Кетлин О'Брайен - Выгодная сделка

Майлз выглядел почти нереальным, красите, чем модели на рекламных туристических плакатах. Медовая, гладкая кожа, совершенной лепки тело, широкие плечи, узкие бедра, стройные ноги. Все вокруг стало казаться искусственным: слишком розовые цветы, слишком синее небо, слишком белые облака, и Пальмы шумят слишком нежно под слишком ласковым ветром.

А на ней это дурацкое бикини!

Она мысленно выругала себя — надо было надеть другой купальник! Хотя тот висел совершенно мокрый. Могла бы и мокрый надеть, ничего бы с ней не случилось!

— Привет, Майлз. — Тесса оттолкнула доску и быстро выбралась из бассейна. — А я как раз собиралась уходить. Я уже сказала Дарси, что ужасно хочу устроить сиесту. Залезай. Как раз составишь ей компанию и сообщишь координаты урагана.

Дарси готова была схватить сестру за ногу. Вот врушка! Как же, они ведь «новобрачные», по убеждению Тессы!

Он кивнул и шутливо обнял прошмыгнувшую мимо Тессу. Дарси кольнула мысль: Тесса запросто обнимает его, а она, законная жена, не может этого сделать...

— Привет, — сказала она неестественно высоким голосом. — Решил искупаться?

— Да. А что, нельзя?

— Можно, конечно. — Она была как ребенок, принявший вызов: я могу... ты меня не запугаешь... Она постаралась вернуть голос к нормальному тону: — Я буду рада.

Дарси пыталась сохранять безразличие, но не могла оторвать глаз, глядя, как он взбирается на вышку для прыжков. Он подошел к краю трамплина и поднял руки над головой. С развернутыми плечами и сомкнутыми ногами его тело представляло собой треугольник; солнце светило, как прожектор, и вся природа замерла, глядя на небывалое зрелище.

Он нырнул почти без всплеска. Вода словно расступилась, а потом с жадностью поглотила его. У Дарси перехватило дыхание. Но ведь он действительно потрясающий, он невероятно сексуальный, это скажет любой!

Майлз вынырнул, а она так и сидела на ступеньках — как утка. Он отжал волосы — на ресницах остались висеть капли — и подошел к ней.

Почему он молчит? Смотрит на нее своими карими глазами и молчит?

— Как жарко сегодня! — О Господи, почему она сказала эту чушь?!

Майлз улыбнулся уголком рта.

— Ты так считаешь? — Он оглядел ее. — У тебя покраснела кожа. Тебе лучше пойти в тень.

— Обойдусь, — грубовато ответила она; пусть не думает, что при виде голой груди мужчины она теряет голову.

— Ладно. Значит, Тесса сказала тебе про прием?

— Она говорила, что ты не знаешь!

— Официально не знаю, но разве можно подготовить большую вечеринку так, чтобы я не заметил?

Она кивнула и натянуто сказала:

— Это очень мило со стороны Эвана.

— Ага. Он вообще очень мил. Только, к сожалению, очень наивен.

Она нервно терла металлические поручни.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что он уверен, будто наш брак — это нечто такое, что следует праздновать. Вчера он сказал мне, как, мол, мне повезло. Ему и в голову не приходит, что ты самая холодная жена, которая когда-либо доставалась мужу.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Суббота наступила слишком быстро. Дарси так и не смогла подготовиться и обдумать свое поведение. К восьми часам у нее появилось ребяческое желание куда-нибудь убежать. Как она посмотрит в глаза всем этим людям, заполнившим дом? Их пригласили отпраздновать старательно разработанный обман, им будут демонстрировать несуществующую близость, для нее это как пощечина, даже если она будет улыбаться.

На крючке у двери ванной висело розовое платье. Она уже приняла душ, но никак не могла собраться с силами причесать волосы и наложить макияж. Так и сидела, накинув полотенце, глядя на платье. Казалось, оно принадлежит кому-то другому.

Со стороны гостиной раздался легкий стук в дверь, и, прежде чем она ответила, ручка повернулась, и вошел Майлз.

— Дарси, мне надо с тобой поговорить. — Он ожидал застать ее за туалетным столиком и, не найдя там, оглянулся, увидел, как она сидит на кровати, и лицо его потемнело, а руки сжались в кулаки.

Почему он злится? Дарси посмотрела на стенные часы. Не так уж она опаздывает; в чем дело?

— Извини, я еще не готова, — заплетающимся языком сказала она и встала, стараясь потуже обернуть вокруг тела полотенце, чтобы оно не соскользнуло. Под жадным взглядом его темных глаз она почувствовала себя раздетой.

Тело без разрешения бурно отозвалось: только что полотенце было мягким — и вот оно уже грубо трется о соски; только что оно прикрывало ее, а теперь подчеркивает ложбинку сзади, обтягивает ягодицы.

Может, не было бы такого контраста и ощущения неловкости, будь он одет небрежно, но он был в черном смокинге, такой официальный, во всеоружии, в отличие от ее незащищенности. Ей стало стыдно.

— Ты хочешь поговорить?

Звук ее голоса, казалось, вывел его из задумчивости.

— Да. Я хотел предупредить тебя, что Джордж звонил еще раз. Он узнал про вечеринку, наверное, проболтался кто-то из приглашенных, и собирается прийти. — Он подошел к туалетному столику, бесцельно подвигал какие-то баночки, стараясь не смотреть на нее. — Я решил, что тебе надо знать.

Колени у нее подогнулись, и она опять села на кровать. Джордж! Любые зрители на сегодняшнем представлении были ей в тягость, но Джордж!..

И голос ее, и губы задрожали от страха.

— Как ты думаешь, чего он хочет?

— Не знаю. — Майлз посмотрел на нее в зеркало, напрямую не решился. — Может, он просто хочет установить дружеские отношения. Ведь теперь кошелек в твоих руках.

Она покачала головой и провела рукой по рассыпанным в беспорядке волосам.

— Нет, это не в его вкусе. Он... он приехал, чтобы доставить неприятности. Я знаю. — Она уронила руки на колени. — О Господи...

— Здесь он не может причинить тебе вред, ты знаешь.

Но Дарси не слушала Майлза. Она не должна встретиться с Джорджем. Ее замужество такое пустое, она так несчастна, что Джордж сразу это поймет по глазам. А когда поймет, то найдет способ, как отобрать имущество — и Тессу.

— Может, — задыхаясь, говорила она, — может. Он приехал расквитаться с нами, я знаю.

— Да что он может сделать? — раздраженно сказал Майлз. — Пусть беснуется сколько хочет, он ничего не в состоянии изменить.

— Ты его не знаешь, — дрожащим голосом сказала Дарси. — Ты не знаешь, как он опасен.

Майлз повернулся к ней, долго смотрел на нее, потом удивленно переспросил:

— Опасен?

Она кивнула. Конечно, он удивлен. Никто из них не видел настоящего Джорджа.

— Ты его боишься? — тихо спросил он, как будто размышляя вслух. — Почему? Я могу понять ненависть — но страх?..

Она беспомощно покачала головой.