Мишель Дуглас - Аристократ и простушка

— Привет, Кейт.

Девушка накинулась на него сразу, даже не поздоровавшись:

— Что, черт побери, ты себе позволяешь? На прошлой неделе тебя под страхом смерти невозможно было заставить побыть с ним, и вдруг вы просто не разлей вода! Сейчас он привяжется к тебе, а ты уедешь! По-твоему, все в порядке, да?

Удивление на лице Саймона сменилось выражением боли и печали:

— Я не задумывался над этим. Прости. Что же мне теперь делать?

«Не уезжай!» — кричало все внутри Кейт. Но вслух сказать этого, конечно, нельзя. Он не мог остаться.

— Хорошо. Я не буду больше играть с ним. Чтобы он не думал, что я его бросил, все равно буду приходить сюда, но только на минутку, и под каким-нибудь предлогом быстро уходить. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за меня.

Неподдельное сожаление и боль в его голосе разрывали сердце Кейт. Ей так много дано, у нее настоящая семья. А у него — ничего этого нет. И теперь еще ему запрещается общаться с Джесси.

— Саймон, только не воспринимай это как очередное доказательство твоей теории о неумении ладить с детьми. Все эти дни ты вел себя правильно. При других обстоятельствах это было бы просто идеально.

Поднявшись на цыпочки, Кейт поцеловала Саймона в щеку, развернулась и ушла. Что ж, все закономерно. Он съехал из ее дома, а теперь она вычеркнула его из своей жизни. Так лучше для всех. Саймону очень хотелось броситься вслед за Кейт, но последствия были бы слишком тяжелы — для нее в первую очередь.

В раздумьях мужчина вернулся на пляж и немного покрутился на пятках, зарываясь в песок, — в надежде, что это как-то поможет избавиться от грустных мыслей и тяжести на душе как это было в самый первый день в Австралии, в день знакомства с Кейт. Но сегодня теплый песок не помог. Нельзя целовать Кейт. Л теперь еще нельзя играть с Джесси. В сердце будто вырезали огромный кусок, и теперь там давящая пустота. Саймон понял, что успел полюбить Джесси. Да, в первый день после переезда в отель он играл с мальчиком, как бы в память о привязанности к Кейт, а еще потому, что совсем рядом были матери детей. И случись что, они быстро пришли бы на помощь, приняли правильные меры. На нем ответственности не было. Но все последующие дни Саймон играл с Джесси как таковым. Просто потому, что с ним было хорошо.

Кейт сказала, что он все делал правильно. Даже идеально. Может ли такое быть? Значит, может! Но ведь тогда, получается, внутренний барьер снят! Может ли он сам быть хорошим отцом? Конечно, да! Может, и, что немаловажно, страстно желает, и непременно будет!

И во всем мире есть лишь одна женщина, которую он хотел бы видеть матерью своих детей. Надо

сказать ей об этом сейчас же! Саймон пустился бежать к дому Кейт. Она научила его всему, она сломала в нем внутренние преграды, она идеальна для него. Осталось лишь доказать, что и он, Саймон, идеален для нее, что все у них может получиться.

Открыв дверь, Кейт чуть не упала, увидев на пороге тяжело дышащего Саймона.

— Что случилось? — воскликнула она.

— Ничего. Я просто все понял и хочу сказать тебе… — Саймон прервался, чтобы перевести дыхание, и наклонился вперед, уперев руки в колени. — Так вот. Меня словно озарило, и вот я примчался, чтобы сказать… Сейчас, только отдышусь…

Сделав три глубоких вдоха, Саймон выпрямился и положил руки на плечи Кейт. Кровь застучала у девушки в висках, она не могла оторвать взгляд от его губ, которые раскрылись, готовые наконец поведать, из-за чего он, запыхавшись, возник на ее пороге на ночь глядя.

— Кейт, я…

Вдруг входная дверь распахнулась, и дом наполнился звуками еще двух голосов, выкликающих имя Кейт. Саймон вопросительно посмотрел на нее:

— Неужели это Фелиция?

Кейт только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Вот и настал этот день, приблизивший — теперь уже необратимо — отъезд Саймона. Может, завтра его уже здесь не будет. И он никогда больше не вспомнит о ней. Кейт не должно было это беспокоить. Но беспокоило. Больше всего на свете.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Фелиция влетела в комнату и остановилась как вкопанная. Реакция брата и сестры при виде друг друга была прямо противоположная: взгляд Саймона потеплел, а Фелиция скрестила руки на груди и посмотрела на него так, словно это был совершенно чужой и неприятный ей человек. Вслед за Фелицией вошел Денни. Кейт представила его Саймону, внутренне сжимаясь оттого, что сейчас произойдет неизбежное и ее гость наконец узнает правду, которая его вряд ли обрадует.

— Вот уж не ожидала, что ты до сих пор здесь, — зло проговорила Фелиция брату.

— Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке.

— Ты просто хотел убедиться, что я тут своим поведением не порочу честь семьи.

Сердце Кейт обливалось кровью. Ей было жаль Саймона: вот так родственная встреча — ни приветствия, ни поцелуя. Повинуясь порыву, она решила заступиться за него:

— Это я уговорила Саймона устроить себе небольшой отпуск.

Фелиция с сомнением воззрилась на брата:

— Чтобы он, да в отпуске…

Саймон улыбнулся, и Кейт почувствовала, что далось ему это нелегко.

— Решил последовать твоему примеру. Мне стоило еще раньше прислушаться к тебе, ты была права.

Фелиция раскрыла рот от удивления, но быстро взяла себя в руки и готовилась уже ответить что-то явно язвительное и колкое, поэтому Кейт снова поспешила вмешаться, прежде чем разразится скандал:

— А я ждала вас не раньше среды!

Денни взял Фелицию за руку, и от Кейт не укрылось, как нахмурился при этом Саймон. Господи, что же будет, когда он узнает…

— Фелиция вся извелась, что ты тут одна в такой трудной ситуации, — начал объяснять Денни.

— Ты в трудной ситуации? — не понял Саймон.

— Имеется в виду, что мне трудно справляться с работой. На самом деле все в порядке. И, кстати, Саймон очень помогал на яхте.

— Ну вот видишь, ты зря волновалась, — обратился Денни к Фелиции, которая во все глаза, очевидно не веря своим ушам, уставилась на брата.

Господи, как бы не допустить ссоры. Посидели бы, как цивилизованные люди, обменялись нейтральными новостями, потом бы она увела Денни, чтобы Фелиция с Саймоном могли спокойно поговорить.

— Может, выпьем кофе? — миротворчески предложила Кейт.

Фелиция гордо вскинула голову и с вызовом произнесла:

— Ну нет, у нас есть кое-что, более подходящее к ситуации. Как насчет шампанского? Надо же отпраздновать!

— А что мы празднуем? — с растерянным видом поинтересовался Саймон.

Кейт обмерла, боясь того, что должно последовать. Закрыв глаза, она услышала холодный, какой-то совершенно незнакомый ей прежде голос Фелиции: