже. Вскоре она, не в силах дольше терпеть, выгнулась навстречу Блейку в безмолвной мольбе, и тогда он с бесконечной нежностью овладел ею. Блейк двигался сначала медленно, затем, почувствовав страстный отклик, все быстрее, и вдруг для Клэр мир взорвался мириадами сверкающих искр, она затрепетала и бессильно обмякла.

— Ты в порядке, Клэр?

— Конечно, а разве что-то не так?

Она услышала его низкий рокочущий смех и вздох.

— Ну, я подумал, что, наверное, снова сделал тебе больно. Видит Бог, я очень хотел быть терпеливым и нежным, но ты, похоже, обладаешь удивительной способностью одним прикосновением лишать меня силы воли. Куда подевалось мое мастерство, в котором я практиковался двадцать лет?

— Двадцать лет? — недоверчиво переспросила Клэр. — Рано же ты начал!