Джейн Донелли - На полпути к звездам

– Вообще-то Кэл ее не звал.

Шина покраснела:

– Знаю, это все моя ошибка. Дорогой, может, ты поговоришь с ним?

– И за миллион не соглашусь, – моментально отреагировал Роб.

– А ради меня? – спросила она. – Он твой брат. Разве не можешь ты рассказать ему, как чувствует себя Клер, что она все еще ждет его и как она говорит о нем? Я три недели общалась с ней перед тем, как мы приехали сюда, и она все так же жаждет вымолить у него прощение. Пускай он отошлет ее, но если не желает больше иметь с ней ничего общего, то не вправе держать ее здесь как на привязи, в компании твоей матери, твердящей о том, как Кэл любит Клер и как он не смотрит на других женщин. Прошу тебя, Роб. Ты поговоришь с Кэлом?

– Нет! – В его тоне послышались нотки негодования. – И не подумаю! – Негодование отступило с той же скоростью, что и появилось, и уже немного виновато он произнес: – Так или иначе, это только навредит делу. Он не станет меня слушать.

Шина сказала:

– Это жестоко и глупо. Клер очень добрая, красивая девочка.

– У Кэла всегда был хороший вкус. Он всегда выбирал только лучшее. – В его голосе прозвучала то ли обида, то ли просто усталость. Усталость от происходящего. Что вполне понятно, ведь он ожидал, что Шина приедет одна, а она притащила с собой Клер.

Шина в библиотеке начала работу над статьей, основываясь на сделанных вчера записях. Это было нелегко. Стоило ей немного расслабиться, и в голове уже всплывали мысли о Кэле и Клер, и как было бы хорошо, если бы сегодня они помирились или расстались навсегда.

Большинство ее записей были отпечатаны, и она чувствовала, что уже не в состоянии вносить какие-либо дополнения. Она встала, несколько раз прошлась по комнате и вышла на террасу. На Брайн-Дэри лежал утренний туман, мрачный и тяжелый, как снег.

Размышления о Кэле давили на Шину мертвым грузом, и работать она просто не могла. Поэтому, аккуратно сложив в стопочку все материалы, она зачехлила свою портативную пишущую машинку, взяла кофейную чашку и отнесла ее на кухню.

Не было видно ни Элейн, ни Клер, а уж Кэлом и подавно не пахло. Здесь была только миссис Морган, готовившая овощи к обеду, и Анна, разложившая тетради с домашним заданием тут же, на кухонном столе.

– Кто-нибудь уже встал? – спросила Шина.

– Пока нет, мисс. Десятый час, а Роб уехал еще до восьми.

– Кэла не было? – спросила Шина.

– Нет, мисс.

Шина спросила прямо:

– Вы знаете, где он?

– В домике, – ответила миссис Морган. – Работает, наверное.

– Пишет о развитии человеческой расы, – подчеркнула Шина.

– Уж об этом я ничего не знаю, – сказала миссис Морган твердым голосом, как если бы обсуждение работы Кэла Хьюарда было запретной темой.

Шина решила заглянуть к Клер.

Девушка осторожно постучала в закрытую дверь спальни. Ей не ответили, и она тихонько приоткрыла дверь. Клер, ссутулясь, сидела на кровати, она плакала так горько и так безутешно, что даже не заметила Шину.

Шина не могла помочь, но поняла, что Клер никогда не давала волю эмоциям на людях. Так пусть поплачет здесь, в одиночестве.

Шина тихо закрыла дверь и осталась одна в длинном, застланном коврами коридоре. Ярость закипала в ней. Если бы она увидела Кэла Хьюарда прямо сейчас, то налетела бы на него как вихрь.

Но она не видела Кэла Хьюарда, потому что его не было здесь. Во всем этом огромном и прекрасном доме не было никого, кто был бы в силах остановить плач Клер.

Скоро она осушит слезы и наложит косметику – модели известны все уловки хорошей актрисы. Когда она спустится, ее встретит радостная Элейн, и первое, что она скажет, будет: «Сегодня он непременно вернется. Я знаю, все будет в порядке. Кэл хоть и упрям, но тебя он любит».

Она медленно спустилась вниз. Анна Морган, как раз вошедшая в парадную дверь, подошла к подножию лестницы и, с тревогой глядя на Шину, спросила:

– Что с вами? Вы в порядке?

Тут только Шина поняла, какой жалкой выглядит, и со стороны Анны очень мило выказывать беспокойство о ней. Она выдавила из себя улыбку.

– Да, – ответила она, – все хорошо. За исключением того, что я круглая идиотка. Самая круглая в этом мире.

Анна Морган ответила ей улыбкой – судя по всему, она рада была хоть раз повстречать взрослого, который открыто это признает, – и продолжила свой путь в столовую с утренней корреспонденцией в руке.

Ошибка была только ее – Шины. Не имело смысла сидеть и жалеть о содеянном, нужно было поправлять положение и, возможно, спасти его. Вот почему она вновь пошла по дороге, ведущей к плато. Этой дорогой она поднималась в гору вместе с Робом. Она очень боялась высоты, но надо идти и как можно реже оглядываться. Основная ее забота – Кэл Хьюард. Предположим, он попросту выставит ее за порог, что тогда делать? Ничто ведь не помешает ему так поступить. Тогда она сядет на пороге и будет ждать. Как долго – не имеет значения. Озеро перед домом очень красивое, она могла хоть весь день на него смотреть. И сидеть она будет до тех пор, пока он не спустится и не поговорит с Клер.

Он мог отвергнуть ее. Вероятнее всего, так он и поступит. Ведь Кэл Хьюард был самой сильной личностью, с которой Шине когда-либо приходилось сталкиваться. То, что Клер вернулась, было исключительно ошибкой Шины, и она эту ошибку исправит во что бы то ни стало.

Шина хорошо помнила путь от плато. Ей нужно было пройти между двумя елями, и вскоре тропинка приведет ее к расселине, служившей проходом к запретному озеру. Она останавливалась, когда время от времени тропинка пропадала из ее поля зрения, затем продолжала свой путь, снова завидев ее.

Ей очень не хватало Роба. Ей было бы спокойнее на душе, если бы он шел рядом, держал ее за руку, помогал подниматься в трудных местах. Подъем становился круче. У нее уже начинали ныть ноги, дыхание участилось. Ничего, скоро она увидит озеро, а там и до хижины рукой подать. Она поднималась вверх, преодолевая один выступ за другим. Стало заметно холоднее, и глаза начали слезиться. Туман, казалось, опустился ниже, чем обычно. Она слышала о том, что в горах туман мог опуститься за считанные минуты. Он просто скатывался вниз по склону горы и, подобно одеялу, окутывал собой все. Медленно ее начала охватывать паника.

Она остановилась, ругая себя за этот детский страх, ведь, в конце концов, всегда можно повернуть назад. Она обернулась и посмотрела назад. Земля казалась бесконечно далекой. Желудок моментально свело, к горлу подкатила тошнота, и она присела, сдвинув ногой несколько небольших камешков, которые тут же покатились вниз, с каждой секундой набирая скорость. В ее сознании возникла картина их падения: вот они катятся, подпрыгивают и ударяются о землю.

Поздно, она не сможет вернуться. Где-то здесь поблизости озеро, хижина и Кэл Хьюард. Теперь он не внушал ей страх. Кэл стал символом защиты, безопасности и поддержки.